До особого распоряжения

– Наше знамя...
– твердо сказал он.
– Несмотря ни на что, оно поднимется над землей.

Гость не ответил. Он молча протянул пиалу хозяину дома.

– Мы донесем это знамя, - торжественно продолжал муфтий, - до родины...

Он отпил несколько глотков, поставил пиалу и внимательно посмотрел на гостя.

Странный человек. Совершенно не реагирует на слова хозяина. По-прежнему напряжен и чем-то

взволнован. Может, ему надлежит быть таким? Его дело донести хурджун. И все... Отогреется и уйдет по

ночной дороге из этого городка.

– Когда?
– вдруг спросил старик.

– Что?
– не понял муфтий.

– Когда мы донесем это знамя до родины?

– Если не мы, то наши дети...
– ответил муфтий и, спокойно допив чай, вернул пиалу своему гостю.

Старик не спеша вновь наполнил ее чаем и передал муфтию.

137

– Наши дети не донесут знамя...

Муфтий вздрогнул от этого злого шепота. Он вдруг почувствовал странную слабость. Неприятный

комок пополз к горлу.

– Нет детей!..
– повысил голос гость.
– Нет! Нет!
– Теперь он уже кричал.

– Нет моего Пулата. Ты помнишь его, проклятый старик. Убийца! Он не вернется с той стороны.

– Какого Пулата?
– не к месту спросил муфтий. Его сейчас никто не интересовал. Ему становилось все

труднее дышать.

– Он был сильный, здоровый, широкоплечий... Ты послал. Его увел Тухлы. Шакал и сын шакала.

Почему вы впутываете бедных людей в свои грязные дела? Почему? - Старик вскочил. Бросился к

зеленому флажку, сорвал его, швырнул под ноги и стал топтать.

«Пулат. . Это тот, которого повалил Алим... Тот. .» А муфтий не хотел ни о ком думать. Но перед

глазами пронеслась схватка: два парня, катавшихся по камням. Немец...

Разве об этом надо думать. Ему плохо. Он с трудом хватает воздух...

– Ты сейчас сдохнешь, проклятая собака... - опять шепотом заговорил старик. - Я дождусь твоей

смерти. Если не сдохнешь, я задушу тебя.

Старик выставил вперед крепкие ладони. Теперь пальцы не дрожали. Они дрожали, когда старик

разливал чай. Взглянув на пиалу, муфтий все понял...

Старик продолжал угрожающе шептать что-то, но муфтий, медленно склонившись, упал на бок. Он

лежал маленький, щуплый, жалкий.

Никакого хурджуна в караван-сарае не было. Ни о каком госте в старом халате хозяин не знал. Как

пошли дожди, в караван-сарай еще никто не заглядывал.

Предчувствуя недоброе, слуга бежал к дому, шлепая по лужам, с трудом вытаскивая ноги из липкой

грязи. Тяжело дыша, он вбежал в комнату, подошел к муфтию, слегка дотронулся до него. Потом

попятился к двери и вновь выскочил под дождь.

Полицейский, выслушав слугу, осмотрел комнату, поднял опрокинутую пиалу. Где он будет искать

этого старика в такую непогоду? Где? Да и дождь давно смыл его следы.

– Муфтий Садретдин-хан умер... - внимательно глядя на слугу, медленно произнес полицейский. -

Умер. Он был очень стар и болен. Ты понял меня?

Слуга торопливо кивнул.

– Так будет лучше для тебя, - добавил полицейский.
– И никто к вам сегодня не проходил. Ты понял

меня?

– Понял...
– прошептал слуга и добавил: - Так будет лучше.

Капитан Дейнц не успел доложить Расмусу о смерти святого отца. Два дня Дейнц обдумывал

предстоящий разговор с шефом, подбирал более емкие фразы, искал ответы на предполагаемые упреки.

Очередные диверсии, организованные с помощью муфтия Садретдин-хана, сорвались. Это не могло

быть случайностью...

Как и Расмус, Дейнц давно почувствовал, что рядом с ними действует другая, неведомая им сила. Но

ни разу немецкие разведчики об этом не говорили вслух.

Расмус разрабатывал новые планы, готовился к очередной операции, которая восстановила бы его

авторитет в глазах Берлина.

Какой будет эта операция? Дейнц так и не узнал...

Приехал работник германского консульства, снял шляпу и печальным, нетвердым голосом сообщил:

– Сегодня утром господин Расмус ушел из жизни.

Капитан Дейнц непонимающе смотрел на работника консульства. А тот протянул пакет:

– Это вам.

В пакете была шифровка: Расмуса вызывали в Берлин. И короткая вместо завещания строка,

обращенная к Дейнцу: «Надо ехать».

– Пожалуйста, - строго сказал работник консульства, - не сделайте такую глупость. Вечером мы

должны вылететь.

Из рукописи Махмуд-бека Садыкова

Сохранились некоторые документы, характеризующие деятельность СБТ.

В заявлении инициативной группы, адресованном английскому погранкомиссару в Британской Индии,

говорится:

«Эмигранты потеряли миллионы рублей и понесли большие людские жертвы. В настоящее время

эмиграция нуждается в предводителе, который бы смог объединить разрозненные силы и повел бы их на

спасение своей родины... Таким объединяющим всех предводителем и явится наша организация СБТ.

Мы, уполномоченные инициативной группы, просим Вас не отказать в Вашем покровительстве, а также

закрепить за нами находящиеся в банке средства. Во главе организации будут стоять весьма надежные

люди, которым поручено расходовать эти средства исключительно на нужды организации и спасения

родины».

Одна из листовок, выпускаемых СБТ, давала довольно любопытное объяснение по поводу

национальной борьбы:

138

«Мы находимся между двумя кяфирами (неверными) - англичанами и большевиками, по отношению к

которым шариат предписывает священную войну. Но надо помнить, что англичане не являются нашими

врагами, к. не разрушают нашей религии».

Однако в этих листовках, разумеется, не сказано ни слова, как бандиты расстреливали из английских