Дни мародёров

— Ты рано, мы еще не доиграли, — он небрежно взмахнул рукой, отворачиваясь. — Подметешь поле, когда мы уйдем.

— Я хочу сыграть с вами, — не терпящим возражений тоном заявила Роксана.

Сириус медленно обернулся.

— Только в качестве бладжера, Малфой и я буду первым, кто с удовольствием отправит тебя в полет.

— Я хочу играть.

— Исключено-о, — пропел Блэк. — Мы будем играть в сдвигудар. Это не женская игра. Ты расшибешь свою очаровательную задницу и мы же будем в этом виноваты. Так что... давай, вали.

— Я. Хочу. Сыграть. С вами, — снова произнесла она, упрямо надавливая на каждое слово. Блэк, склонив набок голову и прищурив глаза, медленно развернулся и снова направился к ней.

В глаза невольно бросилась длинная белая полоска, похожая на шрам, и тонкая дорожка волос, бегущая от пупка под пояс джинсов. Блэк двигался как кот, лениво и непринужденно переставляя ноги и слегка двигая плечами. На подтянутом животе при этом то слева, то справа обозначалась тугая впадина.

Несмотря ни на что, этот поганец был чертовски привлекателен и, кажется, прекрасно это осознавал.

— Запомни, киска, — он наклонился к ней. — Мне глубоко насрать на то, что ты — Малфой. В этой школе перед тобой будут пресмыкаться только придурки и убогие, а если я сказал “нет”, это значит нет. Понимаешь, что значит это слово?

Раздался свист и откуда-то сверху спрыгнул очкастый друг Блэка.

— Бродяга, если ты еще хочешь сыграть с нами, тащи свою задницу в воздух, а то мы начнем без тебя, — он взглянул на Роксану. — Тебе что нужно, Малфой?

— Она почему-то решила, что мы возьмем её поиграть с нами в сдвигудар, — Блэк уставился на Поттера.

Тот моргнул, потом подавился смешком и поспешно нацепил на лицо серьезное выражение.

— В сдвигудар? — переспросил он на всякий случай. — А ты объяснил ей, в чем суть игры? Не боишься, что из тебя сделают отбивную, Малфой?

— Я боюсь? — Роксана повысила голос, но Сириус все равно услышал, как что-то в нем испуганно дрогнуло. — Думаете, я не умею играть в сдвигудар?!

— Нет, — хором ответили мальчики и Роксане стало чуть-чуть не по себе. Уж больно уверено это прозвучало.

— Я думаю, ты описаешься на третьей же минуте, — улыбнулся Блэк.

— Бродяга! — укоризненно воскликнул его дружок.

— Разве нет?

Лохматый потер подбородок, глядя на нее так, словно она была полной дурой и не понимала ни слова из того, о чем они говорили.

— Думаю, на первой.

Они заржали как кони.

Роксана почувствовала, как кровь хлынула в лицо.

— Почему вы так не хотите, чтобы я с вами сыграла? — прищурилась она, наступая на них. — За меня боитесь? Или за себя?

Их хохот, наверное, было слышно даже в замке.

— Да, Малфой, мы очень боимся за себя, — простонал очкарик.

— Боимся сдохнуть от смеха прямо в воздухе, — тонким голосом подхватил Блэк.

— А мне кажется, кое-кто здесь просто боится, что я у него выиграю, — Роксана прищурилась, ввинчиваясь взглядом в осколки льда на лице Блэка. — Этот кое-кто ведь просто не переживает, если его сделает девчонка, да?

— Бродяга, мне показалось, или тебя берут на «слабо»? — протянул его друг.

Блэк усмехнулся — улыбка у него чем-то напоминала звериный оскал, возможно, из-за крупноватых клыков. Роксана вспомнила Мирона, и ее решимость надрать нахалу зад возросла в десять раз.

— Предлагаю пари, Малфой, — Блэк раскрыл узкую красивую ладонь. — Если ты выиграешь... — губы его дрогнули, глаза весело сверкнули. — Я исполню любое твое желание.

— Идет! — Роксана с готовностью вцепилась в его ладонь, загораясь нетерпением, и метнулась было с метлой к остальным участникам, но Блэк сжал ее руку и не пустил.

— А если выиграю я, ты исполнишь мое, — промолвил он и вдруг со странной нежностью потер пальцами ее ладонь.

У Роксаны мурашки побежали по коже.

Она тут же вырвала руку, сердито сверкнув на него глазами.

— Ну что, Малфой, все еще хочешь с нами сыграть? — ласково спросил он.

— Хочу, — четко произнесла она, со злостью глядя в надменные серые глаза. — Хочу, ясно?

Блэк смотрел на нее без улыбки и собственное “хочу” вдруг показалось Роксане каким-то не совсем правильным.

— Ну что? Доволен? — Роксана сглотнула, часто моргая — она почему-то не могла отвести глаза, такой у него был магнетический взгляд.

— Пока нет, — не отрывая от неё глаз, Блэк вдруг откинул назад голову и позвал. — Сохатый! Доставай из штанов свою палочку, старик. Нам нужен Обет.

Тонкая, словно ниточка, белая полоса — след от заклятия.

Роксана смотрела на нее, и ей казалось, что этот едва заметный след пылает, как свет маяка, притягивая внимание всех вокруг.

Кровь все еще бешено стучала в висках, без конца выбивая отдельные слова:

«Зачем. Я. Это. Сделала.»

— Правила вы знаете! — прокричал очкарик, как выяснилось, Джеймс Поттер, капитан гриффиндорской команды по квиддичу — редкий после Блэка засранец. — На всякий случай скажу еще раз. Кто последний удержится в воздухе — победил! Кто упал — в воздух больше не поднимается. Проигравшие ставят ящик сливочного пива. Все поняли?

Роксана невольно покосилась на Блэка. Тот сидел, лениво откинувшись на метле, и держался за древко одной рукой.

Поймав ее взгляд, он чуть прищурил глаза и собрал уголком рта мелкие морщинки на щеке.

Поттер поднял вверх руку.

— Итак, на счет «три». Раз... — он развернулся и его метла встала на «дыбы», словно лошадь.

— Два...

Роксана украдкой взглянула на Блэка, но тот говорил о чем-то с тощим бледным парнишкой в шрамах как от драконьей оспы.

— Три!

Суть сдвигудара заключалась в том, что участники игры безо всякого смысла и порядка сбивались в небе в яростный рой и с жутким хрустом, треском и криками врезались друг в друга. Падающего судья подхватывал уже у самой земли в тот момент, когда игрок уже во всю верил, что вот-вот расшибется в лепешку.