Добрый 2

Дальше я, как мог, по памяти, пересказал библейскую историю про Каина и Авеля. Ну, вы помните про этих двух братьев: один земледелец, другой — пастух. Оба принесли дары богу. А тот принял дар только у одного. И тогда тот, у которого не приняли, зарезал своего брата, у которого приняли. Короче, жуткая история. А что вы хотели? Древние века. Кровь рекой.

— Ну, вот ты же своего мужа зарезала. Поэтому будешь Каей. Всё-таки женщина, зачем тебе мужское имя Каин?

— Да уж, — только и смогла выдавить из себя названная Каей. — А в вашей этой «библейской истории» жены мужей не убивали? Мне это как-то ближе было бы.

— Прикинь, нет. В этой прогрессивности вы шагнули дальше нас.

— А мне нравится, — наконец подал голос мужской дух. — Кайя, красиво звучит.

— Тогда ты Авель.

— Хорошо, Кайя, я буду Авелем.

— И что, даже не поспоришь? — удивилась Кайя.

— На этот раз, я тебе просто проиграю.

— Ну я пошёл? — больше попрощался, чем спросил я.

— Стоять! — тормознул меня женский дух. — Думаешь, затуманил нам мозги своими именами, и мы всё забыли?

— Вашими именами, — поправил я. — Хотя, честно, очень на это надеялся.

— Вот скажи нам, ты специально это делаешь?

— Что делаю? — не понял я.

— Делаешь так, чтобы никто из нас не мог выиграть?

— Да, — встрял Авель. — У нас не может быть всё время ничья.

— Кто-то из нас должен выигрывать, и лучше, если это буду я. Правда, дорогой?

— Конечно, дорогая, ты у нас всегда должна быть первая — и в убийстве, и в проигрыше. И я всегда уступлю тебе место.

— Если бы я могла бы, я бы убила тебя ещё раз!

— Если бы ты могла, я бы умирал каждое утро.

— Иногда в обед и даже вечером.

— А что, по вечерам нам нечем заняться, кроме моего убийства?

— Можно перенести это и на обед.

— А как прекрасно это утром.

— Ладно, я пошёл, интимная жизнь духов меня не занимает. Хотя стоп, — я тормознулся на полушаге, — вы же духи?

— И что? — в унисон спросили Кайя и Авель.

— Как же вы… это?

— Пф-ф-ф, — фыркнула Кайя удивлённо-пренебрежительно.

— А что, если духи, на личной жизни сразу надо ставить крест?

— Да вас же даже не видно, — привёл я аргумент, который пришёл мне в голову. Других просто не было.

— Можно и на ощупь, — кокетливо заявила Кайя.

— Мы прекрасно видим друг друга, — не стал кокетничать Авель. — И знаешь, в чём прелесть духов? За все эти столетия она всё так же свежа, молода и чертовски красива, прямо как в день убийства.

— Зато он стал старый, занудливый и некрасивый. Знала бы, что будет таким, не убивала бы его.

— И тогда мы давно уже были бы покойниками и не жили бы счастливой жизнью в виде духов.

— Постойте, а дух может заниматься этим с не духом?

— Ну, дорогой, чего молчишь? Ответь.

— Откуда же я знаю, дорогая? Все эти сотни лет…

— А те две висельницы-неудачницы?

— Они были так грустны. Я просто хотел их подбодрить.

— Щекотав в неприличных местах?

— А кто целовался с малолетним магом-недоучкой?

— Во-первых, он был уже не малолетний. Во-вторых, ему нужен был знак, чтобы уверовать в собственные силы. В-третьих, он меня всё равно не видел. И в-четвёртых, это был всего лишь поцелуй.

— С твоих слов. Откуда я знаю, о чём ты промолчала?

— А давай поспорим, что ни о чём.

— Хватит спорить! — перебил я Кайю и Авеля. — Просто скажите, могут ли дух и не дух заниматься…

— Да! — в унисон рявкнули духи.

А вот теперь нужно было уносить ноги. Участвовать в семейной разборке двух духов мне совершенно не улыбалось. Просто у меня не было на это времени. Мне нужен был вождь. Великий вождь! Господи, тысячу двести лет! А ведь можно было! Ну и что, что она дух? Это даже экзотичненько. У Великого вождя жена — дух.

— Нельзя.

— Что нельзя? — на автомате переспросил я.

— Женой нельзя.

— А всё остальное можно?

— Всё остальное можно, а женой нельзя.

Быстро осмотрев окрестности в радиусе ровно трёхсот шестьдесяти градусов, вновь присоединившегося к нам обладателя голоса я не увидел.

— Клерк, ты, что ли?

— Вообще-то он…

— Помолчи, — перебил Кайю клерк из небесной канцелярии, он же дядя. — Да, это я.

— А что с голосом? Как-то тембр поменялся… ещё что-то смутно неуловимое… Труды Эзопа, кстати, нашёл?

— Да как ты…

— И ты помолчи, — заткнул дядя Авеля.

— Да ты никак у них начальник, дядя? Хотя да, помню, помню. Три кнопки: рай, ад, дух. Значит, они твои духи. Точнее, духи в твоём подчинении. Ну ты их, дядя, не сильно к ногтю придавливай. Они и так со мной обломались. Все пари на меня в никуда. В полный ноль. В зеро. В ничью. С твоим пари тоже, дядя, не вышло. Прости, но помочь тебе не смог. По той причине, что даже и не знал, в чём помогать.

— А вот с моим пари всё хорошо. Я его выиграл.

— Да ладно, дядя?! Вот чего, прямо вот так и выиграл?! Стесняюсь спросить, дядя, а на что же вы тогда спорили?

— На любовь.

— На что? — не поверил я своим ушам.

— На любовь, которую потерял этот мир.

— Бр-р-р, дядя, я бы вот сейчас гургутского хряпнул, а лучше водочки, чтобы запить услышанное.

— Достать?

— Нет, дядя, я в завязке.

— Жаль. А мог бы легко отделаться.

— От чего?

— Да я про себя.

— Опять темнишь?

— Короче, я выиграл. И давай не буду объяснять почему. И без подробностей. Впрочем, у тебя есть одно желание, как у помощника в моём выигрыше. Любое. Хочешь, могу прямо сейчас доставить в твой мир? А хочешь, можешь пожелать тех самых объяснений и подробностей. И придётся мне их подробно объяснять.

— Решил, дядя, от меня по лёгкому избавиться? Э-э-э, нет. Приберегу-ка я желание на потом. Сейчас я до Великого смотаюсь. Расскажу ему про личную жизнь с духом. Потом Ариэль уболтаем, вдруг закочевряжиться. Хотя, я думаю, будет счастлива. Ну, там, туда-сюда, свадьба и всё такое. Жаль, что мне на трезвую. А уж потом и про моё желание поговорим. Тебя, дядя, по щелчку пальцев можно будет вызвать или обряд какой нужно совершить? Только если обряд, то давай без жертвоприношений. Не люблю я это душегубское дело.