Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
Жан осекся и даже отшатнулся от нее. Лира не знает какое конкретно впечатление она производила, но внутри нее все клокотало. Это богомерзкое графье смеет делать ей замечания?! После всего? Он говорит что-то о его доме? Ноги ее здесь не будет! Чернокнижник, извращенец и лгун еще указывает ей, как выглядеть?! У нее есть что ответить ему! Пусть оставит свои хоромы при себе!
– Что-то случилось, леди? – осведомился Кауч, выводя под уздцы голубовато-серую лошадку.
Ее любимая кобылка – Дымка. Подарок его величества, между прочим, не чета камешку, взятому на сдачу. Она такая изящная и легкая, чтобы мгновенно взять с места в карьер, сейчас вела голову
– Не сегодня, милая.
Лира скользнула рукой по светлой морде, провела по уздцам, ожидая, когда Мерт Кауч отпустит ее и перехватила луку седла, быстро всовывая ногу в стремена, приподнимаясь и вскакивая в седло. Она была такой молодец все это время. Не зря соглашалась на все уроки, что спешили дать ей все кому не лень. Фехтование от Траубе, езда верхом от Кауча, заезды на королевском ипподроме от Лайнелла – она постаралась преуспеть во всем.
– Милорд Дельвиг вернулся, – объяснил потрясенным голосом Жан.
Кауч нахмурился сначала, а потом быстро взглянул на возвысившуюся над ними двумя Лиру.
– Открой ворота! Сейчас же! Мерт, я прошу тебя!
Кованные ворота, украшенные начищенными до блеска металлическими птичками, цветами, побегами и листьями распахнулись, выпуская всадницу. Лира свернула вправо, коснувшись пятками боков Дымки. Все очень удачно складывалось для нее: улица Вязов практически пуста. Наверняка, главная транспортная артерия Смога – тоже. Лира вылетела на дорогу, потянула поводья, таким нехитрым образом призывая Дымку перескочить через бочонок-водовоза, проигнорировала свист полицейского и погнала лошадь ко дворцу.
___
[1] Местная газета
Глава 36
Кое-где пустые, а кое-где уже полные улицы. Лавочники, выставляющие товар на прилавки, булочники, несущие еще не остывшую сдобу в рукавицах и на огромных поддонах. Брусчатая мостовая, еще мокрая от выпавшего инея, вскрикивающие прохожие, повозки и тележки, пыхтящие авто, что пугали Дымку. Кауч не додумался одеть на нее шоры. Ей и Лире пришлось несладко, особенно за квартал от дворца, но даже трудный путь не умерил ее злости. Она то сворачивала, тянула поводья, то влево и вправо. Дымку заносило, ничем не хуже, чем спортивный болид. Она справлялась и была великолепна.
– Ваша милость!
– Графиня!
Лира старалась не бежать. Утренней дворец был прекрасен, чем в какое-либо дугое время суток. Свет в этот час дня был по-особенному чист и прекрасен.
– Миледи!
– Виконтесса де Фуа!
Лира шла вперед, нацепив на лицо дежурную улыбку, вытаскивая из себя:
– Доброе утро.
Длинные коридоры теперь раздражали, не замечался и блеск хрустальных люстр, что некогда так восхищал ее и заставлял задаваться вопросом: кто чистит все это богатство? Придворные что встречались на ее пути поддавались вперед, чтобы как следует рассмотреть ее. Разговоров завтра будет! А ей плевать! Завтра ее здесь не будет. Она будет простой владелицей магазина «Крючки и подвязки». Даже хорошо, что они увидят такой. Глядишь, Лайнелл и вся его братия постыдятся приглашать ее на подобные мероприятия после всего.
Она справится.
Лира сжала зубы и прибавила шагу. Все эти подъемы и лестницы уже жутко утомили ее.
Тут есть театр, варьете, кулачные бои, а в районе порта и вовсе, если поискать можно найти акробатов, жонглеров и бродячие труппы. Справится! Ей пока не до этого будет. Дело
стало налаживаться и она вытащит из него все, чтобы жить безбедно и даже припеваючи.– Я к его величеству!
– Его величество занят!
Камердинер Байен закрыл за собой створки двери, важно поклонился и пошел в свою сторону. Видимо он всерьез считал, что эти слова могут остановить ее. Не первый день ведь знакомы.
– Он изволит завтракать!
– Я тоже голодна.
Лира поднырнула под пиками вечно разодетых, словно игрушки с новогодней елки стражников, толкнула дверь и оказалась в покоях, въехав них на коленях. Его величество и в самом деле занимался поглощением еды. Прихоть, от которой он не пожелал избавляться с переездом в новый дворец.
– Лира?
Стражники уже держали ее за плечи, но король махнул им рукой, разрешая отпустить и призывая удалиться прочь.
– Ты обещал мне, Лайнелл. Обещал!
Вот так она может разговаривать с ним, когда никто не видит и не слышит. Тут во всем так – на людях одно, а наедине совершенно другое.
– Скачки будут. Не переживай ты так.
Лира отмахнулась от этих слов. Что ей теперь эти скачки, наряды и прочие развлечения? Ее другое бесит.
– Ты обещал, что как только он появится ты изменишь решение и дашь нам развод.
Она только сейчас обратила внимание, что в столько ранний час его величество был при полном параде. Ладно Генрих! Его тяготы службы начинаются глубоким утром, а король?.. Ему бы спать да спать!
– Я думал остынешь.
Разговор, состоявшийся спустя два месяца после того, как пропал Эверт ей не забыть никогда. Именно, он вселял в нее уверенность что все будет хорошо. А теперь…
– Столько времени уж прошло, – продолжал он, избегая встречаться с ней взглядом.
– Он что уже был здесь?
Лира посмотрела на светлый ковер, прикоснувшись пальцами к его волокнам. Еще вчера его величество повторил бы свои слова, а теперь говорит иное и совсем неспроста.
– Был, – сознался Лайнелл просто, прихлебывая кофе из высокой кружки. – Принес благие вести.
Хорошие новости? Лира хотела знать какие, но только потом, когда станет свободной женщиной, а не непонятно кем. Теперь понятно поведение Эверта: отчего он был так холоден с ней – поделились с ним новостями, притворяться дальше оказалось незачем.
– Лайнелл, я прошу тебя! Неужели мало было сделано для тебя и твоего царства-государства, что нечем тебе отблагодарить меня?
Король старался не смотреть на нее, занимался содержимым стола, чем жутко раздражал Лиру. Накануне все было иначе, а теперь она чувствует зыбкость, обман и собственную наивность. Они – Эверту друзья и все это время только и делали, чтобы она не сорвалась и не плюнула на все. Стало даже как-то тошно от этих мыслей. Их заслуги в том, что она еще здесь – нет, то исключительно ее добрая воля.
– Как нечем? Я выдал тебя замуж за лучшего мужа королевства.
Лира отвернулась, закусывая губу. Все они мужики одинаковы – солидарность у них превыше всего. Что такого, что на нем клейма ставить некуда? Главное – человек он хороший!
– Что, ваше величество? Вы хозяин своего слова: захотели дали, а захотели обратно взяли?
Он дернулся и посмотрел на нее впервые сердито:
– Лир, ты погоди. Вот поговоришь с ним, а если ничего не изменится…
– Ты как представляешь убеждаться в том, что изменится, а что нет? Следить за ним? С баб срывать? Карманы проверять? Детективов нанимать? Обнюхивать его? Может мне с этой Аллонсо подружиться?