Длинные руки нейтралитета

Генерал-лейтенант Васильчиков сдержал слово: он встретился с лейтенантом князем Мешковым и сообщил о результатах переговоров с представителями коалиции. Но на следующий день английский флот поднял якоря и двинулся на выход из Балаклавской бухты. Французы, судя по косвенным признакам, также собирались эвакуироваться из Крыма. К Тарроту попали эти сведения, и тот решил, что достиг цели: неприятель струсил.

В Севастополь сообщение о поражении французской эскадры принес главный виновник торжества: 'Морской дракон'. Встречавшие - и откуда только люди узнают о прибытии корабля в отсутствие радио?
– не могли не заметить следы боя. Железная заплатка на корпусе прямо-таки кричала, что в это место попало ядро. Правда, унтера починили пробоину в рубке, но следы этой починки скрыть мог разве что Тифор с его умением деформировать железо, не оставляя следов. Да и то об этом умении знали очень немногие. И уж точно все встречающие отметили, с каким трудом ходит командир, а те что были поближе, разглядели и бледность лица.

На взволнованные выкрики из толпы ответил лейтенант Мешков:

– Полная победа! Утоплены три броненосца и еще девять вымпелов; также тяжело повреждены и выбросились на мель три корабля линии. Двое матросов умерли от ран, еще четверо ранены, капитан второго ранга Семаков получил ранения и, возможно, контузию. Дамы и господа, пострадавших немедля надо доставить в госпиталь. И мне туда же со срочным рапортом к адмиралу Нахимову.

– У меня тут дрожки! Могу взять двоих!
– последовал выкрик из толпы. Мешков узнал лицо добровольца: это был известный купец Панферов.

– Еще двоих берусь отвезти!

– У меня, у меня есть экипаж! Трое поместятся!

Мариэла с утра занялась мальчишечьим носом. Конструкт был не из сложных, но госпожа доктор опасалась за него, и потому Костя получил строгий наказ оставаться в госпитале и носу не казать на улицу, хотя эта важная деталь организма стала превосходно выполнять свои функции. Пацан уже начал получать просьбы написать письма родным, когда от ворот послышался шум.

В палату вбежал охранник.

– Марьзахарна, везут раненых и контуженных! 'Морской дракон' вернулся! Победили наши!

Когда радостный рев чуть утих, госпожа доктор деловито поинтересовалась:

– Сколько человек? Пять? Николай Ивановича в известность поставили? Дарья, где ты?

Сестра милосердия материализовалась в палате через считанную минуту.

– На тебе сортировка, ты знаешь, что делать.

Девушка с достоинством кивнула. Ее медицинская квалификация и в самом деле повысилась за последнее время.

Тут Мариэла глянула в окно, увидела прибывающие экипажи и скомандовала:

– Санитары! Живо взять носилки и разгружать пострадавших. О, кого я вижу! Владимир Николаевич, и вы туда же?

– В ваши ручки, Мария Захаровна, всегда с радостью, - галантно отвечал капитан второго ранга. О том, что в госпиталь он предпочел бы не попадать, бравый моряк умолчал.
– Но мне срочно к адмиралу Нахимову...

– Подождет!
– абсолютно непочтительно отрезала госпожа доктор.
– Первым делом сортировка раненых... та-а-а-ак... вы, господин офицер, пойдете в последнюю очередь, а вот этот молодой человек очень нуждается в моих услугах... и кто ж его перевязывал этакой грязью...

– Так прямо сейчас и пройду, мне ребра говорить не помешают, ежели не особо громко.

Мариэла даже не собралась с ответом, когда у капитан-лейтенанта образовалась мощная поддержка в лице самого адмирала.

– Здравия желаю, ваше превосходительство!
– Семаков только-только успел сказать, когда заметил у Нахимова изменения в погонах, - виноват ваше высокопревосходительство, не сразу разглядел.

– Без чинов, Владимир Николаевич. Как себя чувствуете?

– Сильно о штурвал ударило, Павел Степанович, сколько-то ребер сломано, но уповаю на Марии Захаровны умения, - короткий поклон.

– На самом деле у Владимир Николаевича еще и небольшая контузия, - это Мариэла сказала, не поворачивая головы от раненого матроса, - но, так и быть, разрешу вам пока что переговорить, пока я занята. Но как только освобожусь - не взыщите, Павел Степанович, немедля господина капитана второго ранга возьму под свой арест.

– Не сомневаюсь. Марья Захаровна, не первый день вас знаю-с.

Улыбку адмирала младший офицер воспринял как разрешение докладывать.

– Осмелюсь доложить, Павел Степанович, 'Морской дракон' сначала шел курсом...

Доклад был прерван через полчаса.

– Марья Захаровна, там лейтенант князь Мешков у ворот. Просят дозволения пройти. Говорят, что с рапортом к его высокопревосходительству.

– Пусть пройдет.

– Павел Степанович, - очень быстро заговорил Семаков, - осмелюсь доложить: с момента моего ранения лейтенант принял командование.

– Очень хорошо... да вот и он сам. Владимир Николаевич, доложите ход боя до момента, как вас зацепило, а дальше вы, Михаил, Григорьевич.

– Слушаюсь. Итак, атаку на линкор 'Йена' начали с того, что...

Эта случайность не была случайной.

Сначала идущий полным ходом 'Морской дракон' встретился с поспешающими к Кинбурну пароходофрегатами 'Одесса' и 'Крым'. Лейтенант Мешков решил не останавливаться и приказал поднять флажные сигналы 'Победа наша. Иду в Севастополь. Имею на борту раненых. Херсонесу' требуется помощь'. Офицерскому составу пароходофрегатов только и осталось, что сокрушаться о невозможности участвовать в бою, а также обсуждать, какого именно рода помощь может потребоваться.

Встреча с о вторым участником боя при Кинбурнской крепости была несколько иной. Старший помощник на 'Херсонесе', стоявший в то время вахту, заметил водный сигнал от чужих. Натурально, командир был о том немедля извещен. Сыграли боевую тревогу. На горизонте очень скоро стали заметны дымы.

Через десять минут сигнальщик прокричал:

– Вижу мачты!

А еще через четверть часа Руднев, пустивший в ход подзорную трубу, возгласил:

– Наши это. Судя по надстройкам, 'Одесса' и 'Крым'.

– Андреевский флаг на головном!
– возопил зоркий сигнальщик.

– Ну не говорил ли я! Очень кстати: сможем передать им часть спасенных, то бишь пленных. Степан Леонидович, распорядитесь насчет флажного сигнала. Да, и отбой боевой тревоги.

На этот раз времени вполне хватило на обмен не только людьми, но и новостями.

Через три часа все три российских корабля шли кильватерной колонной, направляясь в Севастополь.