Добрый 2

— Поэтому дядя и не хотел отпускать Ариэль. Сам понимаешь, с духами напряженка.

— Так почему она выбрала меня этой своей свадебной подружкой? — Я решил не пускаться в подробности духовской темы.

— Чтобы сделать эти чувства невозможными, — ответила Кайя.

— Всё дело в обрядах гургутов, — добавил Авель.

— Яснее не стало, — признался я.

— Друг на свадьбе становится хранителем домашнего очага.

— Он гарант семейной верности.

— И? Я что, из вас всё под пытками должен вытаскивать?

— Друг жениха следит за верностью жениха, — просветил меня Авель.

— Друг невесты — за верностью невесты, — дополнила мужа Кайя.

— Это гургутские законы. И нарушение их карается очень жестоко.

— Конфетку отберут и в угол поставят?

— Постой, Кайя, а ведь его же нельзя казнить.

— Ай да Ариэль! А всегда казалась мне такой простушкой. А тут одним ходом выиграла всю партию.

— Что вы несёте, духи?

— И за вождя выскочит и его оставит, — в голосе Кайи сквозило явное уважение.

— Ох, и не завидую я Великому, — хмыкнул Авель.

— Бред! — сказал я. Но меня никто не слушал. Кайя и Авель нашли себе новое развлечение и вовсю муссировали между собой посетившую их идею. Можно было держать пари, что они ещё и поспорят на эту тему. Например, попытается ли Ариэль изменить Вождю прямо на свадьбе или подождёт её окончания. Господи, да мне-то что в голову лезет?

Пойду-ка я лучше к Великому. Надо действительно узнать про обычаи гургутских свадеб. Падать лицом в лужу, а в их случае, наверное, в болотную жижу, было бы оскорбительно для моего самолюбия.

***

— Великий, а правда, что друг на свадьбе является гарантом твоей верности?

— Правда, — отмахнулся от меня вождь, явно занятый своими мыслями.

— Выходит, и верности Ариэль тоже?

— Выходит.

— То есть вы вдвоём подписали меня на эту адову работёнку, даже не спросив моего согласия?

— Какая работёнка? Это не больше чем традиция.

— А мне духовское сарафанное радио донесло, что если я за кем-нибудь из вас не услежу, то мне секир-башка! И хорошо, если по шею.

— Что? — не понял вождь.

— Казнят меня, — пояснил я. — Только вот странно, почему меня, а, допустим, не тебя и какую-нибудь алчную шалопайку, заскочившую в твою постель с целью поживиться за счёт вождиской похоти?

— Кто тебя казнит? — отмахнулся Великий.

— То есть сам процесс с шалопайками ты не исключаешь?

— Слушай, у меня вечером свадьба…

— Как вечером? — перебил я вождя.

— Гургутская традиция. Или свадьба в день предложения или через сто дней. Чтобы чувства проверить.

— А я точно из моего мира первый? До меня к гургутам тётка в парадном платье, с халой на голове, лентой через могучую грудь и красной папочкой в руках не попадала?

— Ты сейчас о чём?

— Очень похоже, что ваши свадебные традиции вам писала работница советского ЗАГСа.

— Послушай, если ты хочешь поговорить загадками, иди хотя бы к принцессам. Серьёзно, мне нужно к свадьбе подготовиться. Если что-то пойдёт не так, то, согласно традициям, церемонию можно будет повторить только через сто дней.

— Тысячу двести лет ждал, а тут какую-то сотенку не потерпеть. Взрослый человек… пожилой… древний даже, я бы сказал… да всё, иду, иду, — согласился я под пристальным взглядом вождя. — И кстати, — сделал я остановку через пару шагов, — а меня посвятить в мои обязанности? А то вдруг что-нибудь пойдёт не так. Сто дней, опять же.

— Позже! — рявкнул Великий, и я понял, что мешать ему действительно сейчас не стоит.

Покинул хижину вождя я с гордо понятой головой. А как иначе? Это у них традиции, а мы выше этой меркантильности. Но выше не выше, а хоть элементарные-то знания получить нужно. Нет, они, конечно, сами виноваты и всё такое, это я на случай косяков с моей стороны. Но кого будут интересовать эти отмазки в случае переноса бракосочетания?

— И чего мне делать? — осведомился я. — Куды бедному крестьянину податься? К вождю пойдёшь — отпихивается. К Ариэль… О! Ариэль. Заодно в лоб и задам вопрос. Какого хрена, спрашивается, я еёйная подружка? И пусть попробует не ответить. Чувства у неё, видите ли.

Но решить одно, а осуществить — совершенно другое. И самое противное в этом то, что я напрочь не помнил, как выглядит сейчас Ариэль. Перед глазами постоянно всплывал образ той русалки, который нарисовало моё воображение тогда, когда она была духом. А вот образ её в оболочке гургутки был смазан, расплывчат и не подходил для визуальной идентификации от слова совсем.

Ну не бегать же в самом деле с приставаниями к каждому встречному.

Вы тут невесту вождя не видели?

Что?

Где?

Которая?

А которая из трёх?

А по конкретнее?

Куда пошёл?

Сам пошёл!

Вот примерно так мне вырисовывался весь процесс поиска Ариэль. И естественно, энтузиазма не вызывал.

— Вот как я мог не запомнить гургутку? — ругал я себя последними словами. — Это что, наступающая старость или амнезия на почве беспробудной трезвости?

— Это элементарное проявление эгоизма.

Возникшая передо мной словно из-под земли Болотная-старшая заставила нехиленько так вздрогнуть. Надеюсь, что именно от неожиданности.

— Что, тоже на свадьбу? — решил проигнорировать я колкость ведьмы.

— Нет, тебя ищу.

— Зачем?

— Посмотреть хочу.

— Последнее посмотреть плохо закончилось.

— Это ты про поле забвения? — уточнила Болотная. — Я тут ни при чём.

Ага-ага, так я тебе и поверил. Слишком быстро было произнесено это «ни при чём».

— Ладно, думай как хочешь, — махнула крылом ведьма и повернулась с явным намерением уйти.

— А чего приходила-то?

— Хорошо. — Болотная-старшая решительно повернулась ко мне. — Дай мне слово, что ты откажешься.

— От чего?

— Просто дай слово.

— Да я бы и в своём мире просто так не дал бы слово. А уж в вашем…

— Не дашь?

— Нет.

— Ну, по крайней мере, я попыталась.

— Да чего попыталась-то?

— Наверное, это судьба всех ведьм, — тяжело выдохнула Болотная.