Домой

Нина подошла, села на край кровати, взяла отца за руку:

– Папа, говори со мной чаще.

– Куда уж чаще, и так не замолкаю! – возмутился Арсений Васильевич.

– Говори. Я сейчас себя такой дурой чувствую…

– Не чувствуй. Просто думай больше в следующий раз, вот и все.

В дверь позвонили. Арсений Васильевич встал:

– Кто там?

Нина осталась сидеть на кровати. Услышав голос Володи, она встала и вышла в прихожую.

– Мне надо с тобой поговорить, – отрывисто сказал он.

– Пойдем ко мне, – предложила Нина.

В комнате у Нины Володя сел на подоконник, она в маленькое кресло.

– Что случилось?

– Ты пойдешь на карнавал?

– Нет. Как раз хотела с тобой об этом поговорить! Папа…

– А, тоже папа? – криво усмехнулся Володя, – мой пообещал меня убить, если я буду принимать в этом участие.

Нина задумчиво посмотрела на него.

– Володя, это правда глупость, – спокойно сказала она, – послушай меня. Мы с папой поговорили…

– Я не хочу слушать.

Он встал и пошел к дверям.

– Ты пойдешь? – окликнула его Нина.

– Да.

Нина посмотрела, как за ним закрывается дверь, потом пошла к отцу.

– Володя собирается идти на карнавал, а отец обещал его за это убить, – сообщила она.

– Отговорила бы ты его, – серьезно сказал Арсений Васильевич, – отец его не убьет, конечно… Но дело-то мерзкое какое. Потом стыдно будет.

Нина задумчиво кивнула.

Вечером она пошла к Альбергам. Дверь открыл сам инженер.

– А, Нина, – грустно усмехнулся он, – заходи.

– Здравствуйте.

Володя выглянул в коридор, увидел Нину, помрачнел. Она, не дожидаясь приглашения, прошла в его комнату, села. Альберг зашел вслед за ней:

– Ты пойдешь на карнавал?

– Нет, – нехотя сказала Нина, – не пойду.

– Слава богу.

И он вышел.

Володя злобно посмотрел ему вслед и прерывисто вздохнул.

– Трудно?

Володя недоуменно повернулся к Нине.

– Трудно тебе? – повторила она, – Володенька!

Он отвернулся, длинно всхлипнув. Нина встала, подошла, положила ему руки на плечи, повернула к себе:

– Ну, не надо.

– Почему он так со мной? – прошептал Володя, не сдерживая слез, – почему? Он услышал про этот карнавал, говорит – если пойдешь, из дома выкину, убью… Я пойду, черт возьми, пусть знает!…

– Нет. Не пойдешь, это глупость, этот карнавал, ты не хуже меня знаешь… Ну, не надо плакать… успокойся, Володенька, конечно, трудно, но что же делать?

– Я иной раз домой идти не хочу.

– Понимаю тебя…

Она осторожно обняла Володю за шею, притянула его голову к себе на плечо:

– Пройдет все…

Пока он плакал, Нина гладила его по голове и что-то шептала. Наконец Володя успокоился, оторвался от ее плеча, вытер глаза:

– Арсений Васильевич что сказал?

– Пойдем к нам? Поболтаем.

– Пойдем. Если выпустят.

– Я поговорю.

Нина вышла, постучала в кабинет Альберга:

– Яков Моисеевич, прошу прощения, вы позволите Володе пойти к нам на часок? Папа дома, мы бы поиграли в лото вместе?

– Пойдите, – хмуро сказал инженер.

Арсений Васильевич сделал вид, что не заметил красных Володиных глаз, скорее достал лото:

– Будем играть?

Володя помотал головой и достал головоломку. Нина тут же вытащила книгу, Арсений Васильевич тоже попытался было отбиться, но посмотрел на мальчишку, почувствовал приступ жалости и покорно сел проигрывать.

– Завтра приходи к нам, – сказала Нина, провожая Володю, – будем кулич есть и яйца.

– Я не праздную пасху.

– Ты глухой или плохо понимаешь? – поинтересовалась Нина, – я сказала: завтра приходи к нам, будем кулич есть и яйца. Где ты услышал слово пасха?

Володя улыбнулся:

– Приду. Спасибо.

И он скрылся за дверью.

Через пару дней после карнавала Нина явилась домой коротко постриженная. Арсений Васильевич от неожиданности облился чаем, но ничего не сказал. Володя, увидев Нину в новом обличье, тоже растерялся и робко спросил:

– Ниночка, а где косички?

– Я постриглась как прогрессивная! – гордо сказала Нина и поправила волосы.

Володя кивнул и покосился на Арсения Васильевича. Тот вздохнул и развел руками.

Инженера арестовали в середине января, обвинили в нарушении сроков строительства и даче взятки. Через две недели состоялся суд, его признали виновным и объявили приговор – пять лет лагеря принудительных работ в Вологде.

Мама, строгая и сдержанная, собрала отцу вещи. Перед самой отправкой в лагерь дали свидание, но тут как раз заболела Анюта, страшно кашляла Эля, и мама отправила Володю, вручив ему узел с теплыми вещами:

– Только, я тебя прошу – чтобы вещи не вырвали. Иди аккуратно.

До Шпалерной Володя добрался на трамвае, подошел к воротам тюрьмы. Там толпился народ. Володя узнал, что первым делом надо идти к проходной.

В проходной у него выяснили, к кому он идет, проверили по каким-то спискам, взяли ученическое удостоверение, записали его фамилию. Наконец молоденький солдат провел его через внутренний двор, через неприметную дверь они попали в длинный коридор, из коридора – в маленькую комнату с зарешеченным окном.

– Сиди, сейчас отца приведу, – сказал солдат.

Володя огляделся – стол, по обе стороны от него два стула. Он присел на один стул, прижав к себе узел.

Открылась дверь, на пороге появился отец.

– Десять минут, – бросил солдат.

Отец нахмурился:

– Почему ты? Где мать?

– Девочки немного заболели, мама послала меня. Папа, вот вещи тут в узле, там теплое и…

– Давай.

Он подошел, взял узел, поставил его на стол, повернулся и обнял Володю:

– Ну как вы там?

Володя вздохнул. Что ответить?