Дом в тысячу этажей. Авторский сборник

— Который? — переспросил милорд, словно он не расслышал, который час. Затем неожиданно со злостью вскричал: — В ад его!

— На небо, на небо, — горячо убеждал старичок. — Мы сжигаем лишь тряпье, а из костей делаем пудру для вест-вестерских красоток. А души улетают на звезды, ха-ха-ха, — он так смеялся, что у него запотели его черные очки. А когда он их снял, то под ними оказались два ядовито-зеленых глаза, необычайно злых и жестоких. Зловещий блеск этих глаз сразу же сорвал маску доброты с его морщин.

— Ну хватит! — распорядился милорд, — все остальное брак. Мусор! Немедленно всех сожгите!

— А как же дворник? — воскликнул адмирал и вновь нацепил очки. В глаза ему бросился напудренный юноша. Его лицо дико исказилось от страха и рыданий, застрявших у него в горле. Матрос записал номер этажа и отвел молодого человека к противоположной группе.

XIX. „А теперь — девочек…“ — Принцесса, потерявшаяся и вновь найденная — Галантность Мюллера — „… прошу улыбку…”

— А теперь — девочек! — похотливо проговорил старичок и поправил на груди отклеившуюся звезду. Милорд, входя в соседнюю комнату, вытащил манжеты, чтобы были заметнее бриллиантовые запонки. Брок вошел вместе с ним.

Там на земле сплетался и расплетался клубок женских тел, которых несколько минут назад Брок видел идущими в колонне. Любовницы и подруги, провожавшие, провожаемые, гордые одинокие путницы, влекомые своей мечтой. Кляпов у них не было.

«Сначала — принцесса!» — мелькнуло в голове Брока, когда он подошел к толпе плачущих женщин. Но ее среди них не было. Она стояла поодаль, прижав ладони к стене, гордая, вся в черном, ожидая своей участи без единой слезинки в глазах.

О, как ему хотелось расправиться на месте с этими двумя мерзавцами и освободить обманутых переселенцев! Но внутренний голос, шестое чувство говорило ему, что надо выждать и отложить свою месть до того сладостного момента, когда можно будет рассчитаться разом со всеми. Он бесшумно приблизился к принцессе, наклонился к ней и, не коснувшись ее, прошептал:

— Не бойтесь! Я с вами.

Когда она повернула к нему удивленное лицо и губы ее зашевелились, силясь задать вопрос, Брок поспешил предупредить ее:

— Тише, тише, ни о чем не спрашивайте! Не шевелитесь! Они не должны ничего знать! Я все время рядом с вами. Но вы меня не ищите!

Он коснулся ее левой рукой и прошептал:

— Это я! — Это будет означать, что я рядом. Вы не возражаете?

— Нет! — кивнула принцесса и едва заметно улыбнулась одними губами, в то время как с лица ее еще не исчезли следы изумления.

А между тем старый обманщик с лживой маской добряка старался ласковыми словами остановить поток слез, рыданий, проклятий, низвергавшихся на него.

— Дамы! Милые дамы? К чему эти рыдания? Фу, какими некрасивыми становятся ваши носики во время плача!

— Верните мне моего Яничка! Отдайте мне его! — рыдала розовая девочка, еще ничего не понимая. — Я же не могу лететь без него.

— Похищение, похищение? — истерично кричала кинозвезда, — бандиты, воздушные пираты!

Дочь миллионера позабыла о поэте и горько оплакивала свои чемоданы.

— Если вы не замолчите, — разозлился человек с моноклем, — возможно, потом вам придется раскаяться в этом…

— Улыбочки, улыбочки, дорогие дамы, нам нужны ваши улыбки, — скороговоркой упрашивал старый адмирал, — покажите их, пока не поздно!

Но стоны и плач усиливались. Больше всех шумела старая графиня. Она звала на помощь, требовала полицию, ругалась и грозила:

— Негодяи! Подлецы! Попробуйте только поднять руку на беззащитную аристократку! Где же ваши звезды? На небе? Вам бы лишь грабить, водить дураков за нос! Пираты! Отдайте, бандиты, мой чемодан, верните мои деньги!

Послышался голос милорда:

— Бесконечна галантность нашего благородного Мюллера, — он благочестиво поклонился, — но существуют пределы, особенно когда речь идет о явном браке! Грушу! — неожиданно закричал он, и один из — мерзавцев загнал ей в рот кляп. Разом замолкли все остальные.

— Ну вот видите, дорогие дамы. А теперь прошу ваши улыбки! Вот эту девочку, милорд, нельзя назвать слишком красивой, но вряд ли ей больше семнадцати.

— Конечно, — усмехнулся монокль, — ей самое время идти в кабаре дона Эрмиса…

После розовой девочки они выбрали дочь миллионера, затем супругу профессора ботаники с грустным взглядом, потом двух бледных хорошеньких сестер-двойняшек, очень похожих друг на друга, одетых в короткие юбочки и детские гольфы. Они держались за руки и, ничего не понимая, все время звали отца. Их повели в угол комнаты, где, подвешенный к потолку, колыхался роскошный турецкий шатер, устланный плюшем, с красными кругами пуфов.

XX. Первое упоминание об Ашоргене — Пурпурный шатер в качестве лифта — Старый сводник утешает принцессу — Мадам Верони

Наконец настала очередь принцессы. Брок насторожился. Старый адмирал поправил складку хорошо отутюженных брюк с желтыми лампасами и подошел к ней с учтивым удивлением.

— Принцесса Тамара, — воскликнул он, — какая неожиданность! Черный бриллиант, потерянный и вновь найденный… Бархатная бабочка, которая хотела улететь к небесам… Сколько мы вас искали по всем этажам!

— Никто не искал и никто не терялся, — оборвал его милорд, — в Мюллер-доме никогда ничего не терялось и ничего не потеряется!

Но старческая борода, что скрывала западающий рот, продолжала трястись:

— Принц Ашорген, третий секретарь нашего благодетеля и повелителя, влюбился в вас с первого взгляда… Вы ему первому будете танцевать хрустальное фуэте, или второму, если захочет Сам… Говорят, что наш благодетель и повелитель заинтересовался вами и вашими успехами в танцах. Горе вам, если вместо симпатии вам придется испытать Его гнев!

Принцессу отвели в шатер. Брок прыгнул за ней. Старичок тоже вошел и подал знак. И вдруг шатер закрыли металлические шторы. Под куполом вспыхнула лампочка, и упакованный в металлический футляр шатер начал падать.