Должность мечты

Вот черт! Я заметила только сейчас. Длинные, узкие, с красными прожилками листья кислянки скручивались, переплетались, свивая уютное гнездышко, в центре которого набухал еще не раскрывшийся смертоносный бутон.

Я, не говоря ни слова, махнула Кельту, стоящему ближе всех, чтобы шел следом за мной, и двинулась к предполагаемой подсказке.

Дело в том, что кислянка — обитатель тропических лесов с влажным климатом, у нас же это капризное растение можно встретить только в том случае, если кто-то специально его сюда воткнул. Что мы все немедленно и предположили. А стало быть…

Я первая увидела, что никакая это не подсказка. Не успела ничего сказать, как услышала ошеломлённый вздох Кельта. Сквозь полупрозрачные красноватые лепестки бутона было видно, что внутри поблескивает серебристый ключ. Три небольших крылышка украшают покрытую узором головку, в центре которой сияет лазурный камень. У меня даже дыхание перехватило от такой красоты.

— Как его оттуда достать-то? — ошарашенно спросил Кельт.

Я повернулась и махнула всем, чтобы подошли. Прервав изумленные возгласы студентов, поинтересовалась:

— Какие идеи?

— Может, иллюзия? — спросила Вайолет.

Справедливое предположение, учитывая, что кислянка — ядовита. Красива и безопасна, если не трогать. Но как только коснешься, кислота, пропитавшая лепестки, проникнет в тело, отравляя и не отпуская жертву от себя. Бывали случаи, что даже напарники не могли оттащить человека от цветка, пока все его тело не разъедал яд.

Рискнули бы члены комиссии конкурсантами? Что-то мне подсказывало, что да. К тому же пострадавшему наверняка оказали бы экстренную помощь, и все дела. Иллюзия была бы слишком легким вариантом, но я все равно попробовала. Как и думала, заклинание рассеивания ничего не дало. Бутон покачнулся, лепестки вздрогнули, словно живые, встрепенулись, но не раскрылись и не исчезли.

— А если шарахнуть боевым? — нахмурился прямолинейный Боллет.

На него тут же шикнула Лили.

— Ты что с ума сошел? А если ключ потеряем?

Ей, как и мне понятно, что грубая сила здесь не поможет.

— Ну, сама предложи что-нибудь, раз такая умная, — обиженно буркнул парень. Девушка молчала. Шумно дышали и остальные, выискивая хоть какое-то решение.

— Есть один способ коснуться кислянки и не обжечься кислотой, — наконец, сказала я. — Только сомневаюсь, что от нас хотели именно этого.

Время тикало в моих ушах, шептало, что я зря колеблюсь, но я отчаянно заглушала его голос, не зная, как поступить.

— Говорите, — решительно махнула волосами Бриджит.

— Чужие руки или… лапы, — медленно выговорила я, наблюдая как озаряются лица студентов. И только Лили и Бриджит свели брови, как и я.

— Я однажды случайно опалила своей кошке лапу и до сих пор помню ее крик, — невесело заключила Бриджит. — Да и мне не убедить ни одно животное, что ему нужно коснуться кислянки. Они такую гнусность за версту учуют.

— Зачем убеждать? — приподнял брови Паркинс. — Поймал и в цветок.

— Нет, — решительно махнула головой я. И как я могла озвучить подобное вслух? — Давайте обдумаем другой вариант. Вряд ли из нас на этом отборе делают живодеров.

— Я готова попробовать, — неожиданно высказалась Лили, раскрасневшись, понимая, что на нее все смотрят.

— Нет.

— Если создать хорошее защитное поле… — с сомнением протянула Вайолет.

— Да вы с ума сошли?! — воскликнула Бриджит. — Мы насчет кроликов сомневались, а вы ее хотите подставить?

— Ни один кролик не сделает это так же ловко, как я, — заспорила Лили. — У меня юркость от природы. Я же демон.

Хм.

— Юркость от кислоты не защита, — возразила я. — А противоядия у нас нет.

Кислянка реагирует только на прикосновение живого существа, веточкой ее не проведешь, так что контакт должен состояться. Только вот как минимизировать его последствия?

— А что если в момент прикосновения создать защитный экран? — пробормотала я. — Он должен свести риск к минимуму. Коснуться, а в следующую секунду прервать контакт экраном. Как думаете, сработает?

— Должно получиться, — кивнула Лили, деловито закатывая рукава.

Никогда бы не подумала, что в этой маленькой демонессе столько силы воли.

— Постой, — я остановила ее. — С экранами дружишь?

— Да, одна из лучших на курсе, — она поняла не сразу, а только тогда, когда рукава начала закатывать я.

— Мисс, да вы что, вы — командир, вами рисковать нельзя!

— Давайте пожертвуем мужчинами, — благородно выступил вперед Кельт.

— Ни в коем случае. Я студентами не рискую, — изрекла я. И, дабы не разводить ненужных рассуждений, начала отсчет. — Раз, два. Давай, на счет три!

Коснулась кислянки вскользь, готовая быстро отдернуть руку, но между нами тут же подернулся перламутром мощный защитный экран. Молодец, Лили! Указательный палец защипало, значит ход зачтен. Прозрачные лепестки встрепенулись и вытянулись, раскрываясь, упираясь в защитный экран. Из открывшегося нутра полилась кислота, капая на траву и прожигая ее насквозь. Я озабоченно посмотрела на палец — покраснел, на кончике вздулся волдырь и налился мутной красной жидкостью. Ладно, получу помощь через два часа, ничего со мной от одного волдырика не будет. Слишком мало яда я приняла.

Куда важнее было то, что вместе с кислотой на траву мягко плюхнулся ключ, сладко чавкнув в едкой лужице. И тут же завыла сирена, засчитав наш первый трофей.

Дальше пошли даже шибче, чем прежде — боялись, что потеряли драгоценное время. Но, как бы это не было странно, сигнального воя больше не слышали. Что же другие команды?

Мы двигались от одной опорной точки маршрута к другой, но больше ничего странного не видели. Преодолели половину пути, но второй ключ так и не встретили. Я начала нервничать, задумавшись, что мы могли что-то пропустить. Разделять команду, чтобы часть вернулась назад и прошла пусть снова, я не хотела.

Вдалеке два раза подряд раздался вой сирены. Студенты хмурились, все напряженнее шаря взглядом по мягкой траве, пушистым кустам, по высоким до небес деревьям. Я подняла глаза к безмятежной лазури и остановилась, пораженная увиденным. В небесах резвилась стайка голубей. Но больше это походило на театральное представление. Главарь у стайки был один, за ним то все и следовали, закручиваясь в сложные спирали, вытягивались в струнку, описывали круги. И все это вокруг тонкого солнечного лучика, взрезающего темноту леса и указывающего на какую-то определенную точку позади нас.