Дом для изгоев

А когда появились те, кто веровал в Единого Великого, провозгласившие своей первоочередной целью борьбу с Вершителями, неудивительно, что их поддержали все…

– Но как Нойотам удавалось бороться с Вершителями? – удивился я. – Если они не признавали колдовство?

– Вера, - ответил дядюшка. – Первые Нойоты были людьми искренне верующими. А что есть Вера, как не разновидность магии? Так что им удавалось побеждать с помощью своей веры. И очень скоро Вершители были загнаны в угол, «Благодать», как считалось ранее – полностью уничтожена, а самые злокозненные из некромантов были подвергнуты публичной казни – сажанию на кол. И, поверь, умирали они долго… Но перед смертью один из Вершителей – Уриан – успел изречь пророчество, в котором говорилось, что пройдут века и все забудут о Вершителях, но придёт Истинный Мессия и принесёт с собою не мир, но меч, ибо познает он и медные трубы, и горечь падения, и сам себя потеряет, но сможет вновь обрести… И с приходом Истинного Мессии грязь вновь станет грязью, а Вершители воспрянут и возродятся. Пророчество это было записано, но постепенно забыто, ибо с тех пор Вершители не давали о себе знать… Но, оказалось, что не все они были истреблены.

– Ага, значит, не всех на кол пересажали… - пробормотал я. – И они долго скрывались, искали себе достойную смену и выжидали…

– Именно так, - ответил дядюшка Матэ. – Думаю, что и Нойоты не забывали о пророчестве. И их упорное уничтожение тех, у которого открывался колдовской дар, связано с тем, что они всерьёз опасались появления Истинного Мессии.

– Не могу сказать, что я их одобряю, но теперь ненависть Нойотов к колдунам хотя бы понятна… - пробормотал я. – Однако непонятно – при чём здесь Шоусси?

– А сам-то ты как думаешь? – мрачно спросил дядюшка Матэ. Я в ответ только плечами пожал. И почему мне кажется, что он знает больше, чем рассказывает?

«Мирон, ты тупой? – поинтересовался объявившийся Кэп.
– Старик тебе практически открытым текстом намекает, что Нойоты и Вершители считают Шоусси Истинным Мессией».

«Да ты брешешь, - отмахнулся я, - какой из Шоусси некромант?»

«Вообще-то о его прошлом мы ничего не знаем, - отрезал Кэп. – И о даре…»

«Вот тут ты врёшь, - отрезал я. – Шоусси - Воздушный со склонностью к ментальной магии, это дядюшка Матэ сказал».

«Правильно, - ответил Кэп. – Я то же самое вижу. Только вот скрытой склонности к некромагии это никак не отменяет».

«Если скрытой – значит, дар не развит. И Шоусси ничего о нём не знал и не знает. Да пусть его кем угодно считают – неужели ты веришь, что Шоусси может кому-нибудь принести вред? Какой из него злой Мессия? А вот пешка в чьей-то изощрённой игре – это вполне возможно!»

«Не спорю, пусть даже так, - ответил Кэп. – Но твою миссию – собрать троих изгоев в этом мире - это здорово затруднит».

«А может наоборот – облегчит? – огрызнулся я. – Если уж тот менталист находится у Нойотов, то они рано или поздно выйдут на нас. И у нас будет возможность кое-что узнать. К тому же – главное, чтобы к Шоусси вернулась память…»

«Не боишься, что он превратится в бомбу замедленного действия?» - ехидно спросил Кэп.

«Не боюсь», - отрезал я. И сказал чистую правду. Шоусси я не отдам. Ни Нойотам, ни Вершителям.

– Вижу, ты понял кое-что… - заметил дядюшка Матэ, понявший, что мы с Кэпом ведём мысленный диалог.

– Понял, - ответил я. – Кстати, а что сумки, которые нам достались? Есть там что-то, что помогло бы пролить свет на эту историю?

– А вот сейчас и посмотрим, - ответил дядюшка Матэ. – Думаю, что чары, которые мешали мне их открыть, уже разрушились. Вот, смотри.

И дядюшка Матэ пошарил в углу повозки и достал мешок, из которого вытряхнул две поясные сумки. Их окутывало зеленоватое свечение, впрочем, почти сразу погасшее.

– Всё в порядке, - сказал старый мельник. – Моё заклятие разрушило чары. Посмотрим?

– Посмотрим, - согласился я и, взяв одну из сумок, развязал ремешок, стягивающий её горловину.

========== Глава 23. Талисман ==========

– Посмотрим, - согласился я и, взяв одну из сумок, развязал ремешок, стягивающий её горловину, а потом перевернул сумку и высыпал всё её содержимое. Кучка предметов оказалась довольно значительной. Однако многие предметы были насквозь обычными, такие у многих есть, кто собирается в дорогу.

Небольшой узелок со сменой белья, ещё один – с мягкими холстинными лентами, явно бинтами, две маленькие круглые деревянные коробочки с хорошо притёртыми крышками и одна бутылочка с каким-то настоем…

Дядюшка Матэ осторожно открыл их по очереди, провёл над ними ладонью, понюхал и сказал:

– В баночках – мазь от ушибов и ранозаживляющая, в бутылочке – кровоостанавливающее зелье. Ничего необычного, разве что качество очень хорошее, лучше, чем обычно аптекари продают.

Дальше были два мешочка-кошелька. Один, поменьше – с местными золотыми монетами – тинтами, второй, побольше – с серебряными аштинами и медными лепестками. Тоже ничего необычного – собираясь в дорогу, всякий берёт с собой деньги, вряд ли в этом мире додумались до кредитных карт… ан, нет… Ещё один мешочек с ровно нарезанными кусочками пергамента – на каждом надпись-обращение к разным лицам – видимо, местным банкирам - с требованием выдать подателю сего тысячу золотых тинт. Что-то вроде векселей или чеков. Аккуратно запакованные письменные принадлежности…. деревянный футляр для свитков. Две небольшие шкатулки из полированного тёмного дерева, инкрустированные золотой нитью… Вот их почему-то в руки не хотелось брать категорически…

Дядюшка Матэ провёл над ними рукой и сказал:

– Зачарованы. Причём заклятие на них наложено… Не самое приятное, да.

– И ты не можешь его снять? – спросил я.

– Не могу, - ответил дядюшка Матэ. – Но ты сможешь. Огонь может разрушить все чары.

– Я ж тут всё спалю… – попытался откреститься я. Но любопытство и меня грызло, так что следующие слова старого мельника я воспринял даже с некоторым облегчением.

– Твой Огонь сделает то, что ты от него хочешь, - сказал он. – Прости, но ты хотел уничтожить тела, и твой Огонь послушался тебя. А сейчас ты можешь попробовать вызвать Холодный Огонь, который уничтожит наложенные на шкатулки чары.

– А если всё-таки спалю?

– Ты же не хочешь, значит – не спалишь. Попробуй, не бойся, - улыбнулся дядюшка Матэ.

Я вздохнул и вызвал Огонь, мысленно разговаривая с ним, как с живым существом. Я просил его быть Холодным, уничтожить чары, но не трогать шкатулки.

И Огонь откликнулся. Мои ладони охватило льдисто-синее пламя, которое словно стекло с моих рук на шкатулки, окутав их прозрачным коконом. Оба кокона вспыхнули… и тут же погасли. Дядюшка Матэ провёл рукой над шкатулками и удовлетворённо сказал:

– Вот видишь – всё получилось. Твой Огонь слушается тебя всё лучше и лучше.

И он взял в руки одну из шкатулок и открыл её. К моему удивлению, я увидел в шкатулке грубой работы глиняную дудочку, а на лице дядюшки Матэ отразилось глубочайшее отвращение.

– Это ещё что такое? – удивился я. – Зачем дудочку так запечатывать?

– Это не простая дудочка, - ответил старый мельник. – Никогда не думал, что своими глазами увижу Свирель Последнего Дня. Пакостная вещица. С помощью её можно поднять умершего. Любого. И тот, кто поднял, сможет им управлять. Есть только одно ограничение – тело должно быть захоронено в тот же самый день, а поднято ровно в полночь. Поэтому во многих деревнях до сих пор сохранился старый обычай – караулить могилу. Друзья и родственники умершего в день похорон не уходят с кладбища до следующего утра. Благородные-то об этом уже подзабыли, а вот крестьяне – особенно тюхи – ещё помнят…