Длинные руки нейтралитета

– Дымы из труб на тех, которые в броне!
– подал голос сигнальщик.

– Может быть, нас пока не заметили? Раскочегарить топки им по любому надо, иначе маневра не будет.

– Буксирные пароходофрегаты поворачивают на зюйд... нет, на зюйд-ост. Похоже, что все же заметили. И парусники тоже.

– В бейдевинд им трудненько будет держать строй фронта.

– Все верно, Михаил Григорьевич, но рассчитывать на их ошибки в маневрировании не имею права-с.

С каждой минутой картина построения вражеской эскадры становилась все более очевидной. Броненосцы очень неторопливо выходили на позиции для обстрела. Все прочие корабли не без греха выстраивались фронтом. На левый фланг поспешал 'Магеллан', центр занял 'Дарьен', а на правый выходил 'Ль'Альбатрос'.

– Михаил Григорьевич, когда выйдем на дистанцию, прикажите картечнику бить правофланговому по тому колесу, что слева. Если повезет разбить, то неприятеля сразу поведет влево, а нам того и надо. У них строй и так... не особо ровный. А уж если совсем счастье привалит, то и столкновение получится.

– Слушаюсь. Предлагаю с двадцати пяти кабельтовых начать пальбу гранатометами.

Командир сильно замедлился с ответом, но все же процедил:

– Нет, Михаил Григорьевич, из двух гранатометов не стоит. Хочу приберечь большие гранаты для броненосцев. Хотя, конечно, носовой пусть будет в готовности.

Плавучие батареи ужасающе медленно ворочали, становясь правым бортом к берегу.

– Они еще с полчаса будут становиться на позицию, - со спокойной уверенностью заметил второй помощник.

– К тому времени мы уже вступим в дело.

Эта реплика командира, как выяснилось тут же, совершенно не соответствовала действительности. Первым вступил в дело пароходофрегат 'Магеллан'. Он довольно резво развернулся левым бортом к 'Морскому дракону'. Пыхнули дымы. Через секунд десять донесся гул залпа. Из дымов полетели ядра, не долетели и заскакали мячиками по воде.

– Недолет пять, поторопился француз.

– Его оставить до времени, все равно ему понадобится сколько-то минут на восстановление строя. Держимся первоначального плана. Дистанция до правофлангового?

Вопрос был почти риторическим: командир и сам мог прикинуть расстояние.

– Двадцать пять кабельтовых, не меньше. Разрешите попытаться достать.

– Действуйте.

– Слушаюсь. Кормовой гранатомет! Пять гранат, целиться между бушпритом и фок-мачтой!

Гигантские пенные столбы встали близ носа пароходофрегата. Один... второй... третий...

– Недолеты, Патрушев!

Четвертая граната лопнула огненным шаром над бушпритом. Пятая - еще дальше.

– Даю поворот!!!

Вся палубная команда 'Морского дракона' дисциплинированно ухватилась за концы. Офицеры последовали примеру, только держались они кто за штурвал, кто за приборный щиток.

Сразу по завершении поворота командир дал 'полный вперед', уходя от опасности.

Французский пароходофрегат не проявил склонности к пацифизму. Погонные орудия ответили немедленно. Как только корабль довернул на угол, позволяющий работать бортовым орудиям, те присоединились к ответу. И на этот раз недолет оказался примерно пять кабельтовых.

– Зарядить кормовой!
– заорал в открытую дверь Мешков, попутно откладывая в память, что по возвращении в Севастополь надо заказать что-то вроде переговорных трубок.

Команда оказалась лишней: заряжающий уже перекидал чугунные гранаты в лоток.

– Мягонький, какие повреждения видишь?

– Фор-стеньга сбита, ваш-бродь, пожар вроде как небольшой.

– Поворот!

И 'Морской дракон' рванулся в следующую атаку. Но на этот раз Семаков нацелил нос на центр.

Он рассчитал правильно. Правый и левый фланги стали загибаться, стремясь охватить дерзкого и поставить в два огня. Но резвый русский кораблик неожиданно рванул и снова выскочил на правый фланг, на этот раз ближе. И залп со всех сторон пропал зря.

– По колесу бей, Неболтай!
– загремел начарт.

Фрол отреагировал мгновенно. По всему видать, он уже взял на прицел то самое колесо, поскольку не потратил ни мгновения на доворот ствола.

Тяжелая картечница разразилась звонким дадаканием. С расстояния чуть ли не милю, разумеется, никто не мог разглядеть, насколько повреждено колесо - тем более, попадания, если они и были, скрывал железный кожух. Но вот неожиданный маневр заметили все.

'Ль'Альбатрос' дернулся носом влево, приостановился, еще раз дернулся...

– По мостику бей, по мостику!!!
– заревел начарт. Он едва ли не первым сообразил, что одно колесо работает почти вхолостую. Не иначе, тяжелые пули разнесли часть плиц, а то и повредили спицу. Длинная очередь, немедленно хлестнувшая по мостику, видимо, разбила штурвал, поскольку теряющий управление пароходофрегат понесло прямо на соседний парусник.

Отдать должное быстроте реакции командира парусного корабля: он вовремя заметил опасность и положил руль на ветер. Поворот оверштаг [22] подействовал на тяжелый фрегат, как удар по тормозам. Столкновения удалось избежать, но 'Ль'Альбатрос'тоже выкатился из строя. При таких маневрах артиллерия, конечно, не могла вести прицельный огонь, хотя комендоры добросовестно пальнули.

Рука молодого Неболтая чуть не швырнула пустую ленту в сторону люка. Заряжающий ловко ее подхватил.

22

поворот парусника, при котором нос проходит через положение, точно ориентированное против ветра.

– Набивай, набивай! Полную давай!

К картечнице подбежал заряжающий Пятаков, держа ленту в двух руках, видимо, из опасения ее уронить. Никто не посмел бы сказать, что картечник медленно перезаряжал свое грозное оружие, но к моменту, когда он изготовился к стрельбе, было поздно: 'Морской дракон' почти развернулся.

– Михал Григорьич, кормовым вдоль палубы!

Командир опередил своей командой собственного начарта на считанные мгновения. А Патрушев, похоже, только ее и ждал.