Долгое лето

Толпа растеклась по кораблю, попряталась меж изгибов раковины и шипов, торчащих из обшивки. Хольчи расселись на устланной циновками палубе, кто на корточках, кто прислонился к стене или вовсе прилёг отдохнуть до прибытия. Скелеты с Джеллитом забрались на самый дальний завиток ракушки, и взгляд Фрисса наконец перестал на них натыкаться. Речник встал у борта, избегая прикасаться к костяным шипам-поручням. Внизу, на закрытой от чужаков площадке у самого носа, стоял Агва и смотрел на тёмную воду. Фрисс хотел окликнуть его, но так и не решился. Ирн в синей мантии спустился с самой высокой палубы и завопил громче прежнего, предупреждая, что «Атлакатль» отправляется в путь. Жители, привыкшие к нежити, даже не оглянулись на него, Речник досадливо поморщился и повернулся к воде. Палуба качнулась под ногами и тихо захрустела – из обшивки прорастали многочисленные плоские ножки, разворачивались широкими лопастями и погружались во вспененную воду. Фрисс поёжился.

«Корабль-нежить…» - он прикоснулся к рукояти огненного меча, чтобы отогреть внезапно озябшие пальцы. «Атлакатль» уходил в туман. Серая дымка уже липла к бортам, в опустившемся сумраке костяные шипы загорались зеленью. Агва спокойно стоял на носу, не отпуская мерцающий штурвал. «Ему не жутко от такого корабля?» - думал Речник.

«Фрисс,» - Некромант тронул его за руку, - «ты не боишься водяных стражей? Я не жил подолгу у воды… возможно, к ним просто надо привыкнуть, но мне они внушают трепет. А в этом озере их очень много…»

Смутные тени скользили в зелёной воде, Фрисс вглядывался в них, еле сдерживая радостный вопль, - это были Озёрные Драконы. Он налёг на поручень, надеясь, что жители озера видят его, как и он их. Нецис, отступив на шаг, посмотрел с опаской – он радости Фрисса не разделял.

– Водяные стражи! – прошептал Речник, провожая взглядом яркие скользящие тела. – Пусть хранит вас Река-Праматерь!

Морской рог в руках демона-Агва затрубил снова. Фрисс вздрогнул и поднял голову. Туман расступился, густая тень упала на воду. Костяной корабль вплывал под высоченную чёрную арку – проход в огромной базальтовой стене. Броня из переплетённых костей обвивала её, горящие глазницы черепов следили за «Атлакатлем» с высоты. Где-то вверху змеились лестницы, горели колдовские огни, и сверкали каменные лезвия. Рэйлинги, кружащие над огромной стеной, казались маленькими, как обычные вороны.

– Ксатот ил ти’инх, Гвескен,– выдохнул Нецис, прижав руку к груди. – Ксатот кэ ксатэннуал!

***

Зеленоватое сияние за спиной Древнего Сармата мигнуло в последний раз и медленно угасло. Он ступил на припорошенную золой почву, мельком оглядел поваленные и покосившиеся стебли Высокой Травы – следы недавнего низового пожара – и повернулся к четвёрке сарматов, приземлившихся поблизости.

– Огден и Деркин, три шага вперёд, - тихо сказал он и тронул плечо, сбросив сфалт ещё дальше за спину, так, чтобы наверняка до него не дотянуться. – Завершим наш разговор.

– Командир! – Кейденс выставил вперёд правую руку. Пластины его брони быстро сдвигались, открывая генератор защитного поля, но вдруг заскрежетали и замерли.

– Кейденс и Кэрс – десять шагов назад и руки за голову! – Гедимин снова порадовался, что никто сейчас не видит его лица. – Не вмешивайтесь.

– Командир, это… - разглядев что-то сквозь тёмный щиток над глазами Древнего, Кейденс оборвал себя на полуслове и шагнул назад. Гедимин смотрел на него и на Кэрса Рахэйну, пока оба сармата не встали поодаль, сцепив руки в замок на затылке. Никого не было вокруг, только ветер тонко свистел в примятой траве.

– Никогда я не сказал вам обидного слова, - взгляд Древнего остановился на Огдене и Деркине, оцепеневших в двух шагах от него. – Вы унизили меня перед тремя станциями. Огден!

– Командир, это вовсе не… - сармат замолчал и поднял голову, его пальцы судорожно сжались в кулаки. Поодаль шевельнулся Кейденс, но снова застыл под взглядом Гедимина.

– Я урод? – спросил Древний, наклонив голову, чтобы посмотреть Огдену в лицо. Тот вздрогнул всем телом.

– Нет. Никто не хотел унизить тебя, командир. Ты – Древний Сармат, никто на Восточном Пределе не видел Древних. Это простое любопытство, в нём нет ничего оскорбительного…

– Допустим, - Гедимин кивнул. – Ты брал плату с тех, кто смотрел. Сколько заработал?

Огден уткнулся взглядом в землю и отцепил от полётного ранца коробку, перетянутую пластинчатыми ремнями.

– «Эджин» и «Флан»… когда я собрал всё… они согласились дать мне базы генофонда, - смущённо, но не без самодовольства сказал он. – База «Скорпиона», к сожалению, погибла при аварии… На «Идис» мы нашли этот механизм. Это переносной сканер на один объект. Мы полностью восстановили его, он рабочий. Это всё, что я выручил. Гедимин, если ты…

Древний осторожно взял сканер, провёл пальцами по пластинам и переложил древний аппарат в левую руку.

– Лучшего и желать нельзя, - кивнул он. – И всё же…

Он не стал замахиваться. От короткого тычка в солнечное сплетение Огден отлетел на несколько шагов и повалился ничком, судорожно вздрагивая. Гедимин повернулся к Деркину. Тот стоял неподвижно, только дёрнулся и поднял руку, заслоняясь от Древнего. Тот тронул левое плечо и посмотрел на Деркина в упор.

– Это была очень смешная история? – ровным голосом спросил он.

Деркин замотал головой, сочленения тяжёлой брони заскрежетали.

– Командир, я думал – им всем лучше знать, как строилось всё это… всё, что нам досталось готовым, как вам приходилось совершать невозможное… кто жил тогда, и кто это делал, и кто… кто сумел расщепить атом. Вы с Конаром – легенды, если бы я работал с ним, я бы гордился до самой смерти. Я сделал запрос в архивы Ураниума… это было там. Когда мы увидели эти шрамы, всем стало интересно, и я… Гвеннон тоже слушал, но если бы я знал, как он это повернёт… но мы вовсе не хотели…

– Я понял, - кивнул Гедимин и ударил его – так осторожно, как только мог. Ликвидатор упал в траву и остался там, прижимая руку к животу и хрипя.

Древний обхватил руками плечи и склонил голову. Взгляды сарматов, полные страха, жгли его даже сквозь броню. На прикладе сфалта еле слышно щёлкали пластины – хранитель, не понимающий, что происходит, рвался из реактора наружу. Успокоить его было некому.

– Я в расчёте с вами, - тихо сказал Гедимин. – Менее всего я хотел это делать. Возможно, теперь я вам задолжал. Я подожду – и здесь и сейчас мы всё решим. И тогда, когда наш разум будет свободен, мы займёмся исследованиями.

Он прислушивался к дыханию упавших – и вздрогнул от радости, когда Огден зашевелился и ухватился на поваленную травину, пытаясь подняться. Гедимин шагнул к нему и подставил руку.

***

Бело-зелёные сияющие «деревья» истикис вознеслись над рядами длинных каменных зданий, протянувшихся от пристани к позолоченной стене с многочисленными воротами, распахнутыми настежь. Меж базальтовых строений, крытых каменной черепицей, сновали скелеты в коротких зелёных и чёрных куртках, деловито проползали костяные големы, до земли проседающие под тяжёлым грузом, проносились, перескакивая через головы, длиннолапые зуггуны. Пронзительные неживые голоса ирнов, похожие на вопли чаек, неслись над портом. Фрисс криво ухмылялся, вертя головой по сторонам. Толпа живых и нежити, слившаяся в единый поток, волокла его к воротам, окружённым золотыми черепами. Вдали, за воротами, жёлтым огнём горели ступенчатые башни, белый свет дрожал на тонких обелисках, зелёными цветами раскрывались шевелящиеся «чаши» огромных истикис. Они прерывистым кольцом опоясывали остров – и другие острова, как смутно видел в магическом тумане Речник, другие острова, соединённые с главным прочнейшими каменными мостами…