Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Долгая дорога в Никуда
Шрифт:

– Я ведь не всегда был таким, – виновато произнёс пастух. – Было время, когда мой облик был иным.

Он замолчал, потом глянул на меня и снова уставился в пол.

Но вот он заговорил снова, и я услышал от него странную историю, которым ещё не разучился верить и удивляться:

– Эта деревня не всегда была так далека и уединёна. Здесь, совсем рядом, на месте, где сейчас болото, стоял монастырь, и все окрест лежащие угодья: земли, леса, поля – были монастырскими, а крестьяне, что жили в этой деревушке, были монастырскими крепостными. Но монастырь этот ушёл под землю, а на месте, где были его стены, теперь нельзя ступить и шагу – провалишься.

Об этой истории

знают, и то понаслышке, лишь несколько учёных, – ведь это так странно: стоял монастырь, стоял себе несколько веков, а потом – бац, и провалился. Учёные, и те сомневаются: а был ли, вообще, здесь когда-нибудь монастырь, – слишком уж невероятна произошедшая метаморфоза… Позапрошлым летом целая экспедиция на болотах копалась. Эхолотами утопший храм искали, да так ничего, ни единого камня, и не нашли. Зря только нечисть болотную потревожили, ой, как зря!

Я уловил тревожный взгляд собеседника, брошенный на окошечко бани. Но, видимо, его тревога была напрасной, и вскоре он заговорил снова:

– Но монастырь этот был. И я тому свидетель. Хотя и было это много веков назад…

Невольный, но сдавленный, похожий на шумный вздох крик вырвался из моей груди: я не хотел перебивать говорившего, но не смог сдержать крайнего удивления, возникшего у меня от его слов, тем более что он говорил это так обыденно, словно в этом и быть не могло ничего удивительного. Меня аж в пот бросило!

Пастух заметил мою взволнованность, но не придал ей значения:

– С тех времён, как этот монастырь провалился под землю, я живу здесь, всякий раз умирая, но вновь и вновь обретая жизнь. Я побеждённый странствующий астральный воин света, закончивший здесь свой земной путь борьбы со злом… Да! Здесь была страшная битва!.. Несколько сотен лет назад.., и силы Зла возобладали над силами Добра. Коварство победило бесстрашие, злоба – любовь, а подлость – силу воли. Всё перевернулось вверх дном. И оплот Веры, поруганный нечистью и преданный благодушными обитателями своими, не выстоял и ушёл в царство Тьмы.

Здесь было последнее моё сражение. Но встретился я с тем, кого не в силах был одолеть, а потому развенчан был от могущества, дававшего мне силу в борьбе с Тьмой.

И вот теперь я до Страшного Суда буду умирать и рождаться здесь, как умирал и рождался все эти сотни лет, переходя из образа в образ, от жизни к жизни, но к несчастью сохраняя ясную память о том, что случилось здесь перед исчезновением монастыря.

Всякий раз я обретаю форму юродивого, деревенского дурачка, – словом, человека, на которого никто не смотрит серьёзно. И это удобная оболочка для хранителя сокровищ монахов, отобранных у них Князем Тьмы.

Всякий раз спутницей моей по жизни идёт Варвара, которая и является главной хранительницей. Я же при ней для услаждения чувства мести Зла Добру, чтобы ощущать и чувствовать победу Тьмы над Светом, и мучиться от осознания своего бессилия. Я всё ещё добро, но добро уже бессильное, безучастное, развенчанное злом. Я – добро, приговорённое к казни…

В моей голове впервые после долгого перерыва родились строчки, хотя я думал, что уже навсегда разучился сочинять стихи:

Я всё ещё Добро, развенчанное Тьмою,Я всё ещё Добро, уже лишённо крыл,И брошенное в грязь; Прислугою немоюУж ставшее у Зла среди свинячьих рыл…

Вдруг чья-то тень мелькнула за окошком, на мгновенье заслонив падающий в баньку лучик света. Пастух встрепенулся:

– Варвара!.. Мне надо уходить… Нам обоим несдобровать,

если она увидит нас вместе!..

Он бросил это мне на ходу, уже метнувшись к тыльной двери, ведущей к речке, из которой и появился.

Обе двери открылись одновременно. В одну кто-то входил, в другую убегал мой странный собеседник. И я, словно на перепутье странник, замер на полатях, ни жив – ни мёртв, в трепетном страхе ожидая, что же произойдёт в следующий миг.

Сердце остановилось и ушло в пятки.

Глава 9

Что-то теперь побудило меня срочно позвонить Веронике, и я начал мучительно вспоминать, есть ли у неё телефон, и какой у него номер.

Этого сделать так и не удалось, но тревожный, щемящий в груди глубокой тоской, вопрос: «Вернулась ли она или нет?» – не давал теперь мне покоя.

Бесцельно, сам не зная куда, побрёл я весь в смятении. И в печали своей не заметил, как вскоре оказался где-то в городе, в районе, который показался мне даже поначалу незнакомым. Но едва я узнал его, как ноги мои сами пошли, неся меня вперёд. И вскоре я оказался перед серой невзрачной пятиэтажкой, в одной из квартир которой родилась и, быть может, теплилась ещё моя, пожалуй, самая сильная, при всей той краткости и ослепительности счастливого сияния, любовь.

Теперь я уже не мог сдерживать своего волнения, стремительно взлетел по лестнице и оказался на площадке у её двери. Сердце бешено застучало в груди, не давая расслышать, что происходит в квартире. Затаив дыхание, отчего гулкие его удары стали раздаваться в самой голове, в висках, я постучался.

Эхо стука моего в дверь разнеслось по пустому подъезду, тоскливо и одиноко, и затихло, не дождавшись ответа. Я постучался ещё раз, и ещё, но все попытки мои остались без результата.

Долго стоял я у двери, чувствуя, как всё опускается в душе, потом пошёл, медленно ступая со ступеньки на ступеньку.

Вдруг за спиной раздался щелчок, и дверь в квартиру Вероники отворилась.

На пороге стояла незнакомая женщина и пристально на меня смотрела.

– Простите, а Вероника дома? – скороговоркой выпалил я, точно боясь, что появившаяся пожилая дама исчезнет, как приведение, и в то же время пытаясь сообразить, кем она может приходиться девушке.

Женщина ничего не отвечала мне и всё также, не мигая словно змея, продолжала глядеть на меня своими выпученными на выкате глазами.

Я замялся в смущении, не понимая причины её странного поведения.

– Тебе чего? – может быть, не расслышав моего вопроса, вдруг фамильярно обратилась ко мне тётка.

– Веронику, пожалуйста, попросите выйти! – нарочито вежливо ответил я.

– А ее, наверное, нету, – равнодушно произнесла женщина.

– Как это, наверное, нету? – удивился я.

– А так… Прежние хозяева съехали несколько дней назад. Теперь здесь живу я.

Удивлённый услышанным, я снова поднялся на площадку. Вид у меня, видимо, был такой, что женщина предложила мне:

– Да ты пройди, если не веришь, сам посмотри!..

Я вошёл в квартиру, заинтригованный догадкой, что жизнь моя движется по какому-то заколдованному кругу, и увиденное повергло меня в окончательное отчаяние.

Уже с прихожей начинались следы беспорядка, какой всегда остается в покинутых жилищах: голые, ободранные стены, проявившиеся сразу же изъяны постройки, разбросанные в беспорядке мелкие вещи, какие-то бумаги, газеты, обрывки проводов, верёвки, коробочки и поломанные, непригодные уже ящики, гвозди и шурупы, сиротливо торчащие из деревянных пробок в стенах на тех местах, где когда-то висело бра и вешалка для одежды.

Поделиться с друзьями: