До последнего вымпела

Но доклад командира 'Изумруда' о наличии на ближних подступах к русской базе далеко не самых сильных и совсем не самых скоростных кораблей, заставил Вирена не только задуматься, но и возмутиться. На такую наглость Того Роберт Николаевич никак не рассчитывал.

Немедленно был отдан приказ готовить эскадру к выходу в море. И, через неделю, Тихоокеанский флот стал выходить из залива Петра Великого, чтобы, если и не покарать нахалов, так хотя бы сплаваться в новом составе.

Командующий держал флаг на 'Орле', в первый отряд так же входили 'Бородино', 'Пересвет' и 'Победа'. Второй броненосный отряд вёл контр-адмирал Ухтомский на 'Полтаве'. 'Сисой Великий', 'Наварин' и 'Адмирал Нахимов', следовали в его кильватере.

Крейсерами 'Олег' и 'Богатырь', руководил Энквист на 'Баяне'.

Кроме того, при эскадре были 'Жемчуг' и 'Изумруд' и отряд из четырёх истребителей под брейд-вымпелом кавторанга Дурново.

'Кубань' была взята с эскадрой в качестве быстроходного угольщика. Вообще-то для планируемой экспедиции было достаточно и штатного запаса топлива на кораблях, но желательно было иметь некоторый аварийный запас.

Милях в двадцати от Владивостока, на мачте 'Орла' появился сигнал: 'Курс на Порт Лазарева'.

Вирен решил проверить две наиболее вероятные стоянки, где мог базироваться флот противника. Вторым на очереди являлся Гензан. Причём в последний в любом случае стоило наведаться - имелся шанс поймать там какие-нибудь транспортные суда японцев либо на подходах, либо в самом порту. Да и просто, показать бомбардировкой, что Тихоокеанский Флот снова вступает в войну 'по-серьёзному'. Несколько минных банок в окрестностях тоже должны были осложнить до сих пор безмятежную для Гензана обстановку.

Броненосные отряды следовали параллельными колоннами. Впереди эскадры, милях в пяти, шёл 'Баян', на правом траверзе броненосцев - 'Богатырь' с 'Олегом', на левом - 'Изумруд' и 'Жемчуг', замыкала ордер 'Кубань'.

Таким строем прошли два часа, после чего командующий решил заняться эволюциями:

– Вызвать 'Полтаву'. Приготовить сигнал 'Второму отряду вступить в кильватер первого'.

– 'Полтава' ответила!
– через полминуты раздался голос сигнальщика.

– Поднимайте!

– Роберт Николаевич, а может, следовало уточнить, как поворачивать: 'последовательно' или 'вдруг'?
– настороженно поинтересовался Клапье-де-Колонг.

– Вот уж нет, пусть Ухтомский сам решает как рациональнее.

Поворачивать последовательно было легче для каждого конкретного корабля отряда - держись себе в кильватере переднего мателота и соблюдай интервал, однако это требовало мастерского управления флагманским кораблём: необходимо было очень точно рассчитать и скорость и угол поворота, чтобы чётко вписаться в кильватерную струю корабля идущего концевым в первом отряде. Достаточно велик риск, если и не угодить кому-нибудь тараном в борт, так состворить отряды во избежание этого. А потом нужно будет начинать всё сначала.

Поворот 'всем вдруг', напротив, требует менее тщательного управления головным кораблём, но большего мастерства в маневрировании от каждого отдельного мателота.

– Не уверен в себе Павел Петрович, - с лёгким разочарованием произнёс Вирен, увидев, что броненосцы Ухтомского дружно поворачивают влево.

– А откуда взяться уверенности, ваше превосходительство?
– вступил в разговор командир 'Орла' Шведе, совсем недавно получивший как эту должность, так и чин капитана первого ранга.
– Он ведь впервые вышел в море на 'Полтаве'.

– Ладно, посмотрим, что получится, - мрачно буркнул адмирал.

Однако все четыре корабля второго отряда, несмотря на то, что относились к четырём разным типам, удерживали пока достаточно приличный строй фронта и вышли в кильватерную струю 'Победы' в пяти кабельтовых позади неё.

'Полтава' и 'Сисой Великий' повернули одновременно и, хоть и не идеально, но вполне приемлемо вписались в строй. 'Наварин' же как будто и не собирался выполнять следующий маневр:броненосец неудержимо тащило только вперёд.

'Адмирал Нахимов', развернувшись вместе со всеми, прошёл за кормой потерявшего управление корабля, и прибавил скорость, чтобы сократить расстояние с 'Сисоем'.

На грот-мачте вывалившегося из строя 'Наварина', распустился флажный сигнал: 'Не могу управляться'.

– Чёрт знает что, господа!
– шипел на мостике 'Орла' Вирен.
– Сколько ещё нужно нас бить, чтобы... Поднять Фитингофу: 'Адмирал выражает особое неудовольствие'.

– Может быть, вы горячитесь, Роберт Николаевич?
– посмел заметить начальник штаба.
– Корабль старый, могло действительно отказать рулевое управление...

– За без малого полгода в порту, могли бы подготовить броненосец к походу, - не уступал адмирал.

'Да уж - подготовишь тут!' - мысленно прокомментировал диалог адмиралов Шведе: 'Чёрта с два добьёшься необходимого от порта и ремонтников. На "Орле" вон тоже чуть ли не половина механизмов на живую нитку починена. Так его хоть ремонтировали, а 'Наварин' нецарапнутым во Владивосток пришёл - представляю как и куда Бруно Александровича Фитингофа чиновники в погонах и без посылали, когда он пытался от порта добиться нормального ремонта механизмов'.

– 'Наварин' стал управляться!
– раздался голос сигнальщика.

Броненосец действительно закладывал разворот в сторону кильватера, но было видно, что управляется он машинами, а руль пока не действует.

Бруно Александрович Фитингоф 'чувствовал свой броненосец' буквально каждой клеточкой своего тела Когда на 'Полтаве' расцвёл флажный сигнал: 'Повернуть вдруг на восемь румбов влево', то 'Наварин' после команды рулевому, стал выполнять поворот просто идеально...

– Поворот вправо шесть румбов, - спокойно отдал приказ Фитингоф, когда пришло время 'влиться' в струю 'Сисоя'.

'Наварин' следовал прежним курсом.

– В чём дело?!
– рыкнул Бруно Александрович на рулевого.

– Не слушается, вашвысокородь!
– чуть ли не плачущим голосом откликнулся матрос Зябликов, стоявший за штурвалом.

– Мостик машине!
– донеслось из переговорного устройства. Голос подполковника Мельникова..
– Бруно Александрович! Рулевой привод не действует. В чём дело пока не знаю. Иду разбираться.