Дни мародёров
Шрифт:
— А вы, я так полагаю, и есть Лили, верно? — Вернон Дурсль, который был старше их всего лет на пять-семь, улыбнулся Лили так по-идиотски значительно, словно она была пятилетней девочкой, а он — её слащавым дядюшкой с конфеткой в кармане. А потом с таким же выражением пожал её руку.
Джеймс заметил, каким возмущенным и глубоко оскорбленным взглядом Петунья одарила красное платье сестры, когда только вошла в зал, и теперь просто маслился от удовольствия, глядя, как старшая сестра Лили, похожая в своем платье в цветочек на пенсионерку, раздувается от негодования, словно один из шариков с «дыханием тролля».
Они с Верноном пожали руки и их проводили к столику. Ресторан был небольшим и не очень дорогим, но здесь было так много красного
Первые несколько минут за столом царила обычная в таких ситуациях, неловкая атмосфера. В паническом поиске общей темы все вцепились в меню, один только Джеймс сидел, откинувшись на спинку стула и с любопытством оглядывал зал, полный маглов. В меню он даже не заглянул. Лили итак знает, что он любит.
Вечер и так обещал быть натянутым, но в тот момент, когда к ним подошел официант, все начало угрожающе потрескивать и шататься.
Джеймс привык, что в любой компании глава — он. Не то, чтобы он к этому стремился, просто так происходило, и все. Даже Бродяга никогда не пытался оспорить это его право на первенство. А тут какой-то тупица начал строить из себя альфа-самца, покровительствующего девушкам, Джеймсу, которому при встрече подмигнул: «Вы ведь еще школьник, верно? Тогда никому не говорите, что я заказал вино!», официанту, посетителям ресторана, ресторану, короче, всему долбанному миру. Джеймс в жизни не встречал таких нелепых и напыщенных маглов, но наблюдать за потугами Вернона Дурсля казаться крутым было так же весело, как за фокусами дрессированного кабанчика в зоопарке. Примерно с таким выражением лица Джеймс на него и смотрел, пока Лили не пнула его под столом.
— … и принесите нам бутылку «Мерло», только получше что-нибудь, а то я знаю, что в ресторанах заведено под шумок спихивать зазевавшимся клиентам всякую кислятину из кладовой! — сказал напоследок Вернон официанту, который последние несколько минут, кажется, мечтал засунуть свой карандаш Дурслю в нос, а когда тот ушел, повернулся к остальным.
— Итак… — Дурсль сцепил руки цвета буженины в замок и устремил на Джеймса и Лили слащавый взгляд, который сам наверняка считал дружелюбным.
Лили и Джеймс переглянулись. Вернон и Петунья смотрели на них с одинаковым выражением, и, почему-то, напомнили Джеймсу пару куниц, одна потолще, другая потоньше. Очевидно, Дурсль ожидал каких-то расспросов о предстоящем торжестве. И чем дольше затягивалось молчание, тем больше Джеймсу хотелось выхватить палочку и шарахнуть на стол какого-нибудь гуся в галстуке-бабочке, или применить другое какое колдовство.
— М-м... Я слышала, что вы получили работу на фирме по производству дрелей, — Лили от волнения принялась терзать салфетку и неуверенно улыбнулась Дурслю.
— Да, это чистая правда, мисс Эванс, — небрежно отозвался Вернон, смахнув невидимую пылинку со своего толстого живота. — Мне повезло. Точнее, это им повезло. Сомневаюсь, что в ближайшее время они смогли бы найти кого-нибудь, кто смог бы обогнать меня на собеседовании.
Джеймс подавился смешком, но ту же поспешил выдать это за кашель и потянулся к стакану с водой.
— Поздравляю вас, — улыбка Лили стала чуть шире. Она переглянулась с сестрой. — А как вы… познакомились?
— О-о-о, это была просто судьбоносная встреча! — Джеймс заметил, что у Дурсля есть дурацкая привычка то и дело приглаживать усы. Ну или что там у него росло. Как будто он хотел убедиться, что они все еще на месте. — Мне нужно было срочно напечатать перечень всех использованных бланков заявок на оказание срочных услуг. Я хотел пойти к машинисткам на пятый этаж, где находится кафе, и выпить кофе, но
у них в этот день сломалась кофе-машина. Они заказывают отвратительную технику, помню, я даже как-то писал это в их книге жалоб. Но кто читает эти книги? Не понимаю, зачем вообще их нужно вешать, если их никто не читает? Словом, мне пришлось спуститься на третий этаж, там была какая-то непонятная кутерьма, я хотел пойти на четвертый…Джеймс отчаянно зевнул и попытался скрыть это за своим стаканом.
— … и вдруг увидел, как эта… прелестная девушка, — тут Петунья покраснела и смущенно потупилась, — заправляет ленту в пишущую машинку, — это он сказал он с таким мечтательным выражением лица, будто увидел, как Петунья Эванс посреди офиса кормит с руки единорога. — В жизни не видел таких отточенных и верных движений. Девушки обычно рассеяны, вы ведь понимаете, о чем я? — он подмигнул Лили. — У вас, женщин, частенько все валится из рук, но так уж природа распорядилась, ничего не поделаешь, именно поэтому женщинам не доверяют действительно важные вещи. Да, так было всегда и со всеми. Но только не с мисс Эванс, младшей машинисткой третьего отдела, — с гордостью произнес он. — Когда я впервые увидел её, увидел… ловкость. Строгость. Сдержанность. Помню, как в тот же момент я подумал: именно такая жена мне нужна, — он взмахнул указательным пальцем левой руки, а другой сжал руку Петуньи с крошечным обручальным кольцом, и она наградила его смущенным взглядом. — Я понял, что не имею права просто так отпустить эту… невероятную девушку.
— Да, мы стояли и смотрели друг на друга. А потом… просто поняли друг друга. Без слов, — голос Петуньи дрожал. Она пожала пухлую руку Вернона, глядя на него с обожанием. — Это был волшебный момент, — она осознала, что только что сказала, моргнула и бросила на сестру испуганный взгляд.
— Вы, ребята, настоящие везунчики, — сказал вдруг Джеймс и приподнял бокал, в который официант только что налил вино. — Я о такой романтике только в книжках читал. Жалко, что у нас с тобой не было такого волшебного момента, правда, Бэмби?
Лили повернулась к нему, удивленно выпучив глаза.
— За вас! — Джеймс улыбнулся будущим мистеру и миссис Дурсль, даже не взглянув на Лили.
Они выпили. Потом Вернон Дурсль довольно долго и пространно описывал историю обручального кольца своей прабабки, которое теперь красовалось на костлявом пальце сестры Лили, о том, какой дом он собираются снять после свадьбы и до самого десерта нудил о том, что после свадьбы Петунья уйдет с работы, потому что женщинам, пусть даже и таким идеальным, работа ни к чему, ибо женщине просто не дано заниматься серьезными вещами.
— Вот вы, Лили, — сказал он, когда им принесли мороженое в стеклянных вазочках. — Вы ведь не будете работать после того, как выйдете замуж, верно? — он выдавил сиплый смешок. — Это же просто смешно, не так ли?
Повисла неприятная пауза. Лили кожей ощутила, как разозлили Джеймса эти бестактные слова и беспомощно взглянула на сестру, рассчитывая, что она заставит Вернона свернуть неудобную тему, но Петунья только ела мороженное, наклонившись над вазочкой и с любопытством внимала беседе своего жениха и сестры.
— Будет, — вдруг сказал Джеймс и все посмотрели на него. Лили повернулась к нему так резко, что в шее что-то щелкнуло. Джеймс молча смотрел на Вернона, но, странное дело, в этот момент Лили почудилось, будто его стул вдруг оказался на пару футов выше всех остальных.
— Будет? — на лоснящихся от жира губах Вернона Дурсля появилась снисходительная улыбка.
— Да, — Джеймс сидел неподвижно, откинувшись на спинку стула, вытянув руку у Лили за спиной, и вперив в Дурсля прямой взгляд, в то время как Дурсль навалился на стол и сцепил руки в замок, все быстрее вертя большими пальцами. — Будет. И вообще, знаешь, как мы сделаем? Я буду сидеть дома и чинить её чулки, а она будет работать… этим… как его… — Джеймс пощелкал пальцами. — Доктором. Будет спасать людям жизни. Может и тебя когда-нибудь спасет?