Дом для изгоев

– Долго я так без сознания валялся? – спросил я.

– Больше суток, - ответил Шер. – Сейчас мы едем по тропе Лесных. В лесу и переночуем, а уже к завтрашнему обеду подъедем к Шар-ан-Талиру. Правда, последний отрезок пути придётся проделать по обычной дороге, тропы Лесных никогда не подходят вплотную к городам.

– Это не страшно, - улыбнулся я. – Главное, что у нас есть немного времени, чтобы встретиться с работорговцем и освободить Крылатого. Надеюсь, что удастся решить дело миром.

И тут мне вспомнились костяки Нойотов, с сухим шелестом осыпающиеся на дорогу. И меня замутило. Нет, я умом понимал, что дядюшка Матэ поступил совершенно правильно… Стоп. Дядюшка Матэ сказал, что это не Нойоты. Что они – куда хуже… Надо поговорить… Что ещё за напасть такая объявилась на наши бедные головушки? Причём эта напасть явно имеет виды на Шоусси. Хоть бы память к нему вернулась… Может быть, хоть часть загадок, которые его окружают, удалось бы разрешить.

Шер встревоженно глянул на меня:

– Мирон… ты только не переживай так… Мне дядюшка Матэ всё объяснил. Это были не Нойоты. Это были очень опасные колдуны, они убили бы всех нас. Дядюшке Матэ пришлось применить Песок Времени. Понимаешь?

– Всё в порядке, Шер, - ответил я. – Умом я всё понимаю и тоже думаю, что дядюшка Матэ совершенно правильно поступил. Более того, на его месте я поступил бы точно так же. Просто этот Песок Времени… Я к такому не привык. Да ещё Огонь вызвал такой силы, что он кости в пепел спалил. Просто наложилось всё… вот меня и сморило… как барышню слабонервную.

Шер кивнул, а Шоусси взглянул на меня и сказал… как-то по-взрослому это прозвучало:

– Вы с дядюшкой Матэ защищали нас. Меня и Шера. И они… эти… Они ехали за мной. А вы им меня не отдали. Я это запомню. Надеюсь, что смогу вас защитить… Когда всё вспомню. Я… я, похоже, был воином. Я попробовал метать нож, и у меня получилось. А потом я попробовал потренироваться с палкой, как с мечом… И тело само вспомнило нужные приёмы. Знать бы ещё, кем я был и за что сражался…

– Ничего в памяти не мелькает? – спросил я.

– Нет, - ответил Шоусси. – Только иногда лицо человека, которого я называю «Атта». И всё. И ещё… я помню боль… сильную боль… и что-то плохое. Но я не могу вспомнить, что. Хотя теперь и догадываюсь. И от этого чувствую себя грязным.

– Нет! – быстро сказал я. – Не смей так думать о себе! Ты всё вспомнишь… пусть даже вспоминать будет больно. Но ты сильный, Шоусси. Ты справишься. И тогда ты окончательно станешь собой.

– А если я вспомню что-то плохое… что-то совсем плохое… - неуверенно сказал Шоусси. – Вы не отвернётесь от меня?

– Нет, - твёрдо ответил я. – Я – точно нет. Я не могу ручаться за всех, Шоусси. Но я никогда не отвернусь от тебя.

И тут Шер отвесил мне довольно-таки чувствительный подзатыльник.

– Ай!
– возмутился я. – Шер, ты чего?

– Зачем ты обижаешь меня? – воинственно засверкал глазами Шер. – Ты сам говорил, что я тебе, как брат! Как ты смеешь сомневаться в брате? И дядюшка Матэ… Мы никогда не будем думать о тебе плохо, Шоусси, даже не сомневайся!

– Спасибо! – пробормотал Шоусси, опустив глаза. А Шер в порыве чувств крепко его обнял. Хороший всё-таки Шер парнишка. Искренний. Только вот нечего моего Шоусси так крепко обнимать… Ой… Моего?

– Ну, всё, - быстренько прервал я это безобразие. – А дядюшка Матэ тогрухом правит?

– Ага, - ответил Шер. – Ой… ему ведь тоже отдохнуть надо.

– Потом, - прозвучал голос дядюшки Матэ, который и на самом деле сидел впереди. – Шер, садись-ка править. И Шоусси с собой забирай. А нам с Мироном потолковать надо. Не беспокойтесь, вы всё равно всё услышите.

И то верно.

Шер и Шоусси исчезли за пологом, а ко мне пересел дядюшка Матэ. Выглядел он уставшим, и я с раскаянием подумал, что вот, сорвали мы человека с насиженного места, лишили спокойной старости в кругу семьи…

– Эй, - заявил старый мельник. – Прекрати себя грызть по любому поводу, Мирон. Я сам с вами поехал, и, поверь, моя жизнь давненько не была такой интересной.

– И опасной, - добавил я. – Думаю, что если бы не ты, нас бы вчера и в живых-то не было.

– Это так, - кивнул дядюшка Матэ.
– Вершители свидетелей не оставляют.

– Вершители? – удивлённо переспросил я. – То есть это и впрямь были не Нойоты?

– Нет, - отозвался дядюшка Матэ. – И, поверь, если бы у меня был выбор, я предпочёл бы Нойотов. Те хоть чёрной магией не балуются. Кстати, Мирон, не знаю, будет ли тебе легче после этого, но среди наших преследователей живых было только двое. Те самые колдуны. А их спутники – Поднятые. И они молчали не потому, что соблюдали субординацию. Поднятые вообще не могут говорить. Хотя к некоей самостоятельной деятельности способны. И беспрекословно подчиняются тому, кто их поднял.

– Пакость какая… - поморщился я. – То есть эти самые Вершители – некроманты? И почему ты нам о них раньше не рассказывал?

– Не рассказывал, - ответил дядюшка Матэ, – потому что думал, что сгинули они давным-давно. А вот те на – никуда они не сгинули.

– А можно уточнить, - поинтересовался я, - кто такие эти самые Вершители? И почему ты так уверен, что они к Нойотам отношения не имеют?

– Потому что для Нойотов Вершители – злейшие враги. Потому как они все колдуны, через одного – некроманты и, безусловно, еретики. А вот откуда они взялись… Могу и рассказать… Правда, я и сам о них больше по рассказам знаю, вживую встречать не доводилось… до сих пор. Даже когда я попал сюда, уже считалось, что они сгинули. А они, видишь, хоронились… И ждали своего Мессию. А теперь считают, что дождались.

– Ничего не понимаю! – взмолился я. – Дядюшка Матэ, можно всё как-то понятнее изложить?

– Можно, - усмехнулся дядюшка Матэ. И начал излагать. И рассказ этот был на редкость неприятным.

Как выяснилось, Нойоты, как организация, возникли не только потому, что вера в Единого Великого напрочь отрицала любое колдовство. Оказывается, среди колдунов были те, кто называл себя Вершителями. Те, кто считал себя выше прочих, а уж обычных людей, без дара, вообще почитал за грязь под ногами.

Они считали себя выше прочих, потому что имели власть над жизнью и смертью – так утверждали они сами. Собственно говоря, абсолютное большинство Вершителей были теми, кого в земных фэнтэзи именовали некромантами… или некромагами, уж не знаю, в чём разница. Короче говоря, они могли работать с мёртвой материей, совершая специальный ритуал Призыва и заставляя служить себе Поднятых. То есть мертвецов, получивших жутковатое подобие жизни с помощью магии. Поднятые выглядели совершенно, как живые люди – никакого тебе антуража в виде разлагающейся плоти, торчащих костей и соответствующего запаха, единственное отличие – словесно они изъясняться не могли. В уплату за полученную «нежизнь» Призыв отнимал их голос. Поднятые, с которыми проводил Призыв сильный колдун, получали, тем не менее, возможность общаться с ним ментально, да и способности излагать слова на бумаге не теряли. К тому же они были нечеловечески сильны, ловки и абсолютно преданы призвавшему их. У обычного человека в схватке с Поднятым никаких шансов не было, даже колдуну приходилось нелегко… В общем, очень скоро Вершители, объединившись в организацию, которую назвали «Благодать Вершителей», стали диктовать свои условия всем более-менее влиятельным людям Техсина и даже самому Шас-Техсину. А если учесть, что им постоянно требовались новые Поднятые и они буквально собирали живую дань, то становится понятна причина всеобщей ненависти к ним, которая постепенно была перенесена и на других колдунов, которые вовсе были не виноваты в подобных бесчинствах и даже частенько помогали людям.