Длинные руки нейтралитета

– ...и думать будем вдвоем. Закрой дверь, коль не в труд.

Молодая женщина заговорила настолько гладко, что Неболтай твердо уверился: она сама уже крепко обдумала предложение.

– Загвоздка не в религии. Я с благочинным Александром говорила уже и креститься согласна...

Казак не смог сдержать радостной улыбки.

– ...тут дело в другом. В моей профессии. Ты уж, наверное, сообразил: долго моя защита не продержится. Год, если повезет. И с момента, когда щит угаснет, я кончусь как доктор. Без магии моя ценность... сам знаешь, какова. Другими словами, мне надо перебираться обратно на Маэру. И я очень хотела, чтобы ты был со мной.

Влюбленный с нежностью взял маленькую ручку милой в свою лапищу, но решил ничего не говорить.

– В тебе и есть загвоздка. Даже не знаю: кем бы ты мог стать там, у меня на родине.

Неболтай не выдержал:

– А уже имею мысли. Твой командор говорил, что там имеются... ну, вроде наших пластунов. Я бы мог их обучать.

– Кхм...

– А еще ты сама ведь сказала, что у меня есть способности. Учиться надо будет, ну так упорной работой не напугаешь.

– Все говоришь правильно, но... будет кое-что, не зависящее от нас. Ты ведь захочешь нашими детьми перед родителями похвастаться, верно? А возвращение - на время, понятно - не от нас будет зависеть.

Казак подавился словами. С ответом он собрался не сразу.

– Я бы похвалился и детьми, и женкой тож. А ты так уверена, что дети...

– Тихон, милый, я маг жизни, забыл? Рожу двойню от тебя. Мальчика и девочку. Правда, с ними-то будет... не так просто.

В тот момент слова явно были лишними. Но уши казак использовал вовсю.

– Я получила письмо от наставницы, как раз вчера. Ну, ее мысли о лечении ранений и контузий - это сейчас не ко двору. Но вот что она еще написала. Обычно у магов не бывает детей-магов, это известно. Но наставница отыскала способ. Для этого и отец, и мать должны потерять магические способности и в этом состоянии зачать ребенка. Вот так наставница себе сделала двойнят. А потом, пожалуйста, восстанавливайся. Теперь понимаешь?

Любой разведчик должен уметь думать быстро: это способствует не только успешной карьере, но и выживанию. Неболтай исключением не являлся.

– Унтер-офицер Синяков?

– Он самый. Тифор разработал способ переправки негатора на Маэру. Но даже если Синяков откажется...

– Понял-понял. Машенька, так ты за меня выйдешь?

– А ты сомневался?.. Э, нет, прямо сейчас мы делать детей не будем. Мне еще к этому унтеру зайти надо. А тебе задание: найти для нас двоих жилье. Деньги я дам... вот. О, сюда идут. Да оторвись же ты от меня!

– Марьзахарна, тут матросика привезли, ногу он зашиб пушкою. Николай Иваныч просил поглядеть, кость не треснула ли.

– Иду!

Старший помощник на 'Херсонесе' места себе не находил. Он, не решаясь ходить туда-сюда по мостику, топтался с ноги на ногу и время от времени яростно выговаривал судьбе:

– Эх, если бы мачты не срезали, так в фордевинд могли бы узел-другой прибавить. Ведь отстаем же, и еще как!

Командир являл собой полную противоположность нервному старпому: в его речах и движениях не ощущалось ни капли взволнованности. Скорее в них можно было усмотреть флегматичность.

– Да, Степан Леонидович, могли выиграть. Но только на фордевинде, а при менее благоприятном курсе проиграли бы те же два узла. И если учесть, что в бою мачты, не тут будь сказано, сбивают, так и вообще. Прикажите всем, кроме вахтенных, отдыхать, время пока есть.

Приказ есть приказ. Но разговоры в кубрике от этого не прекратились.

– Вот, значит, братцы, прослышал я тут кой-что. Не с пустой головы трюма загрузили энтими гранатами. На драку с броненосцами идем, слышал?

– Как нет, слышали все.

– В броню, они, стал-быть, закованные, с паровой машиной, сами без мачт и парусов.

– Да гранаты возьмут ли, ежели по железу бить? Оно ж не загорится.

– Мыслю, что могут пробить.

– Отчего так мыслишь?

– А оттого, что командиром на 'Морском драконе' кап-два Семаков. А евойные ребяты говаривали в кабаке, что он, мол, людей бережет весьма. Вот в скольких сражениях побывал энтот 'Дракон' - так ни одного в парусину не закатали. Стал-быть, знает заране, чем энтих в железе пронять можно.

– Вот же бывает!

Паровые машины тех времен не отличались высочайшей надежностью. В частности, при переходе через Черное море потек перепускной клапан на пароходофрегате 'Магеллан'.

В пакете, подлежащем вскрытию лично командующим эскадрой после выхода из Константинополя, значилось недвусмысленно: 'Идти полным ходом на Кинбурн'. В военно-морском флоте любой державы приказы принято выполнять. Матросы 'Магеллана' были хорошо обучены, а офицеры не привыкли легко сдаваться перед трудностями. Буксир продолжал движение под парусами. Это, разумеется, снизило скорость: теперь у всей эскадры она составляла не более двух с половиной узлов.

Судовые механики на французских кораблях были опыты и умелы, а машины, пусть даже не особо надежные, отличались отменной ремонтопригодностью. Правда, запасного клапана на эскадре не было, зато были все запчасти к нему. На восстановление полного хода понадобилось не более четырех часов работы.

– Надо было бы коку запас кофия перед отходом подкинуть, - с сожалением произнес командир.

– Так в какой спешке выходили, Владимир Николаевич. Даже когда бы и вспомнили - времени на то не было совсем. Вам надо бы отдохнуть перед делом. Ночь была беспокойная, а Иван Андреевич два часа отстоит ходовую. И я тоже выспался. В случае чего разбудим.

Семаков для порядка поворчал, но отправился в свою каюту.