Домби и сын

Каркеръ, по невольному движенію, оглянулся на задъ и остановился. Старуха принялась сосать чубукъ съ особенною жадностью, какъ будто выгоняла изъ трубки бса, который ей прислуживалъ. Потомъ она указала пальцемъ въ ту сторону, куда шелъ Каркеръ, и засмялась.

— Что ты бормочешь, старая вдьма? — спросилъ онъ.

Старуха зачмокала и зачавкала еще сильне, но не отвчала ничего. Пожелавъ ей на прощаньи тысячу чертей, м-ръ Каркеръ пошелъ своей дорогой, но, преодолваемый сильнымъ любопытствомъ, оглянулся еще разъ черезъ плечо. Старуха, сидвшая на прежней кочк подл стараго дерева, опять указала пальцемъ впередъ и опять провизжала:

— Ступай, познакомься съ нею.

Приготовленія къ парадному завтраку въ "Королевской гостиниц" были приведены къ желанному концу. М-ръ Домби и майоръ сидли въ столовой въ ожиданіи дамъ. Къ нимъ присоединился и м-ръ Каркеръ, совершившій утреннюю прогулку. Аппетитъ, очевидно, бралъ перевсъ надъ нжной страстью м-ра Домби, который однако-жъ былъ величавъ и холоденъ какъ всегда, но майоръ Багстокъ горячился и бурлилъ въ порывахъ сильнаго раздраженія. Наконецъ, черный рабъ отворилъ дверь и, посл нкоторой паузы, вплыла въ комнату совершенно цвтущая, но не совершенно молодая леди, одтая со всею роскошью модной красавицы большого свта.

— Любезный м-ръ Домби, — сказала леди, — боюсь, не опоздали ли мы. Эдиь выходила сегодня докончить одинъ изъ своихъ рисунковъ, и я принуждена была ее ждать. Здравствуйте, майоръ, — продолжала м-съ Скьютонъ, протягивая ему перегнутый мизинецъ, — какъ ваше здоровье, фальшивое созданье?

— М-съ Скьютонъ, — началъ м-ръ Домби, — позвольте представить вамъ пріятеля моего Каркера. Кажется, я имлъ честь говорить вамъ о м-р Каркер.

М-ръ Домби сдлалъ особенное удареніе на слов пріятеля, показывая, быть можетъ, безсознательно, что главный приказчикъ удостаивается такого титула по особенному случаю.

— Я заране прихожу въ восторгъ отъ вашего друга, — отвчала м-съ Скьютонъ, длая очаровательный книксенъ.

М-ръ Каркеръ тоже, разумется, не помнилъ себя отъ восторга. Неизвстно, увеличился ли бы этотъ восторгъ, если бы м-съ Скьютонъ, какъ сначала онъ подумалъ, была Эдиь, предметъ торжественныхъ тостовъ вчерашняго вечера.

— Да гд же, наконецъ, Эдиь, — воскликнула м-съ Скьютонъ, оглядываясь вокругъ. — Она все еще y дверей приказываетъ Витерсу вставить въ рамки свои новые рисунки. Любезный м-ръ Домби, будьте такъ добры…

Но любезный м-ръ Домби уже отправился на поиски. Черезъ минуту онъ воротился подъ руку съ прекрасной леди, въ которой Каркеръ тотчасъ же узналъ утреннюю незнакомку, сидвшую подъ липами на скамейк.

— Каркеръ, — началъ м-ръ Домби, но тутъ же остановился съ величайшимъ изумленіемъ, такъ какъ было ясно, что его рекомендація безполезна. Эдиь и Каркеръ были уже знакомы.

— Этотъ джентльменъ, — сказала Эдиь съ величественнымъ поклономъ, — только что сейчась освободилъ меня отъ какой-то докучливой нищей. Я ему очень обязана.

— Вдвойн чувствую себя счастливымъ, — отвчалъ Каркеръ, длая низкій поклонъ, — что случай позволилъ мн оказать эту ничтожную услугу. Я былъ бы гордъ, если-бы судьба позволила мн быть преданнйшимъ вашимъ слугою.

Свтлый и быстрый взглядъ красавицы, брошенный на Каркера, выразилъ очевидно подозрніе, что тотъ втайн наблюдалъ ее въ своей уединенной прогулк гораздо прежде появленія безотвязной старухи. Каркеръ понялъ это, a она, въ свою очередь, убдилась по его взгляду, что подозрніе ея было не безъ основанія. М-съ Скьютонъ между тмъ разглядывала Каркера въ лорнетъ и довольно громко шептала майору, что y него должно быть самое чувствительное сердце.

— Удивительное совпаденіе! — провозгласила наконецъ м-съ Скьютонъ. — Вс мы здсь какъ на подборъ. Говорите же посл того, что нтъ судьбы на свт! О я уврена, что везд и во всемъ судьба. Ты со мной согласишься, милая Эдиь. Не даромъ эти басурманы — какъ бишь ихъ? — да, турки… не даромъ турки говорятъ, милая Эдиь, что единъ есть Богъ и Магометъ, пророкъ его.

Эдиь не обратила ни малйшаго вниманія на экстренную цитату изъ алкорана, но м-ръ Домби счелъ необходимымъ представить свои замчанія, которыя, впрочемъ, относились не къ Магомету.

— Мн очень пріятно, — заговорилъ м-ръ Домби съ неуклюжею любезностью, — что джентльменъ, такъ тсно соединенный со мною, имлъ честь и счастье оказать маловажную услугу м-съ Грэйнджеръ, — здсь м-ръ Домби поклонился Эдии, — но я очень сожалю, что судьба, благосклонная къ моему пріятелю, не доставила самому мн этой чести и этого счастья. Я завидую Каркеру.

Тонъ, съ какимъ произнесена была послдняя фраза, выражалъ даже нкоторую досаду въ м-р Домби. Онъ поклонился опять. Красавица слегка пошевелила губами и не отвчала ничего. Между тмъ оффиціантъ, съ салфеткой въ рукахъ, возвстилъ, что кушанье подано. Майоръ, молчавшій все время, разразился такимъ образомъ:

— Дивлюсь, чортъ побери, какъ это до сихъ поръ никто не имлъ чести и счастья перестрлять всхъ этихъ скотовъ, которые собираютъ по дорогамъ милостыню. Всхъ бы ихъ на осину… A между тмъ, м-съ Грэйнджеръ, старикашка Джой осмливается имть счастье подать вамъ руку, и величайшая услуга, которую онъ вамъ окажетъ, будетъ состоять въ томъ, что онъ поведетъ васъ къ столу.

Затмъ майоръ подалъ руку Эдии, a м-ръ Домби повелъ м-съ Скьютонъ. Каркеръ заключалъ шествіе.

— Я очень рада, м-ръ Каркеръ, что вы приноровили свой пріздъ къ ныншнему дню, — сказала м-съ Скыотонъ, посмотрвъ еще разъ черезъ лорнетъ на улыбающагося джентльмена, — мы устраиваемъ очаровательную прогулку.

— Всякая прогулка будетъ очаровательна въ такомъ обществ, — замтилъ м-ръ Каркеръ, — но вы правы, миледи, прогулка по такимъ мстамъ сама по себ представляетъ много интереса.

— О, прелестный Уаррикъ! — воскликнула м-съ Скьютонъ. — Идеи среднихъ вковъ — и все это… прелестно, прелестно! Любите ли вы средніе вка м-ръ Каркеръ?

— Очень люблю, — отвчалъ м-ръ Каркеръ,

— Очаровательныя времена! — продолжала Клеопатра, — столько вры, столько крпости и силы! какая поэзія, какой энтузіазмъ! все такъ удалено отъ общихъ мстъ; все такъ картинно! о Боже мой! Боже мой! отчего бы не удержать намъ хоть частицу этихъ чарующихъ прелестей!

Несмотря на увлеченіе средними вками, м-съ Скьютонъ во все это время не спускала глазъ съ м-ра Домби, который съ величавымъ безмолвіемъ смотрлъ на ея дочь. Эдиь не поднимала глазъ и, казалось, со вниманіемъ прислушивалась къ панегирику магери.

— Мы убили поэзію и совсмъ потушили огонь того энтузіазма, который одушевлялъ нашихъ предковъ на великія дла, — продолжала м-съ Скьютонъ, — мы слишкомъ прозаичны, м-ръ Каркеръ, не правда ли?

Фальшивая съ ногъ до головы, Клеопатра, конечно, мене всхъ имла причины жаловаться на прозаическую дйствительность новйшихъ временъ; но м-ръ Каркеръ вздохнулъ изъ глубины души и обнаружилъ сердечное соболзнованіе насчетъ отсутствія поэзіи въ девятнадцатомъ вк.