До особого распоряжения
Шрифт:
– Точно не знаю. Вождь дает людей. Они поведут меня.
Аскарали промолчал.
– Я скоро поднимусь...
– заверил Махмуд-бек.
– Очень скоро.
– Да-а...
– протянул Аскарали.
– Конечно, поднимешься. Но я приехал за тобой.
– Как?
– выдохнул Махмуд-бек.
– Центр принял решение о твоем возвращении на Родину.
Махмуд-бек отрицательно качнул головой:
– Это же невозможно. Кроме меня, к Джанибеку никто не может пойти.
– Понимаю... Все понимаю...
– Аскарали отвернулся и
словно ему здесь жить, а не сейчас, на рассвете, возвращаться в другой город, а оттуда в другую страну.
– Понимаю, - продолжал он.
– Джанибек-кази опасный враг. Он, разумеется, контролирует на Памире
«окна». Кто и сколько раз будет пользоваться этими «окнами»? Пока трудно сказать.
– Это меня и заставило задержаться в тюрьме...
– напомнил Махмуд-бек.
– Что же? Все зря?
– Голос
прозвучал обиженно.
– Ну-ну... - Аскарали обнял друга за плечи. - Господи, одни кости... И ты еще собираешься к
Джанибеку!
– Не смейся...
– Я не смеюсь. У меня просто хорошее настроение. Ты много сделал. Все! Сейчас ты болен. Пора
домой, на отдых...
– Какой отдых! Еще идет война...
Махмуд-беку не понравилось это бодрое настроение друга. Аскарали уходит от серьезного разговора.
Значит, решение принято окончательно. На него смотрят как на инвалида. Сейчас подхватят на руки и
унесут. Но Аскарали перестал улыбаться.
– Война подходит к концу, - сказал он.
141
– Знаю... Вон!
– кивнул Махмуд-бек на пачку газет.
– Да... - согласился Аскарали. - Местная печать объективна. Нас радует, что правительство
доброжелательно, с искренним уважением относится к нашей стране. Но здесь еще не знают: два дня
назад 3-й Украинский фронт и части Народно-освободительной армии Югославии освободили Белград, и
в этот же день, двадцатого октября, 2-й Украинский освободил венгерский город Дебрецен. А вчера
войска Карельского фронта вышли на границу с Норвегией...
Махмуд-бек вновь взглянул на пачку газет:
– Нет. . В них этого нет.
– Видишь, как развертываются события!
– А у нас? Там?
– спросил Махмуд-бек.
– Пока трудно. Много дел... Но если бы ты знал, какие дела!
Махмуд-бек даже не слышал о строительстве Фархадской ГЭС, о шахтах Ангрена... Он хорошо знал
эти места, но не мог представить себе масштабов работ, которые развернулись там в годы войны.
– Сам-то видел?
– улыбнулся Махмуд-бек.
– Представляю...
– коротко ответил Аскарали.
– Очень хорошо представляю. Послушай...
Он начал читать стихи. Удивительные строки о мужестве людей. Давно, слишком давно не слышал
ничего подобного Махмуд-бек. Совсем из другого мира доносились строки поэтов, которых, еще
молодым, доводилось слышать Махмуд-беку Садыкову в Самарканде.
– Так живет Узбекистан! Так живет вся страна!
– В голосе
делает попытку повернуть разговор к своей теме. - Все хорошо! - продолжал Аскарали. - Я рад
поздравить тебя с новой наградой... Вернешься - получишь свои награды, отдохнешь. Поедете с
Фаридой в санаторий. Ты хотя бы раз бывал в санатории? Вот видишь... Молчишь. Ты даже не знаешь,
что это такое.
– Ты знаешь...
– проворчал Махмуд-бек.
– Я...
– Помолчи о санаториях...
– прервал Махмуд-бек.
– Подумай лучше о том, что на Памире с огромной
шайкой остается Джанибек-кази.
– Мы займемся им...
– не очень уверенно пообещал Аскарали.
Он понимал, какую огромную сложность представляет ввод нового человека в эту операцию, сколько
потребуется времени для того, чтобы добиться доверия у людей, связанных с хитрым, опасным курбаши.
До сих пор невозможно установить его точное местопребывание. Где-то на Памире...
Махмуд-бек прав, в сущности. Аскарали посмотрел на Друга.
– А ты постарел...
– неожиданно сказал Махмуд-бек.
От этого сообщения Аскарали вздрогнул.
– И очень устал...
– продолжал Махмуд-бек.
– Очень...
– Я не сплю вторую ночь...
– как бы оправдываясь, пробормотал Аскарали.
– Вернусь, отдохну.
Он понял, что Махмуд-бек пошел в наступление.
– Ну, ты... - Он хлопнул друга по плечу, откровенно рассмеялся. Слабый, больной человек и так
сожалеет о старости и усталости своего товарища!
Махмуд-бек воспользовался моментом и заговорил твердо, убежденно о необходимости изменить
решение. Центр должен все взвесить еще раз. Махмуд-бек Садыков двинется на Памир, разыщет
Джанибека-кази, узнает о его планах, связях с иностранными разведками, о его возможностях.
Джанибека-кази необходимо обезвредить. С этим Центр, разумеется, согласится.
– И еще одно...
– Что?
– насторожился Аскарали.
– Здесь, в стране, готовится государственный переворот.
– В крайнем случае через третьи лица нужно поставить правительство в известность. Если ты,
конечно, располагаешь достоверными данными. Вот и все...
– спокойно посоветовал Аскарали.
– Нет! Не все...
Махмуд-бек коротко рассказал о новой беде, которая ждет туркестанских эмигрантов.
– Переворот хотят сделать их руками... Прибыли «гости» из соседней страны.
– Да, у них опять назревает конфликт, - согласился Аскарали.
– Очередной.
– На этот раз хотят поднять туркестанцев. Причина: бесправие, отсутствие школ на родном языке, нет
представителей эмиграции в правительстве, нет для многих работы...
– Страна бедная.
– Как это объяснишь тысячам людей, нищим, лишенным всяких прав.
– Старый, испытанный метод... Чужими руками...
– проговорил Аскарали.