Долгое лето

Человек развёл руками и снова усмехнулся. Древний Сармат посмотрел на него задумчиво и кивнул.

– Всё правильно, знорк. Но, кроме зова любопытства, мы ещё подчиняемся закону. Сегодня в твоём городе мы сделали всё, чего от нас требовал закон, и всё, на что нас могло толкнуть любопытство. Если ты хочешь, чтобы купол был убран, незримая смерть ушла, а здания в центре стали пригодными для жизни, то самое время обсудить цену…

Здание малого зернохранилища – одно из десятка схожих между собой строений за невысокой символической оградой – быстро освободили от внутренних выгородок, убрали толстые дверные завесы, и сейчас люди, созванные Асфатом из соседних кварталов, выметали из зернохранилища последнюю пыль и сухую траву. Гедимин вошёл, не пригибаясь, постоял у порога, убедился, что пол достаточно прочен, и одобряюще посмотрел на Асфата. Знорк говорил с группой соплеменников поодаль, но на взгляд сармата развернулся и вопросительно хмыкнул.

– Сгодится. Полы прочные, - отозвался Древний.

– Командир Гедимин, это амбар. Тут хранится зерно, - покачал головой Асфат. – Боюсь, не сочтёт ли твой народ, что риогонцы напрочь лишены гостеприимства – даже не нашли для посланцев Реки достойного жилища!

– Не сочтёт, - бесстрастно ответил Гедимин. Его мысли заняты были завтрашней разборкой башни, распылением дезактивирующих растворов и переплавкой облучённого камня. Улыбка Асфата увяла и перекосилась, пока он говорил с сарматом о цене работы ликвидаторов – и они в конце концов договорились, и Гедимин не сомневался, что получит в срок и самородный морион, и кей-руду, и технологии её применения. С технологиями, правда, придётся подождать пару месяцев – почти никого из тех, кто в этом разбирался, Ангахар в живых не оставил. Древний сожалел об этом едва ли не сильнее, чем сам Асфат.

Древний отошёл от зернохранилищ и остановился. Знорки за ним не последовали. Эта область Риогона, чуть южнее купола, застроена была большими зданиями из камня – и многие из них даже пережили взрыв. Людей не было видно – здесь не было бесхозных обломков, годных на растаскивание, а чужую собственность местные знорки уважали. И Гедимин даже слегка удивился, когда услышал из дверного проёма одного из зданий несвязные гневные вопли. Он понимал по-гвельски, но понятные фразы из долетающих обрывков слов никак не связывались. Кажется, кричащий желал кому-то очень неприятной судьбы и жалел о том, что не приблизил эту судьбу своими руками. Голос, глухой и землистый, показался Древнему знакомым. Он вошёл в дом, слегка склонив голову – проём был высоким, стена – толстой, была надежда, что и полы не соломенные.

– Ууурррх, - донеслось из полутьмы, разогнанной сарматским фонарём. – Командир Гедимин?!

Сармат не ошибся – это был Йизгар. С их последней встречи он нашёл где-то кожаную робу и уже выпачкал её в земле и саже. Ещё одна цацка сарматской работы – брошь из рилкара и металлических дуг, слегка похожая на спиральную галактику – была прицеплена к груди сиригна. Йизгар покосился на неё и поспешно протёр её рукавом от налетевших хлопьев пепла.

Здание, в дальнем углу которого, среди обломков камня и металла и россыпи углей, стоял на коленях сиригн, было не простым жилым домом. Тут пахло гарью, окалиной и серой, и запах этот впитался в стены. Этот огромный каменный чан, утопленный в полу, и прочные на вид тележки, и несгораемые робы, в беспорядке сваленные в угол, и короба, подвешенные к стенам… и разбитый округлый бок огромного сооружения, формой похожего на башню, две открытые пристройки по бокам от него, обугленные остатки примитивных, но очень больших мехов… Глаза Древнего Сармата медленно загорались любопытством.

– Ты кричал, - сказал Гедимин, задумчиво глядя на Йизгара. – Что произошло?

– А-а… - сиригн мотнул головой и поднялся с колен, сокрушённо вздыхая. – Я тебя побеспокоил. Честно, я не хотел. Ничего не произошло, командир Гедимин. Но если бы Арфаксад и его прикормленный демон попались мне…

Многорукое существо с силой сжало в ладонях обломок камня. Он треснул, мелкие осколки полетели во все стороны. Сиригн ещё раз вздохнул и посмотрел на проломленную «башню».

Её строили, несомненно, знорки, но сложена она была на совесть, и плоские камни её стен были надёжно пригнаны один к одному и даже, как виделось Гедимину, скреплены оплавлением. С ними пришлось повозиться, но всё же их разломали и раздробили. Верхняя часть башни упала вниз, снеся перекрытия второго этажа, её дно было выворочено, кто-то разорвал мехи и расколол трубки и рычаги, прилагающиеся к ним – и усердно ковырял внутренние стены, будто искал в них алмазы. Керамические плиты, больше похожие на стекло, недавно выстилали «башню» изнутри – теперь их осколки валялись повсюду. Они были ярко-красными, чёрные и золотые линии сложного орнамента выделялись на них даже под слоем пепла. Гедимин подобрал осколок и провёл пальцем по узору, проследив направление завитков.

– Здесь тоже был взрыв? – спросил он, подойдя к Йизгару. Оттуда, где стоял понурый сиригн, видно было выломанное днище башни – ещё один слой керамики, много угля, прикипевшие к камням капли металла. Днище дробили так же усердно, как стены, оно превратилось в бесформенное крошево.

Сиригн успел забыть о сармате. Он вздрогнул всем телом, заметив его рядом с собой, и криво ухмыльнулся.

– Когда-то мы говорили между собой – смотри в оба, иначе взорвётся! А «Эшем» работал и работал, каждый день он разгорался, а в иные дни мы не гасили его и на ночь, и так он горел неделями – хватало бы дров! А он не остывал, пока хоть кусочек угля был в нём… И он не взорвался. Нет, не взорвался… Его разрушили.

Йизгар судорожно вздохнул и вытер лицо рукавом. Гедимин молчал, глядя на обломки сооружения. Ему сильно повезло – он всегда подозревал, что у знорков должны где-то быть промышленные здания, и что они как-то плавят металл, но вот увидеть подобную печь самому…

– Зиннур улетел тогда в храм. Он хотел выгнать повелителя червей – и он погиб, и в тот же день мы сражались уже здесь, в литейном цеху, и здесь нас перебили. Тут была орда Айкуртов, и маги – дружки Арфаксада, и он сам. Они убили всех, даже Саламандр в огненных чашах. Потом они стали ломать стены. Я лежал тогда без чувств, меня сочли трупом. Если бы я видел, как они крушат «Эшем»… Хаэй! Что ты делаешь?!

Сармат уже стоял у дальней внутренней стены «Эшема» и, запрокинув голову, смотрел вверх. На этой стене, на высоте его роста, большая часть орнамента уцелела. Древний просунул «усы» анализатора в одно из выбитых отверстий, нащупал сернистые соединения и слегка оплавленный базальт.

– Ты строил это сооружение? – задумчиво спросил Гедимин, не обращая внимания на свирепое пламя в глазах сиригна. – Интересная конструкция. Много в городе таких печей?

– «Эшем» был один, - угрюмо ответил Йизгар. – Второго не будет. Было двое мастеров… оба полегли здесь. Не надо тебе ходить тут, воин. Стена может обвалиться. Уходи, и я её обрушу. Больше в ней нет прока…

Он шагнул к пролому, неприязненно глядя на сармата. Тот пожал плечами.

– Всегда путался в обычаях знорков… - пробормотал Гедимин и удивлённо покачал головой. Сиригн чуть не врезался в него – сармат не вовремя шагнул навстречу.

– Ты не будешь восстанавливать печь? Цех будет перенесён, чтобы рабочие не тревожили мертвецов? – медленно подбирая слова, предположил Древний. Йизгар резко выдохнул.

– Воин, ты не понимаешь. Это неудивительно… «Эшем» нельзя починить. Он очень необычный, его придумали двое умных сиригнов. Они сделали все эти знаки, заложили в них кей-руду, сплели заклятия. Всё это сейчас стало прахом, а они мертвы – и никто, кроме них, не сложит знаки заново. Будет время – другие сиригны придут сюда, выстроят новую печь, самую обычную. Будет меньше металла, больше возни… может, ещё кто-нибудь придумает новшества… - Йизгар со вздохом опустил голову. – Уйди, чужеземец. Дай мне попрощаться с «Эшемом» спокойно. Что мне, силой тебя вышвыривать?!

Гедимин показал пустые ладони и осторожно выбрался из развалин печи. Он не очень понимал, что расстроило сиригна, но драться с ним не хотел. «Какие у них всё-таки запутанные обычаи…» - подумал он.

Когда сармат отошёл на три шага и развернулся, Йизгар снова стоял на коленях и гладил проломленную стену. Почувствовав на себе чужой взгляд, он рывком поднялся и тихо зарычал.

– Эта конструкция сильно пострадала, но починить её можно, - медленно проговорил Древний. – Направляющий орнамент сложен, но я примерно понял, каким он был. Многих элементов не хватает, но их можно заменить. Если ты перестанешь топтать осколки и поможешь мне их собрать… ещё нужна будет кей-руда и… хотя нет – сердолик остался в стене, значит, только кей-руда, зато много. Два или три дня… если ты не найдёшь помощников – неделя… и «Эшем» можно будет разжигать. Но найди каменщиков, не думаю, что класть кирпичи у вас умели только двое мастеров. Собрать внешние стены – вполне в ваших силах, я восстановлю то, что было внутри. Этот осколок выглядит парой к вот этому…

Гедимин осторожно подобрал ещё один черепок и положил на ладонь. Расплавленный прозрачный фрил соединил обломанные кромки, линии орнамента воссоединились. Йизгар вздрогнул всем телом и сдавленно вскрикнул.

– Этого не мог знать никто, кроме… Значит, ты – великий мастер?! И ты… ты мне поможешь?!

– Собирай осколки, - бросил Гедимин, устраиваясь на пыльном полу, среди сажи и пятен засохшей крови. Черепки с двуцветным орнаментом медленно складывались в сложную мозаику, и ничего, кроме неё, Древний сейчас не видел. В этих бесполезных на первый взгляд линиях, как в чертеже, было зашифровано многое – тепловое излучение, восходящие и вихревые потоки… Ещё одна оринская технология, на этот раз – созданная сиригнами. Будет чем дополнить базу о примитивных механизмах. Жаль, что в Ураниум-Сити некому изучать эту информацию…