Должность мечты

Имела ли я право ревновать его, если не надеюсь продолжить эти отношения? Вопросы о будущем неизменно безжалостно скребли и рвали душу острыми коготками, но я так не хотела омрачать наши отношения бессмысленными терзаниями и переживаниями, что просто и честно призналась:

— Чуть-чуть.

— Говори мне это почаще. Потому что я сгораю заживо, когда вижу тебя с другим.

Я взглянула удивленно, но он уже заговорил о деле — и лицо и голос изменились.

— Встреча через час. Перекусим, освежимся и в парк.

***

На лавочке среди мягкого шума листерских елей нас ждал молоденький паренек, по внешнему виду не дотягивающий даже до студента, скорее школьник перед выпуском. Он заметно нервничал, теребил собственные пальцы и глядел на нас испуганно, будто мы собираемся его мучить.

— Привет, Итан.

— Здравствуйте.

— Знаешь, зачем я тебя пригласил?

Арх говорил мягко, не давил и не запугивал. Было интересно наблюдать за ним в работе.

Паренек мельком взглянул на меня и кивнул.

— Я был маленьким и плохо помню, что говорил. Напридумывал всякую чушь, — он отвел глаза. — В семь лет я часто сочинял какие-то истории. Сам не помню зачем. Родители не знали, что со мной делать.

— Ты правильно определил причину нашей встречи, — спокойный голос демона действовал успокаивающе. — Но неверно истолковал мои намерения. Не нужно говорить мне то, что говоришь всем. Я не собираюсь смеяться над тобой. Расскажи, что было на самом деле.

Я напряженно застыла в ожидании какой-то странной истории, но Итан искренне захлопал глазами.

— Я не понимаю… Я всем говорю одно и то же — правду, — его голос плавно превращался из испуганного в упрямо-напряженный. — Я был чрезвычайно впечатлительным и мечтательным ребенком. Придумал сказку и сам в нее поверил. Родители объяснили, что это были всего лишь мои фантазии.

Фразы, кажется, были давно отрепетированы и повторялись не раз. Чем больше он говорил, тем понятнее становилось, что десять лет назад случилось что-то важное. И тем упрямее становился его голос. Давить на человека в таком состоянии бесполезно. Закроется в своей коробочке, захлопнет створки, и ничего мы от него не добьемся.

Арх молчал, вероятно, придя к таким же мыслям. Он глядел прямо в широко распахнутые мальчишеские глаза и не видел того, что приметила я.

— Ты не против посидеть в кафе, Итан? — поинтересовалась я, и паренек вздрогнул всем телом, как будто только сейчас осознав, что я не немая. — Чай, кофе, пирожное…

Он ошарашенно кивнул.

Наша троица слегка неорганизованно переместилась в кафе, и сделала заказ.

— Чем ты занимаешься сейчас? Где учишься? — я улыбалась вполне искренне, мне и правда было интересно узнать его историю. Он кого-то напоминал мне, неуловимо, но настойчиво.

— Заканчиваю школу и готовлюсь к поступлению в академию. Мне всегда нравились травы. Попытаюсь попасть в Милхор.

Он скосил взгляд на арха, но тот молчал, делая вид, что смотрит меню, предоставляя мне свободу действий.

— Молодец! А я приехала на преподавательский отбор, — поделилась я. — А что папа с мамой? Поддерживают? Меня отец пытался удержать до последнего.

— Поддерживают, — он нахмурился, не понимая, чего я добиваюсь.

— Итан, а девушка? Что она? Тоже собирается в Милхор?

— Нет никакой девушки, — порозовел он, отхлебнув чай.

Оп! Я почти услышала, как захлопнулись створки капкана.

— А кто же тогда в твоем медальоне? — я невинно захлопала ресницами, и поняла, что попала в точку.

Лицо паренька из розового резко стало белым, словно полотно.

Медальон в виде маленького серебристого сердечка не часто увидишь у молодого юноши. Родительские портреты в таких не носят, девушки у него нет, а в правом уголочке тонкой сеткой выгравировано дерево. Слишком странное совпадение.

— Это подарок от дорогого мне человека, — его голос дрогнул только на последних словах.

Итан понял, что попался, но все же старался держать лицо. Его рука дрогнула, порываясь спрятать медальон от наших взглядов, но он справился с собой, твердо глядя нам в глаза. А не так уж хрупок и наивен этот парень.

— Почему же на нем изображен талисман Милхора?

Я скопировала его нарочито расслабленную позу, откинувшись на спинку кресла. Во время учебы предмет по влиянию и управлению различными расами я бессовестно пропускала, молодая и дурная была, нервничала, что с моей внешностью при попытке «влияния» меня засмеют однокурсники, и ни кем управлять у меня никогда не выйдет. Тогда я предпочитала действовать грубой силой, и нужно сказать, разъярённую меня почти все слушались беспрекословно. Но вот «Психологию противника», дающую нам сугубо теоретический материал без практического применения, я посещала исправно. И про копирование поведения, позы, манеры речи субъекта, которого ты пытаешься разговорить, помнила хорошо. И сейчас несколько неловко пыталась применить это на практике.

Отрицать очевидное Итан не стал. Говорить, что это просто дерево, случайный узор было бы глупо и он это понимал. Но и откровенничать по всей видимости не собирался. Упрямо молчал, разглядывая меня исподлобья взглядом волчонка. На притихшего арха, отвлекшегося от меню, даже не взглянул.

— Вы не можете меня заставить, — он отвернулся от меня и наткнулся на серые глаза высшего, которые явно говорили: «Можем!», но я хотела поговорить с ним по- другому.

— Итан, оно на меня напало, спастись помогла случайность, — я остановилась, взволнованная воспоминанием. — Меня практически сожгли или сожрали, я не знаю.

Почувствовала, как колено под столом успокаивающе сжала рука высшего. Крепкая и теплая, родная, моя.

Парень нервно моргнул, впечатленный моим откровением.

— Оно с вами говорило? — пораженно спросил он, резко дернувшись, наваливаясь локтями на стол.

— Да, — не стала утаивать я и тоже облокотилась на стол.

Он все-равно знает, излишняя осторожность с моей стороны может помешать Итану заговорить.

Парень поморщился, коснулся медальона и заговорил.

— Вы его неправильно поняли. Древо не нападало, а просило о помощи.

Секунду царило всеобщее молчание.

— Х-хороша просьба, — пробормотала я.

Арх, по всей видимости, был со мной согласен.

— Со стороны больше походило на нападение, — скептически заметил он, включаясь в разговор. — Да и учитывая, что первый человек, у которого Древо просило помощи, умер на моих глазах, картина складывается нехорошая.

— Вы не понимаете, у него просто нет другого выхода! — запальчиво крикнул парень, но тут же совладал с собой. — Извините! Я все понимаю, но оно по-другому не может. Не все, конечно, могут выдержать…