Дни мародёров

— Подумаешь, парочка паршивых грязнокровок... как по мне, так в Хогвартсе теперь стало значительно легче дышать...

Они шли через лес в замок.

Ночь сгустилась, стало холодно, по земле потек загадочный неприятный туман.

Катон, идущий позади в компании слизеринцев, явно знал, что они слышали каждое слово, и потому распинался на всю. Манерный голос просто вибрировал от удовольствия.

— Вы слышите, да? — он с силой втянул воздух носом. — Воздух как будто стал свежее!

Слизеринцы согласно загомонили — послышались смешки.

Джеймсу в голову ударила кровь.

— Джеймс, прошу тебя... — прошипела Лили, наверное, уже в десятый раз и еще крепче сжала его руку. — Пожалуйста!

— Вот только еще потягивает немного... чем бы это, не знаете?

Снова согласный гомон и хохот.

— Давайте обгоним эту впереди, а то в самом деле невыносимая в...

Дальше он сказать ничего не успел, потому что Джеймс вырвал руку из пальцев Лили, развернулся и со всей силы врезал слизеринскому старосте кулаком в лицо. Катон упал, расплескав туман.

Девочки закричали, редкий поток, бредущий к замку, приостановился и совсем замер.

Нотт катался по земле, сжимая свой нос и плакал как девчонка.

— Вставай, — рыкнул Джеймс, нетерпеливо обходя слизеринского старосту по кругу.

— Не надо!

Голос Лили едва пробился сквозь шум. Толпа вокруг них сгущалась, образуя кольцо, но это был, наверное, первый случай, когда Джеймса их присутствие только нервировало. Ужасно хотелось врезать Нотту еще и ногой, желательно по хребту, но лежачих бить нельзя, даже если они — полное дерьмо.

— Ну же, вставай, ублюдок! — крикнул он, выхватывая палочку.

— Поттер, скотина... — голос Катона звучал гнусаво. Он выпрямился, утирая бегущую по губам и подбородку черную жижу. — Ты что наделал?!

Он сунул руку в карман, но Джеймс был быстрее.

Вспышка, хлопок, крики — разреженный заклятиями воздух задрожал как над открытым огнем. Ученики заволновались — напряжение, накопленное на берегу, вспыхнуло. Сейчас могло произойти всё, что угодно.

Джеймс почувствовал, как друзья встали за ним, как стена — несколько слизеринцев тут же вырвались из толпы и бросились Нотту на помощь. Среди них был и Снейп. В их обществе Нотт сразу почувствовал себя увереннее.

— Так-так-так, наш Чемпион спутался с грязнокровкой? — Катон вынул ослепительно-белый платок и вытер блестящее в темноте лицо. — Скажи-ка, она действительно такая грязная?

Воздух лопнул прямо рядом с белобрысой башкой Катона, в ответ Нотт швырнул в него какие-то мерзкие чары, Джеймс упал на землю, бешено взмахнул палочкой.

Он мгновенно вскочил.

— Релассио!

— Рефлекто!

Собственная струя кипятка прыснула обратно. Сириус выпрыгнул вперед и превратил ее в пар.

Катон мерзко захохотал.

— Когда всё закончится, предателей крови не простят, Поттер! — крикнул Нотт. — Помяни мое слово, её ещё будут пытать у тебя на глазах, и не только пытать... — он уставился на Лили, стоящую у него за спиной, и мерзко облизал губы. — Такую сладкую могут и Сивому на десерт остав...

Что случилось в следующий миг Джеймс помнил очень смутно, помнил только чьи-то оглушительные крики и визг. Рассудок вернулся к нему в тот момент, когда он уже прижимал Катона к земле и методично, яростно избивал его, безо всякой магии, кулаками, сбивая костяшки в кровь. Нотт орал, хрипел и хлопал рукой по земле в поисках палочки, вокруг полыхали вспышками чары...

Неведомая сила вдруг отшвырнула Джеймса от Нотта, он врезался в ледяную твердую почву, а, подняв голову, увидел, как Снейп, единственный, не принимающий участия в побоище, опускает свою палочку. Мерзкое лицо его стало еще более противным: вытянулось, осунулось и пожелтело, а вокруг глаз залегли тени, как у вампира в ломке. Казалось, Нюнчик за пару месяцев постарел на много лет.

Джеймс зарычал, схватил с земли свою палочку, сграбастав с нею горсть грязи, но тут его кто-то крепко обхватил за плечи.

— Сохатый, не дури...

— Преподаватели, Сохатый, надо уходить!

Толпа, пару секунд назад такая жадная до крови, уже бежала врассыпную, гася свет, а с холма наоборот, торопливо приближались несколько пучков света — учителя услышали крики и увидели вспышки.

— Уходим, Сохатый, уходим! — Сириус тянул его прочь, Снейп и какой-то темнокожий парень тем временем уже подняли Нотта на ноги. Лицо его было похоже на кровавое месиво, и только светлые глаза бешено сверкали в темноте.

— Ублюдок, я тебе это еще припомню! — выплюнул он.

Джеймс метнулся было к нему со всей резвостью своего животного «я», но Сириус железной хваткой держал его за плечи и тащил в другую сторону.

— Учти, я знаю о том, что случилось в поезде! — заорал Джеймс. — Я знаю, что вы сделали, так что можешь собирать вещи и валить из школы, урод!

— Ты покойник, Поттер! — рычал в ответ Нотт, в то время как его дружки втроем волокли его в сторону деревьев и гасили палочки. — И ты, и твоя подружка, понял?! Береги свою грязнокровку, Поттер, клянусь, она будет первой!

— Что ты сказал?! — Джеймс дернулся, но Сириус и Ремус не пускали его и упорно толкали к деревьям. — Повтори, ублюдок, что ты сказал!!!

Но было уже поздно. Катон наградил его последним, исполненным ненависти взглядом и канул в темноту. Последним, что увидел Джеймс, было выражение ужаса и какой-то непонятной исступленной тоски на желтом лице Снейпа, прежде, чем погасла его палочка.

На следующий день после этого маленького происшествия начался жуткий ливень и весь вечер они торчали в башне как чертовы паиньки.

Сохатого, как организатора драки оставили на отработке чуть дольше, чем всех остальных и он все ещё не вернулся из подземелья.

Дрова в камине потрескивали.

Старый граммофон в углу бормотал тягучую, как дождливый день, песню на забытой кем-то пластинке. Сириус валялся в окружении подушек, удобно положив ноги на кофейный столик и мужественно пытался читать. Тепло и усталость окутывали как одеяло, и сладкая полудрема затягивала его все глубже и глубже...

Ремус тоже делал вид, что читает, но взгляд его был неподвижен. Правая нога тряслась все быстрее и быстрее, так что это начинало нервировать.