Дом для изгоев

Он старался проводить с любимой девушкой побольше времени и Саввушка был возмущён. Он с детских лет привык считать Матвея чем-то вроде любимой игрушки и теперь, когда у того завелась личная жизнь, ужасно разозлился. Особенно, когда узнал, что Матвей хочет обвенчаться с Таней. Как такое может быть? Матвей принадлежит ему и должен быть при нём неотлучно! Значит, надо расстроить эту свадьбу, и показать, что Таня ничем не лучше других, тех, что готовы были доставить баричу удовольствие по первому щелчку.

И Саввушка задумал очень гадкое дело. Причём, он и сам не осознавал всей низости своего поступка. Подумаешь, крепостная девка… Их, таких – пучок пятачок.

В этом месте рассказа лицо дядюшки Матэ словно окаменело. Я не решился расспрашивать, понимая, что, несмотря на прошедшие годы, трагедия эта ещё жива в его сердце.

Он выдавил ещё несколько фраз, из которых я понял, что Савва изнасиловал девушку, после чего та утопилась в пруду, не вынеся позора. Матвей же жестоко избил сводного брата, от смертоубийства его удержало только то, что негодяй всё-таки приходился ему родной кровью. После этого бежал из поместья в Москву, надеясь выдать себя за вольного и затеряться. Но до Москвы не добрался. Наступило двенадцатое июня 1812 года и началось знаменитое нашествие Наполеона на Россию. Матвей сумел организовать таких же крепостных, бежавших «от француза» в лес, в некое подобие партизанского отряда… и погиб в одной из стычек с наполеоновскими драгунами, так и не узнав ни о Бородине, ни о московском пожаре, ни о переправе через Березину, ни о судьбе своей матери, братьев, приёмного отца Ивана и мерзавца Саввы, потому что оказался в этом мире с заданием от таинственного Равновесия – помогать преследуемым Нойотами колдунам.

*Наплоить – собрать ровными складками, острыми или полукруглыми.

**Рожок – старое название детской бутылочки для кормления.

*** Как упоминает Салтыков-Щедрин в «Пошехонской старине», у кормилицы в благодарность освобождали кого-либо из родных детей, правда, в основном, это были девочки, поскольку выросший мальчик – это более ценный работник, да и в рекруты его можно отдать при необходимости.

========== Глава 8. Курс молодого бойца ==========

Внимание, пока не бечено!

– С ума сойти! – выдохнул я. – Ну и судьба! Хоть роман пиши.

– Роман… - грустно усмехнулся дядюшка Матэ. – Всё бы вам, молодым, по полочкам разложить. А Танюша моя… Эх!

Мне стало стыдно. Это для меня давняя романтическая история, а для дядюшки Матэ – его личная глубокая трагедия, которую он до сих пор помнит… и вряд ли когда-либо забудет.

– Простите… - вздохнул я. – Кажется, я и впрямь стал чересчур романтичным. Живого человека не вижу.

– Да давай на «ты», - предложил дядюшка Матэ. – Ты ведь постарше будешь, чем я. Мне-то всего семнадцать годков было, когда я сюда попал. Да и жизнь у тебя была нелёгкая. Так что… в чём-то мы похожи с тобой.

– Изгои… - произнёс я.

– Что? – удивился дядюшка Матэ.

– Понимаете… то есть понимаешь, - поправился я, - Тьма сказала мне, что я изгой в своём мире. Потому что появился на свет там, где не должен был появиться. А ты… Ты ведь тоже был своего рода изгоем. И для крестьян чужой, потому что умный слишком, и для хозяев своих не более чем слуга.

– Ну да… - кивнул дядюшка Матэ. – От одного берега уплыл, к другому не пристал… Быстро мне братец Савва моё место указал.

И старый мельник скрипнул зубами.

– Но как же ты выжил? – спросил я. – У меня вон, хоть Кэп есть… А ты?

– Трудно мне пришлось, - кивнул дядюшка Матэ. – Лет пятнадцать я этот мир узнавал, перебивался с хлеба на квас, от Нойотов скрывался… Я-то почти сразу понял, что колдун, только вот даром своим владеть не умел. Это сейчас я приспособился. Одинокий нелюдимый мельник – хорошая маска. А то, что у меня жена есть из Лесных, дети… Об этом здешним знать не надобно. Но договор с Равновесием я выполняю. Кого могу – спасаю, помогаю укрыться. Кто-то к Лесным уходит – они колдунов уважают… Кого Водные или Крылатые пристраивают. Кто-то к людям возвращается, чтобы таким же как он помогать. В общем, за прошедшие сто тридцать три года я десятка четыре колдунов спас. Мало, скажешь?

– Нет, - покачал головой я. – Любая жизнь ценность. И мало кто может похвастаться тем, что спас хоть одну. Погодите… сто тридцать три года? То есть вам сейчас сто пятьдесят лет?

– По осени будет, - педантично поправил меня мельник. – Ну да, здешние-то дольше живут, двести лет для них – не срок, а колдуны, случалось, и до полутысячи лет доживали. Так что время у меня ещё есть. Да и ты, думаю, тоже долгожителем будешь. И Шер тоже. Да, Шер… я его давно приметил, привечать стал. Жалко, что он сиротой остался, родители бы его Нойотам не выдали. А эти… эти могли. Только вот не дотумкали, другим способом избавиться решили.

– Гады! – вырвалось у меня. – И мы это им просто с рук спустим?

– Верно мыслишь, - кивнул дядюшка Матэ. – Родную кровь обижать нельзя, грех это непрощаемый… Есть у меня одна задумка. И раз ты – Огненный, то оченно даже хорошо…

– Да я и сам толком не знаю, Огненный ли я… - пробормотал я, хотя вся моя прежняя интриганская натура радостно встрепенулась при мысли о том, что нехорошую родню Шера можно будет наказать.

– Не отпирайся, - заметил дядюшка Матэ. – У меня в этих делах опыта поболее. А дар твой раскрыть я тебя научу – не ты первый, не ты последний. И в деле твоём дар пригодится – непросто это, ещё двоих отыскать.

– Хорошо, - кивнул я. – Спасибо за помощь. Значит, мы тут задержимся немного, а потом…

– А потом в путь отправимся, - кивнул дядюшка Матэ. – И то, засиделся я на одном месте… Пора менять диспозицию.

Я чуть улыбнулся. Похоже, страсть к учёным словечкам в бывшем крепостном была неистребима. Только вот…

– А как же твоя жена?

– Да всё с ней в порядке будет, - улыбнулся дядюшка Матэ. – Она всё поймёт – Лесная же… А я поброжу с вами и вернусь. Кстати, завтра она меня навестить обещалась. Вот и познакомитесь.

– Прости, только вот не понимаю… Лесные, Водные, Крылатые – это кто?

– Это не люди. Даже не знаю, как их по другому назвать… Лесные – они что-то вроде наших леших, только куда красивее, они лесом живут, лес знают, чужих не пускают к себе, Нойотам туда ходу нет. Только колдунов принимают. Лесные тоже пришлые, они здесь появились, когда местные только в шкурах бегали. Почитали их когда-то люди, в мире с ними жили. Вера в Единого Великого всё извела…

– Вот оно что, - протянул я, - а Водные, значит, что-то вроде водяных и русалок?

– Ну да, - кивнул дядюшка Матэ. – А Крылатые в горах живут, мало их осталось, хоронятся они от всех. Даже с Лесными да Водными общаются редко, что уж о людях говорить. Люди-то раньше старались Крылатых пленять да при себе держать, вот они и перестали общаться с ними.

– Зачем… при себе? – удивился я.

– Поцелуй Крылатого дарит здоровье, богатство и бессмертие, - ответил дядюшка Матэ. – так местные считают. У одного из здешних правителей жена была из Крылатых. Так он тысячу лет правил, первым Шас-Техсином был. И ни на год не состарился. До самой смерти был, как двадцатилетний.