Добрый 2

— Можно подумать, ты за свои года на свадьбах не нагулялся, — тоже прошептал я. — Небось, каждая вторая с твоим участием?

— Каждая нулевая, — вздохнул дядя.

— Серьёзно? — не поверил я.

— Не зовут.

— Да, дядя. Жалко, я дух. Вот только ради тебя выбрал бы какую-нибудь Мару и позвал бы тебя свидетелем со стороны жениха. У вас, кстати, свидетели на свадьбах есть?

— Нет.

— Что, и драк нет?

— Зачем драки? Это же свадьба.

— Если вы и дальше будете выяснять, чего у нас есть, а чего нет, то свадьбы точно не будет.

— Ариэль, а тебя не научили, что подслушивать нехорошо? Тем более когда беседуют твой бывший начальник и твой преемник. И вообще, ты столько лет ждала, что, пять минут не потерпеть?

— Я не ждала. А иногда пять минут — это вечность.

— Дядя, а давай вместе смотаемся до Великого? Вдруг у него тоже какие-нибудь закидоны начнутся.

— Нет. Ты правильно сказал, это тут все свои, а вождь мне чужой. Поэтому давай сам.

— Ладно, я пошёл. Ариэль, ну ты как-нибудь… это… ну не знаю… жених же придёт.

— Я плохо выгляжу? — встрепенулась гургутка.

— Выглядишь ты отпадно, — заверил я. — Только взгляд у тебя не робкой невесты. А ну, как Великий испугается и передумает. Я бы, например, побоялся бы брать в жёны невесту с таким взглядом. Тысячу двести лет воздер… точнее ожидания, это вам не шутка.

— Кто-нибудь сделайте его на пару секунд материальным. Очень хочется дать подзатыльник.

— И хвост ей верните кто-нибудь, а то другим она физически воздействовать отвыкла.

С этим приподнятым настроением я и пошёл искать Великого вождя.

***

Пожалуй, первый раз в этом мире что-то пошло гладко. Ну, если не считать пьяного вождя.

— Вот скажи мне, Великий, с какого перепугу ты так назюзюкался?

В ответ вождь неопределённо махнул рукой, типа ответь на свой вопрос сам, не маленький.

— Ты понимаешь, что тебя твоя Ариэль пошлёт не только перед первой брачной ночью, а ещё и до свадьбы?

На это Великий хмыкнул такой пренебрежительной ухмылкой, что даже я на секунду засомневался в своих словах.

— Хватит молчать, скажи хоть что-нибудь.

Вождь многозначительно открыл рот, пару раз шумно вдохнул, те же пару раз не менее шумно выдохнул, мотнул головой и закрыл рот.

— А она, между прочим, там ждёт твоего предложения, а ты даже «кыш» сказать не можешь.

Уже на слове «предложение» Великий набрал полные лёгкие воздуха, закатил глаза и затих.

— Эй, в обморок обычно падают, а не уходят стоя.

— Как ты её уговорил?

Если бы я не видел буквально пару секунд назад вождя в невменяемом состоянии, то решил, что он размялся двумя-тремя кувшинчиками гургутского, не больше. По крайней мере, сейчас его внешний облик соответствовал такой степени опьянения.

— Как ты это делаешь? Рецепт дай, вдруг пригодится.

— Ты завязал. А она правда согласна?

— Правдивее только то, что ты зажал рецепт, жмот.

— Но как? Как ты её уговорил?

— Великий, посмотри на меня. Ты ничего не замечаешь?

— Она же была против.

— Как же тяжело с этими влюблёнными. Особенно безнадёжно влюблёнными на втором десятке сотен лет.

— Да нет, ты просто решил меня разыграть. Между прочим, очень жестоко с твоей стороны.

— А ты ударь меня за это.

Вождь посмотрел на меня как на ненормального и чуть ли пальцем у виска не покрутил. Хотя, я думаю, просто этот жест был ему неизвестен.

— Я говорю бей! Иначе скажу твоей ненаглядной невесте, что ты сопляк и хлюпик. И что ты ей не пара. И чтобы она тебя бросила и позабыла. И ещё…

Чисто нравоучительная оплеуха всё же прилетела от вождя. Естественно, эффект был как и у Ариэль. Лапища вождя беспрепятственно прошла через мою голову.

— Дух?! — удивился вождь.

— Ну наконец-то влюблённая пелена спала с твоих залитых гургутским глаз.

— Но как?

— Каком к верху. Я занял место твоей возлюбленной. Подробности не спрашивай. В технике процесса не разбираюсь. И если ты, синяя гадина, после всего того, что я для тебя сделал, просрёшь своё счастье, не сделаешь Ариэль предложение, не сыграешь с ней свадьбу, и вы совместно не наплодите мне кучу прикольных гургутиков, я даже не знаю, что с тобой сделаю. Но поверь мне, фантазия у меня богатая, и я такого понапридумываю!

— Спасибо.

— Давай, чеши с предложением. Спасибкует он мне тут. Уже на колене должен перед Ариэль стоять. У вас, кстати, предложения на колене делают? Не надо отвечать. Беги. И цветы не забудь. Они в любом мире лишними не будут.

А вот в остальном всё было просто прекрасно, если не считать того, что я стал духом, и это меня начало напрягать именно в тот момент, когда я остался в одиночестве.

— Не слишком ли много исключений на одно прекрасное утро? — спросил я. — А впрочем, когда бывало по-другому. Вот сейчас погуляю на свадебке и пущусь во все духовские-тяжкие. Не может быть, дядя, чтобы в духовском деле было всё так грустно и противно, вот ни в жисть не поверю.

— Придётся, — отозвался дядя.

— Ты чего, за мной следишь, что ли?

— Слушай, а давай я реально тебя домой отправлю?

— А что мне там делать, дядя? Тем более ещё и на трезвую голову. Мой мир там, это мир в алкогольной синеве. Вот ты, дядя, когда последний раз алкоголь пил, хотя бы гургутское?

— Никогда.

— Что, и даже пробку от кефира не нюхал?

— От чего?

— Понятно. И вот как ты после этого, дядя, сможешь понять тонкую душу русского алкоголика? Молчишь, дядя. А я тебе так скажу: если хочешь отправить меня домой, то снимай с меня эту грёбанную кодировку. И тогда я согласен. Но сначала погуляю на весёлой гургутской свадьбе.

— Не могу.

— Что ты не можешь, дядя?

— Эта, как ты выразился, кодировка на чувствах сделана. Её так просто не снимешь.

— Что, даже ты, дядя?

— Только тот, кто это накладывал, и может его снять.

— И где мне искать этого «хорошего человека», которого так и хочется назвать «замечательными» словами, категорически запрещёнными к употреблению в детских садах, женских монастырях и в кабинетах гинеколога при массовом осмотре учениц старших классов.

— Чего?