Дочь кучера. Мезальянс

– Я хотела поехать с вами и благодарна, что вы согласились составить мне компанию. Эверт вряд ли бы поддержал меня в моем желании навестить Джонатана.

Лира не желает продолжать эту тему и уверена, что скоро забудет об этом пустяке.

– Он и на церемонию его приглашать не хочет. Вот вы знаете, как у него дела?

Карл жмет плечами. Кончики его усов выпрямляются и блестят от проскакивающих по ним искр. Он злится.

– В академии отличные преподаватели. Джонатан в полной безопасности.

Лира только кивает в ответ. Вот и Эверт так говорит. Это все что он сообщает на ее расспросы о нем.

– Почему вы так переживаете за него? – наконец осведомляется Карл и его в голосе звучит недовольство. – Вы совсем не знаете этого балбеса!

Она разглаживает складки на юбке. Лира не может объяснить этого. Просто она запомнила его лицо на той полке в шкафу. Испуганный взгляд и заплаканное лицо совсем не вяжутся с образом мирового зла.

– Я прекрасно понимаю, что Джонатан – не образец идеального ребенка, но он ведь ребенок.

Карл не отвечает, буравя ее взглядом.

– Джон совсем один там и никого не знает. Я хочу навестить его и дать понять, что мы беспокоимся о нём.

Старик фыркает в ответ, но как-то ненатурально. Он отворачивается от нее и какое-то время они едут молча.

– Эверт в его годы не был таким.

– Джон не обязан быть таким, как Эверт, – отвечает Лира мягко. – Они ведь росли не в одинаковых условиях. Я уверена, что он сожалеет о случившемся, только ему некому сказать об этом.

Глава 29

– Марта?!

Лира сумела выскользнуть из кабинета декана факультета боевых магов. У Карла свой взгляд на слово «навестить». Они обсуждают его учебную программу, предметы, новые заклинания и часы нагрузки. Ей нужно было другое – встреча. Поэтому она сбежала, прикрывшись деликатными нуждами. Ох, надо было видеть лицо лысика-декана, когда она озвучила свое желание отлучиться – презрение и жалость! Презрение и жалость – вот что читалось на его лице! Лира даже пожалела, что у нее нет волшебной палочки. Ему нужно что-то такое, что тоже отпустит его на землю. Быть может шапочку с кисточкой в тон к вызывающему бюстгальтеру?

– Привет.

– Марта!

Она улыбается и хмурится, обнимая мальчишку. Все-таки она была права на его счет: хулиганами и дебоширами становятся те, кому достается мало внимания и любви.

– Я думал, что ты в тюрьме! – Джонатан сжимает ее в своих объятиях еще крепче. – Я так рад видеть тебя!

Она проводит рукой по волосам мальчишки.

– Мы ведь разрушили ее?! – она улыбается ему, вспоминая кастрюлю с борщом. – Они побоялись запирать меня в других комнатах.

Джонатан обнимает ее еще крепче, а потом отпускает и смотрит снизу-вверх.

– Вдруг бы я разрушила дворец?!

– Что ты делаешь здесь?

Ей казалось, что он был выше или, это она подросла?

– Девушкам сюда вход воспрещен.

– Я – не одна, а с Карлом Густавом и…

Она ходит по просторной комнате, разглядывает совершенно одинаковые серо-белые кровати и сундуки под ними. Убранство спальни можно назвать аскетичным, и оно очень напоминает ей казарму. Решетки на окнах не то, чтобы портят, но создают впечатление тюрьмы.

– Это для нашей безопасности.

– Да?!

Кажется, что она в шоке.

– Говорят, что на первом курсе начинают проходить парение. Не у всех получается удерживать равновесие и дистанцию над землей. Они тренируются, бьются о и вылетают в окна.

– Как интересно…

Лира хочется забрать его домой. Отсутствие других детей и возможность сравнить Джонатана с ними пугает и напрягает ее. Она даже осматривает его на предмет ссадин и синяков. Глупая предосторожность – они ведь на факультете боевых магов и синяки тут – норма.

– Со мной все в порядке. Правда.

Синяки, ссадины, царапины и свежие шрамы. Джонатан в академии пару дней. Учебный год еще не начался. А что будет потом?

– А где остальные?

– На тренировке. Нас тут немного. В основном такие же, как я… Чей зад просит ремня.

Лира улыбается – получилось в рифму. Она вновь приглядывается к нему и в очередной раз понимает, что в этом ребенке еще очень малого взрослого.

– Как по мне так дома скучно без тебя. Один постоянно пропадает в кабинете, а другой орет на рабочих, ругает и командует ими. Догадаешься кто есть кто?

– Первый – это Эверт, а второй – Карл. Хочешь покажу чему я научился за эти дни? Тут можно колдовать, в облицовку стен добавлен хинна.

– Конечно.

Они идут по слабо освещенным коридорам. Дверей немного, но все они неровные – в засечках и дырах.

– Мило у вас тут.

– Это ведь боевой факультет, – объясняет ей Джонатан. – Все постоянно упражняются и оттачивают мастерство.

Он создает совсем крошечный шар света и отправляет его к высокому потолку, который сначала мечется и прыгает то влево, то вправо.

– Ты тоже?

– Да. С утра до позднего вечера. Смотри.

Он показывает ей свои ладони. Даже при таком плохом освещении видно, что они красные и дрожат от напряжения.

– Слушай, Джон, – Лира останавливает его, когда тот берется за ручку двери, за которой слышен частый металлический звон. – Я пришла сюда не просто, чтобы проведать тебя.

Она быстро облизывает губы, не зная сможет ли объяснить почему все выходит так, а не иначе.

– Я не хочу, чтобы ты узнал последним или не узнал вообще. Через несколько дней я стану частью твоей семьи.

– Ты и так часть семьи, – удивляется голубоглазый мальчишка. – Всегда была с нами сколько я себя помню.

– Нет. Через пару дней я стану твоей невесткой и хочу, чтобы ты был на церемонии.

Это глупо. Джон родственник со стороны Эверта, а ей все упорно кажется, что с ее.

– Эверт женится на тебе?

Восклицает он громко. Звонкое эхо разносится по мрачным коридорам и тонет за кованным узором переходов.

– Почему? – восклицает он громко. – Он не должен!

– Ты против?