Дневник Кэролайн Форбс

— Да так… — я неопределенно пожала плечами, жалея, что вообще сюда пришла.

И что интересно в ней нашел Клаус? Я понимаю, он был пьян и прочее, но… Она, наверное, просто оказалась в нужное время в нужном месте. Не сказать, что это меня глубоко возмущало, но моё женское самолюбие было задето. Хоть мы тогда с Клаусом не были парой… мы никем пока еще друг другу не были, но… черт возьми, как же обидно всё-таки!

Возникла пауза, которая показалась мне зверски неловкой, чего не скажешь о Хейли, ей, похоже, не было до этого никакого дела.

— Когда… эм… рожать? — я всё же решилась задать хоть какой-нибудь вопрос, чтобы тишина не давила на черепную коробку.

Девушка снова подняла на меня свои зеленые глаза и, поняв, что от меня просто так не отделаешься, откинула журнал в сторону и устроилась поудобнее.

— Ну, примерно через месяц, где-то в январе, — просто ответила она, кладя руки на живот.

Я кивнула, думая, что бы еще спросить.

— А кто родится?

— Сама не знаю, — лениво ответила волчица, поправляя длинные волосы, и на мой удивленный взгляд ответила. — На УЗИ я не ходила, это явно будет сверхъестественный ребенок, так к чему рисковать? Вдруг что-нибудь случится с аппаратурой, врачами? Вдруг на УЗИ он покажет клыки или превратится в волка? — я еле заметно улыбнулась. — А Софи сказать точно не может.

— Кто такая Софи?

— Ведьма, — Хейли отпила немного из стоящего на столе стакана, заставив меня чуть ли не сгореть от любопытства, что же она пьёт? Отвар магических травок? — Она нам помогает периодически, — девушка закусила губу и уставилась на меня.

По выражению её лица было прекрасно видно, что, несмотря на моё нежелательное для неё присутствие, она очень рада с кем-нибудь да поболтать. Видимо, не одну меня мучает скука.

Я кивнула, снова возникла неловкая пауза, которую мгновенно нарушила сама Хейли:

— Ты… — я удивленно на неё посмотрела, что она собирается мне сказать? — извини, что я… так… эм, — она явно замялась, никак не решаясь сказать то, что хотела, и постоянно запинаясь. — Надо было смягчить эту новость о моей беременности, — она автоматически погладила свой живот, — а я выпалила тебе всё это в лицо, — девушка покачала головой, задумчиво глядя мимо меня. — Я, честно сказать, очень хотела задеть даже не тебя, а Клауса… Мне хотелось сделать ему больно.

— Но зачем? — удивилась я, чем-то внутренним чувствуя, что она не лжет.

— Я не знаю… — Хейли опустошенным взглядом уставилась себе на руки, на которых красовались несколько браслетов. — Я виню его…

— В чем?

— Я зря тебе это рассказываю, не стоит тебе об этом знать, — будто бы очнувшись от глубоко сна, она начала вставать со стула, чтобы удалиться, но я её остановила.

— Нет, ты можешь мне довериться, — зачем я это говорю ей? Она же мне совсем не нравится. Но то, как — грустно? — звучал её голос, заставило меня насторожиться. Где-то в душе я даже успела её пожалеть, несмотря на всё, что она нам с друзьями сделала. — Если ты боишься, что я расскажу про это Клаусу, то не бойся, он ничего не узнает…

Хейли изучающее посмотрела мне в глаза, обдумывая моё предложение, затем, видимо, приняв его, села обратно.

— Я до сих пор не верю, что собираюсь тебе это рассказать, — девушка нервно начала теребить браслеты, звучно ими позвякивая. — Просто… Ты, правда, не расскажешь об этом Клаусу? Вы так близки, мне кажется, что ты ничего от него не будешь скрывать…

— Я умолчу об этом, — пообещала я, удивляясь тому, как быстро Хейли из стальной стервы превратилась в беззащитную овечку. Либо она очень хорошо играет, либо действительно пытается казаться сильной, хотя в душе у неё царят совсем другие чувства.

— Мне не верится, что я это говорю… Я бы поделилась о наболевшем с Софи или Элайджей, но… — волчица, правда, теперь мне совсем не хотелось так её называть, посмотрела на меня полными слез глазами, но тут же опустила взгляд, продолжая чуть ли не рвать браслеты на своей руке. — Я росла в достаточно хорошей обеспеченной семье. У меня были мама и папа. Я их очень любила, и они меня, скорей всего, тоже. Когда я была подростком, у нас, как и у всех, случались…эм, проблемы, стычки, разногласия. Тогда мне казалось, что они меня не любят, постоянно всё запрещают, давят на меня. Сейчас понимаю, что они хотели как лучше, но я всегда отличалась неангельским характером, поэтому так на них злилась. И однажды, после очередной ссоры, я уехала к друзьям. Мы жутко напились, а потом я села за руль. Всё было как в тумане, я ничего не помнила. Лишь визг тормозов, чьи-то крики. Оказывается, я сбила человека. Я очень испугалась, он, наверное, был еще жив, я могла вызвать скорую, они бы могли оказать этому человеку помощь, но я… В голове как будто щелкнул выключатель, мысли сразу куда-то улетучились. Я села в машину и уехала…

Казалось, вот-вот и Хейли расплачется, так тяжело ей было вспоминать об этом. Я пока не очень понимала, куда она клонит, и зачем рассказывает мне об этом, ведь к Клаусу это не имеет никакого отношения, но перебивать её не решалась.

— Я убила человека, — призналась она, потирая переносицу. — В первый раз в своей жизни. У меня была настоящая истерика, я была в таком шоке, что просто не описать словами, — девушка вытерла слезы, еще не успевшие скатиться по щекам, и у меня вдруг резко защемило сердце. Никогда бы не подумала, что буду её жалеть. — Я никому не рассказывала об этом случае. Ни родителям, ни друзьям. Прошло несколько недель, наступило полнолуние. И совсем неожиданно, когда мы с родителями сидели в гостиной и смотрели телевизор, я вдруг начала превращаться. Представь весь мой ужас и ужас родителей, когда я валялась по полу и просила мне помочь, а десятки костей в моём теле ломались, причиняя мне просто невыносимую боль. Это… — Хейли вздохнула, скрывая лицо в ладонях. — Родители были в ужасе. Им повезло, что я их не покалечила, хотя вполне могла бы. Они были в таком шоке. Но самое страшное было не это. Они так и не смогли смириться с тем, что их дочь чудовище. Их отношение ко мне резко изменилось, они стали холодными, чужими, будто их подменили, — девушка была так растеряна, словно потерявшийся в большом магазине ребенок. — А потом они рассказали мне, что оказывается я не их дочь. Они удочерили меня. Это, наверное, была самая жестокая новость в моей жизни.

На этот раз Хейли не сдерживалась. Она заплакала, так горько и жалко, что я не смогла остаться в стороне. Она закрыла лицо ладонями, сотрясаясь от громких рыданий. Я подошла ближе, кладя ей руку на плечо в знак поддержки. Могла бы, конечно, и обнять, но это выглядело бы очень глупо. Мои пальцы ободряюще сжали её хрупкое плечо, но девушка не переставала плакать. Кажется, она наконец-то выговорилась, рассказала о своих страхах и потрясениях, обнажая собственную душу. Я всегда думала, что она равнодушная стерва, готовая пойти по головам впереди стоящих людей ради достижения своей цели. Но, оказывается, что она просто прятала свою истинную личину под этой маской. То же самое происходит с Клаусом. Неудивительно теперь почему эти люди не могут найти общий язык: они слишком похожи. Каждый догадывается, что они прячут в своём шкафу покрытый паутиной скелет, но никто не хочет в этом признаваться. Оба они на самом деле сильные люди, просто они нуждаются в том, чтобы люди их понимали и любили. Всем нужна любовь, которая смогла бы вытащить их из полного дерьма, где они и застряли. Возможно, я и помогаю Клаусу в этом, возможно, успешно. Я верю, что он может измениться. Было бы глупо и наивно надеяться, что он полностью исправится, нет, всего лишь немного, чуть-чуть, но это уже прогресс. Любовь всегда спасает. Вот только у Хейли её нет. Клаусу на неё плевать. Я слышала краем уха, что ей помогает Элайджа, но ему тоже нет до неё дела, он, конечно же, готов ей помогать и прочее, но… не любить, уж точно.

— Я… — девушка отняла от лица руки, размазывая тушь по щекам, но совершенно не обращая на это внимания, — меня будто сломали. Меня как куклу использовали, наигрались, а потом выкинули. Люди, которых я считала родителями, вычеркнули меня из своей жизни, — Хейли глотнула из своего стакана. Это был сок.

Она поморщилась, слегка успокаиваясь и судорожно дыша. Я подала ей свой чистый носовой платок. Она с благодарностью его приняла и вытерла черные пятна от туши на лице.

— И я поняла, что все люди поверхностны. Они никогда не пытаются заглянуть тебе под кожу, узнать, о чем ты думаешь, чем живешь, о чем мечтаешь, что тебя гложет. Им плевать. Они видят только оболочку.

Кажется, или я где-то уже слышала эти слова? Совсем недавно.

— И я начала искать своих родных родителей, — продолжала Хейли, смачно сморкаясь и вытирая рукой мокрые заплаканные глаза. Я чуть погладила её по блестящим волосам, мимолетно замечая, что, несмотря на беременность, она не кажется изможденной, уставшей и некрасивой. Наоборот, беременность ей к лицу. — В этом мне помогал профессор Шейн. Мне очень жаль, что я столько всего вам сделала, натравив на гибридов, которым я сама помогала избавиться от связи с создателем, Клауса. Тайлер так надеялся, что они его убьют, он просто грезил этим, он считал этих оставшихся гибридов своими друзьями, стаей. А для оборотней стая — самое главное, что есть в жизни. Но я его подвела. Возможно, где-то в глубине души я жалею, но своего я почти добилась: я примерно знала, где могли бы находиться мои родители. Я не буду рассказывать тебе, как меня нашла Кэтрин, заставила сказать ей, где твои друзья, а потом помчалась за лекарством…