Добрый 2

— Потом, — уверенно отстранила Болотная-младшая дядю, — может быть. А сейчас у нас сугубо женские разборки.

— Всё-таки матриархат — это зло, — проворчал дядя. — Пойдём, пускай дамы волосёнки друг другу повыдирают.

— Пойдём, — согласился я, — только моим ногам расскажи как.

— Вот же ж …

— Не матерись при детях! И вообще, дядя, сентиментальность на тебя плохо влияет.

Ответить мне дядя не успел. Ему банально этого не дали сделать, поскольку ведьмы уже начали переходить на крик, и перебить их децибелы было практически нереально.

— А напомни-ка мне, дорогая бабуля, когда это я тебе давала право распоряжаться моей личной жизнью?

— Не хами бабушке!

— А я не хамлю. Я задаю конкретный вопрос и требую на него конкретной ответ.

— Сопли ещё не высохли требовать.

— По-твоему, мои сопли никогда и не высохнут. Я же внучка. Хотя уже и пережившая свою мать.

— Это сколько ей лет? — спросил я у дяди.

— А так ли это важно? Привыкай к другому отношению ко времени, скоро оно не будет иметь для тебя значение.

— Да пойми ты, — продолжала меж тем Болотная-старшая, — я заботилась только о тебе.

— И что, мне сейчас разрыдаться, извиниться и броситься покаянной к тебе на грудь? Нет, бабуля! Вмешательства в мою судьбу я тебе не прощу.

— Вся в бабку, — констатировал дядя. — Один в один. Характер, внешность, упёртость.

— Простишь. Поймёшь и простишь. Ещё спасибо скажешь. Ты, внученька, болотная ведьма, и твоя судьба — это гургуты.

— Что-то ты не жила с гургутами! А может, расскажешь любимой внучке, кто вот этот дядя? И в каком месте он гургут?

— Не трогай его, это тебя не касается!

— Ты слышал? Она за меня заступилась.

— А впрочем, я и сама знаю. Это мой дед. Которого ты должна была убить после того, как в тебе появилась моя мать. Ну, чего молчишь, бабуля? Почему он до сих пор жив?

— Он дух.

— Это сейчас он дух. А был, как я понимаю, вполне себе не дух, да ещё и из другого мира!

— Так ты чего, земляк, что ли? — ошарашенно обратился я к дяде.

— Окстись, отрок окаянный, негоже у старца крамолу вопрошать!

Наверное, если бы я владел своим телом как и раньше, или по крайней мере его верхней частью, или на худой конец одной головой, то по старой привычке уронил бы от удивления челюсть.

— Так ты ещё и русский?

— Негоже, — повторил дядя и назидательно погрозил указательным пальцем правой руки.

— А век-то хоть какой?

— Тебе чего непонятно? — спросил дядя уже не на старославянском — или как он там называется? — а на современном русском? — Миллион раз сказали — тема духов закрыта для посторонних.

— Это я-то посторонний? Да я сейчас ДУХ со всех больших и заглавных букв. Сам же говорил.

— Ты смотри, — проигнорировал меня дядя, — сейчас до драки дойдут.

А ведь действительно, в воздухе явно пахло семейным мордобоем.

Болотная-младшая, подбадриваемая эмоциями, пёрла на Болотную-старшую с напором танка Т-90.

Болотная-старшая, поначалу проявившая слабину в виде извинительных интонаций в голосе, теперь готова была отразить наскоки внучки, как противотанковый комплекс «Корвет». Причём, не просто отразить, но и надавать внучке по щам или по мягкому месту — как получится.

— Ты чего стоишь? — накинулся я на дядю. — Растащи их по разным сторонам.

— Мне чего, жить надоело?

— Ты же дух.

— Ты тоже им был. Что-то меня в твоё общество не тянет.

— Так старшая уже все проклятия истратила.

— А ничего, что ещё и младшая присутствует?

— Спасибо, дедуля, — внезапно подскочившая к дяде Болотная-младшая чмокнула его в щёку. — Пожалуй, я разрешу тебе меня обнять.

Полученным разрешением дядя не преминул воспользоваться и заграбастал оторопевшую ведьму в свои объятия.

— Ну, я же не говорила, что сейчас, — попыталась посопротивляться последняя. — А впрочем… — Ведьма аккуратно приобняла дядю в ответ.

— Ну вот и славно, — выдохнула Болотная-старшая.

— Славно, что ты нарушила ведьминские законы и оставила жизнь этому замечательному дедушке.

— Нет, она меня убила внученька.

— Я подарила тебе вечную жизнь, неблагодарный!

— Вы слышали? Она назвала меня неблагодарным! Негоже князю очернять себя неблагодарностью лютой. Беру тебя, дева заморская, в супружницы верные…

— Не надоело? — перебила дядю Болотная-старшая.

— А что, бабуля, это мысль. Сыграем разом три свадьбы. Великий вождь с Ариэль. Ты с дедушкой. И я с Серёжей.

— Молодец, внучка, дай я тебя обниму ещё раз.

— Хватит, — шлёпнула по рукам дяди Болотная-старшая. — И ты, внучка, бред не неси. Твой Серёжа уже не Серёжа вовсе. И он даже не дух. Всё, что он может, это немного общаться мысленно. И я думаю, это пока всё. Просто ведьмино проклятие немного не доработало. Но оно исправится. И скоро твой Серёжа исчезнет совсем, как исчезли те духи, в состоянии которых он сейчас очутился.

— А ты жестока, бабуля, внучке говорить такое, — не выдержал я.

— Ничего, она ведьма, справится.

— А кто вам сказал, что ведьминское проклятие — это обязательно проклятие? Ещё раз спасибо, дедуля.

— Неуч ты у меня, внученька. Как была в детстве неучью, так неучью и осталась. Ведьминское проклятие на то и проклятие, что в самом названии это заложено.

— Ну, тогда я прокляну твоё проклятие, и он станет прежним. Или духом. А дядя вновь сделает его гелом. Не откажет же дедуля в маленькой просьбе вновь обретённой внучке.

— Человеком, — медленно произнёс дядя.

— Что человеком? — не поняли две ведьмы сразу.

— Он был человеком. И я им когда-то был, — грустно добавил дядя.

— Дед, иди обниму, — трогательно предложила Болотная-младшая и распахнула объятия. — Ты же сделаешь его опять человеком? Ну, что тебе стоит.

— Всё решила внученька? По полочкам разложила. Со всеми договорилась. Только вот одно ты позабыла. Нет у тебя ведьминого проклятия. Не доросла ты ещё до него. А может, и никогда не дорастёшь. Неуч.