Добрый 2

— А что, если предложить шведскую семью?

— Это ещё куда? — не поняла русалка.

— Это жить все вместе, одной семьёй.

— Ты только им этого не говори. Иначе они из разряда невест сразу перейдут в разряд вдов, минуя замужество. У нас этого непотребства никогда не было.

— То есть мужика в койку тащить всем втроём можно? Тут непотребства нет. А жить потом вместе — сразу непотребство.

— Про тащить тебе всё рассказали. Это было без вариантов. Вот и это будет без вариантов, — отрезала Ариэль.

— Посмотрим, — завёлся я. — Вот дождусь Болотную ведьму. Соберу их всех троих. И оглашу своё Соломоново решение.

— Хочешь, я водичкой на дровишки в твоём погребальном костре побрызгаю?

— Это ещё зачем?

— Чтобы похуже горели, а тех, кто тебя на этот костёр отправил, подольше угрызение совести мучило. А то сгоришь быстро, поплачут и забудут.

— Брызгай, — разрешил я. — Только будет это не скоро. Этот мир созрел к революционным переменам. Ты видела, как они беспрекословно приняли отмену матриархата? Хотя как? Тебя там не было. Но поверь мне на слово. Ни одна даже не пикнула в возражение.

— То есть жить дальше ты просто не собираешься? Заметь, Ита пока не будет. Весь удар достанется только тебе.

— Просто поверь.

— А я уже к тебе привязалась. Но, видно, зря. Жаль, с тобой было весело. Если передумаешь убиваться таким способом — заглядывай. А если нет… про водичку помню… прощай.

Неужели всё настолько серьёзно? Да ладно. Нет, эти будущие мамаши моих детей — особы, конечно, импульсивные. И действия у них зачастую бегут впереди разума. Особенно у некоторых чересчур пушистых, хотя другие тоже не сильно отстают в этом. И соглашусь, что, может быть, моё предложение несколько экстравагантно для этого мира. Особенно если учесть, что мир в большинстве своём под женской пятой правления. Тут, как говорится, многомужество впору распространять, а не наоборот. Но сами виноваты. Вот эту мысль донести. И глядишь, даже не сильно побьют.

Вариант, озвученный Ариэль, я не рассматривал. Во-первых, в него я не верил. А во-вторых, если русалка и права, то оценить её правоту я уже не смогу. Поэтому чего заранее напрягаться.

Ещё немного понежившись в воде, чувствуя, как прямо восстанавливаются мои силы, я всё-таки решился, и, вынырнув, направился учинять институт многожёнства в этом конкретном мире.

***

Болотной-младшей в полевом стане будущего многожёнства не наблюдалось. И это было весьма прискорбно, ибо я не тот человек, который откладывает выполнение задуманного в долгий ящик. Спонтанно решил, спонтанно сделал, получил результат, и всё. Нет, я не скажу, что действия не обдуманны. Ещё как обдуманны. Взвешены. И вымерены. Ну, почти. А если долго гонять эти решения из пустого в порожнее, то можно и вообще отказаться от их исполнения. Начнут мерещиться всякие изъяны в совершенном плане. Неустаканенности, неутресённости, недорешённости и прочие недоделонности. И в конце концов всё это станет скучно и пошлётся к чёртовой бабушке. Поскольку хороший план как осетрина у Булгакова — бывает только первой свежести. А остальное — дерьмо, и находиться ему следует в соответствующем месте. Прошу прощения за мой французский.

Поэтому даём Болотной ровно три секунды на появление. Раз, два, три — всё. Мать-одиночка. Сама виновата. Ну, я пошёл.

— Как ты, Серёжа? — Вопрос двух принцесс ещё больше убедил меня в правильности моего решения. Да они просто созданы для совместной жизни. А здоровая конкуренция в среде будущих жён только добавит в супружескую жизнь острых ноток пикантности и разнообразия. Думать о пикантности интимных отношений с Марой пока не тянуло. Нужно было решить в глобальном плане, а детали потом.

— Значит так, любимые мои, — начал я и увидел, как принцессы зарделись от простого слова «любимые». Точнее, зарделась Хлоя. Про Мару додумал за компанию, её меховая поросль активно маскировала данные проявления эмоций. — Пораскинув серым веществом, плескающимся у меня в черепной коробке, и заставив тараканов, находящихся там же, покатать рояль из стороны в сторону… короче, подумав, — подытожил я, видя непонимание на лицах принцесс, — я пришёл к выводу, что выбрать среди вас я просто не могу. Меня разрывает на части от выбора. И если вы будете на этом настаивать, то это осуществится, и каждая возьмёт по кусочку меня. Обещаю по возможности порваться на одинаковые фрагменты, чтобы не было обидно, что меньше досталось. На совсем одинаковые не обещаю, поскольку я везде разный, поэтому кому что перепадёт. Либо полюбовно договоритесь, либо в лотерею разыграете.

Видя явные улыбки на лицах принцесс, я поглубже вдохнул и перешёл к главному:

— Жаль только, по кусочкам я не функционирую. Талантов у меня, конечно, много, но жить после расчленёнки — не моя сильная сторона. Как-то дохну сразу и безвозвратно. И поэтому, — прервал я хихиканье принцесс, — предлагаю каждой пожертвовать свой кусочек. Объединить меня в единое целое. И совместно использовать полученный результат в супружеской жизни. Вам, конечно, попроще вдвоём, мне понапряжённее. Но я буду очень стараться. И поскольку третья претендентка самоудалилась, то у меня есть все шансы на успешное выполнение мисси мужа-двоежёнца. С троежёнством, боюсь, я бы не справился.

Закончив, я физически поднапрягся, желая минимизировать последствия от того физического возмездия, которое, несомненно, сейчас прилетит от принцесс. Но прошла секунда… две… замершее на долгое мгновение сердце сделало удар… пять… десять… Не прилетало. Более того, сами принцессы застыли терракотовыми статуями. Причём те, наверное, даже поживее будут.

Блин. Опять ронять? Другого средства вывода из ступора я не знал. По крайней мере, этот был проверенный. Только здесь был не мягкий пружинистый мох, а довольно твёрдая поверхность, поросшая травкой и изобилующая камешками. Ещё шишаков и синяков себе набьют, и тогда не только о многожёнстве можно будет позабыть, но ещё и пророчество Ариэль имеет все шансы осуществиться. А коптиться на сыром костре у меня не было никакого желания. И даже в виде мёртвой тушки мне тоже было не пофиг. Хотя стоп! Тем более в виде мёртвой тушки, и тем более коптиться.

Оставался один, последний, действенный способ, из известных мне; пощёчина не в счёт, тут этот способ равен самоубийству — прилетит раньше, чем принцессы задумаются.

Помните про мои спонтанные осуществления решений? Так вот, Хлоя и Мара не успели даже глазом моргнуть, как уже каждая получила от меня совершенно не дружеский поцелуй.

— Вот, — изрёк я отмершим принцессам. — И все живы, и все довольны. Обещаю, в будущем так будет всегда. Ну же, буки, ударим сексуальной революцией по этому замшелому обществу? Точнее, создадим новый институт семьи? — поправился я, поняв, что меня понесло немного не в ту степь.

— Знаешь, Хлоя, а ребёнок, выросший без отца, это не такая и плохая идея.

— И наши прабабки были правы, что взяли правление в свои руки. Вот, всего полдня, как он отменил матриархат, а уже до такого извращения додумался. Представляешь, Мара, что было бы через неделю?

— Но, убить я его не смогу, Хлоя.

— Не смотри на меня так, Мара. Я тоже не могу.

— Вы чего, девки, охренели? Вы же сами просили…

— Мы тебя просили не об этом, — перебила меня Хлоя.

— Мы тебя просили выбрать всего одну их двух, — необычайно серьёзно сказала Мара.

— Из трёх, — поправила её Хлоя.

— А знаешь, мне кажется, что Болотная что-то такое в нём подозревала. Поэтому и исчезла по-тихому.

— И перекинула на нас весь груз ответственности.

— А давай оставим его ей, Хлоя.

— И пусть она с ним разбирается.

— Убивает, замуж за него выходит, сама или с пачкой гургуток в придачу. Или он к тому времени ещё до какого извращения додумается?

— Да, раз она такая умная, то пускай и разбирается, а то вишь, слилась по-тихому.