Дикие Земли
Шрифт:
Даже если допустить, что округа богата выбросами, жадность людская не имеет пределов. Повод для конфликта всегда найдётся, охотники — парни горячие. Должен же кто-то этот момент регулировать?
«Хотя, возможно, кто-то и регулирует», — мысленно протянул я, углядев некое подобие площади и группу зданий, явно административного назначения.
…
Ну и третья зона. Я выделил её чисто функционально и обозначил для себя как промышленную. Туда же отнёс бытовые предприятия общего пользования. Как минимум водонапорная башня и теплоэнергоцентраль здесь имелась.
Торговые лабазы,
Кто чем конкретно занимается, я решил выяснить позже. Голова уже и так пухла от массы необработанной информации.
* * *
Пока я обозревал местность, колонна выехала из леса и встала.
Явной угрозы я не почувствовал, поэтому не торопясь покинул кабину, чтобы узнать, что случилось. Ну и размяться, конечно же. Всё-таки четыре часа непрерывной езды сказывались. Организм требовал движения.
Причина остановки оказалась простой: Платон решил выгрузить случайных попутчиков и распрощаться.
Спасательный шлюп уже висел в метре над землёй перед пикапом головного дозора. По навесному трапу спускался довольный как удав Митрич. Капитан, широко улыбаясь, шёл мне навстречу.
— Ну что,Мишель, был рад знакомству, — проговорил он, протянув руку. — Надеюсь, ещё свидимся.
«Надеюсь, нескоро», — подумал я и ответил рукопожатием, тем не менее пребывая в некотором замешательстве.
Все мои подозрения и пессимистичные прогнозы не сыграли. Получалось, Платон нам бескорыстно помог и теперь собирался отчаливать, не требуя ничего взамен. По-хорошему надо как-то отблагодарить, но не деньги же ему предлагать. Капитан, похоже, из той породы людей, которых подобное предложение может обидеть…
— Оставь дурные мысли Мишель, ты ничего мне не должен, — усмехнулся Платон, догадавшись о природе моего замешательства. — Жизнь длинная, сочтёмся ещё.
— Оно понятно, но мне и в самом деле неловко. — смущённо протянул я.
— Сказал же: пустое, — отмахнулся он и закруглил разговор. — Ну всё, дружище, бывай. Я полетел. Мне ещё народ куда-то девать, с имперскими дознавателями разбираться, генерала известить о моём возвращении. Ангелина Петровна, опять же, волнуется…
С этим Платон потрепал меня по плечу, развернулся и, сверкнув напоследок улыбкой, размашистым шагом направился к шлюпу. Его место тут же занял сияющий Митрич.
— Отличная штука, этот воздушный корабель, — поделился он впечатлениями от полёта. — Нам с тобой такую обязательно надобно заиметь.
— Нам с тобой? Заиметь? — изогнул бровь я, изображая непонимание.
— Ну да, нам с тобой. И ещё с приятелем твоим, Митькой, — кивнул дед. — Ватаге без воздушного шара никуда, но такой корабель стократ лучше будет. Таких дел наворотим…
Он говорил, словно мы уже обсудили детали, определили, кто за что отвечает и сколько кому причитается. Нет, так-то я ничего против не имел, но всему
своё время. Не стоило бежать впереди паровоза.— Давай, старый, сначала с текущими делами закончим, а потом будем корабли покупать, — остудил я пыл Митрича со строгими интонациями в голосе.
— Так, чего ж мы тогда стоим, — спохватился он, прихлопнув руками по бёдрам. — Поехали, сынки, поехали.
Митрич загнал по машинам ватажников, что тоже разминали конечности, пользуясь нежданной оказией. Спасательный шлюп взмыл в воздух, взяв курс на шпиль ратуши Белого Города. Наша колонна тронулась и ещё минут через сорок мы были на месте. Если уточнять, то на территории товарной станции. А если совсем уточнять, то у ворот огромной складской зоны с вывеской «Императорская артефакторная заготконтора».
Остались сущие мелочи: выяснить сколько мы за груз выручим.
Но основная задача — не пролюбить эту выручку.
Так-то честную половину мне обещали. Но это там в лагере и на словах. А здесь, когда объёмный груз вот-вот превратится в живые деньги, всё может поменяться радикальнейшим образом.
Глава 20
— Сколько?! — присвистнул Димыч. — Да я столько за год с двух заводов не зарабатываю. А ты за день…
Мы стояли в шикарном холле Первого Дальневосточного Банка у дубовой кассовой стойки, где за фигурной решёткой работали миловидные девушки. Димыч с ошарашенным видом таращился в чек. Я с улыбкой смотрел на Димыча. Рядом угодливо изогнулся банковский клерк.
Поводом для улыбок послужила семизначная сумма. Моя доля со сданного хабара составила без малого полтора миллиона. Я до сих пор не до конца разобрался в покупательской способности местной валюты, но раз уж самого Менделеева впечатлило…
— Не путай кислое с пресным, — справедливости ради заметил я. — Не заработал. Отжал. Тупо ограбил, если тебе так понятнее.
Но Димыч решил пропустить мимо ушей юридическую составляющую неожиданного богатства и продолжал пялиться в бумажку с водяными знаками.
К слову сказать, мои опасения не оправдались. Добруш на удивление легко расстался с деньгами, заплатив честную долю Митричу, его людям и моим мужикам. Я имею в виду те деньги, что причитались им с огненных шершней, за участие в заварушке в ущелье и за бой в лагере с Боде-Колычовскими. Своими честно заработанными я делиться не собирался. Эти средства наши с Димычем и пойдут строго по целевому назначению.
— Что дальше? — спросил Менделеев, наконец налюбовавшись на приятную цифру.
Хороший вопрос. Но перспективные планы мы обсудим чуть позже, пока же надо куда-то определить капитал.
Шарахаться с чеком по незнакомому городу, да ещё на ночь глядя — верх безрассудства. Отнять не отнимут, но потерять можно запросто. И вряд ли мне Добруш вторую такую бумажку выпишет. Плюс паранойя никуда не делась. Чек можно отозвать, аннулировать или ещё каким-либо образом обнулить. Так что лучше превратить его в живые деньги.
— Что дальше? — задумчиво протянул я и перевёл взгляд на банковского клерка.
— Желаете открыть счёт? — расплылся тот в подобострастной улыбке. — Могу предложить вам самые выгодные условия.