Дорога на Альдебаран

В центре зияло колоссальное отверстие, размером с Луну, обращенное прямо, как-то даже слишком удобно, к зонду. Отверстие обрамлял черный базальт, ну или что-то подобное – только вот вряд ли в космосе попадаются вулканы. По обе стороны, слева и справа, располагалось нечто подобное глазам – отверстия поменьше, каждое в глазнице размером с южную Францию. Их обрамляли странные структуры, похожие на шерсть, и нечеткий снимок «Кавени» показал нечто подобное резьбе, а может, это были какие-то огромные фигуры – разрешение не позволяло определить. Артефакт выглядел гигантским – больше Луны, но все-таки поменьше Земли, но гравитационное возмущение, свойственное ему, должно было бы принадлежать еще большему объекту – впрочем, от «Кавени» он был достаточно далеко.

Чего только не говорили в мадридской команде, да и по всему миру! В конце концов сошлись на том, что стоит перепрограммировать несерьезный зонд, предназначенный для спуска на Девятую планету. Ему готовили печальный конец, но надеялись получить немало данных до того, как он совершит жесткую посадку. С зондом связались, загрузили в него новую программу и отправили к объекту.

Вообще-то уже тогда планировалась и пилотируемая миссия. Мы знали, что придется отправляться туда самим. Ведь мы видели нечто, явно сотворенное, и масштаб этой штуки был поистине планетарным. Во всей истории Земли такого открытия не знали, и каждый астронавт, каждый ученый на Земле жаждал войти в состав команды будущего полета. Я считал, что мне повезло, поскольку я прошел отбор. Вот уж повезло так повезло!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

СВЕТ, КОТОРЫЙ ЗАБРЕЗЖИЛ мне впереди, явно был искусственным. Помнится, я видел такие цветы, с очень красивыми лепестками, вот только росли они из стен и были сделаны не то из стекла, не то из меди.

Означает ли это, что они не могут быть живыми? Нет, не означает. Сравнительно недавно моим спутником являлось существо, при единственном взгляде на которое сразу становилось ясно, что в нем нет ни единого атома углерода, но машиной оно точно не было. Существо не заметило моего присутствия, оно просто тащилось через Склепы с энтузиазмом приговоренного к повешению. Наверное, я казался ему слишком эфемерным, состоящим из жиденькой смеси воды и углеводородов. А может, я ему не понравился, и оно просто надеялось, что я вскоре исчезну. Исчезать я не стал, но поспать хотелось, а к тому времени, как пришлось вставать, его уже и след простыл. Но я отвлекся.

Цветные огни располагались интересно: каждый походил на соседа и являлся частью композиции – не прямой линии, как сделал бы я, а синусоидной волны. Либо так задумывалось из каких-то инженерных соображений, либо создателям это нравилось. В ближнем ко мне конце волны рос маленький цветок, точная копия его собратьев побольше. Мне показалось, что такие лампы должны бы расти по всем Склепам. Конечно, в этом виделся бы определенный альтруизм, люди бы так не стали делать. Но отсюда можно было сделать вывод: тот, кого я могу встретить в этой освещенной секции, скорее всего, не создатель света. Мы все живем здесь рядом с трупами былых экспедиций. Склепы очень, очень старые, и в большинстве штреков и залов поддерживается среда, в которой разложение происходит медленно, если вообще происходит. Клайв мог бы медленно высыхать в течение столетий, прежде чем я им закусил.

Я вошел в освещенную зону, навострив уши. Чего я ждал? Встречи с местными жителями? Ну, пусть не совсем местными. Из местных мне пока попались только какие-то лишайники, сумевшие приспособиться к сложным условиям, так что скорее всего я найду попутчиков. Какие-нибудь виды, которым по нраву светящиеся цветы. Вряд ли они будут похожими на меня. Но, в конце концов, способность видеть должна приводить к некоему общему мировосприятию, например, как у меня и у кошки. Хотя что у меня общего с акулой? Или со слепнем? Исключения можно долго перечислять. Большинство блуждающих в Склепах относятся к видам, обладающим определенным уровнем технологий, значит, как минимум, они должны понимать механику вселенной; в ней не так уж много особых зон, иначе мы не стали бы звать ее «вселенной». К таким исключениям, безусловно, относятся и сами Склепы. Похоже, у их строителей физика была на побегушках. Но огни-то вот они, так что у меня сохраняются все шансы встретить кого-нибудь, кому можно посмотреть в глаза и назвать братом по разуму.

Ты можешь спросить, Тото, почему я не проявляю осторожности при первом контакте. Неужели я никогда не смотрел «Чужого»? И почему я не вспоминаю об Инструкции? Ну, Тото, у меня есть опыт близких контактов. Некоторые из них почти сразу стали контактами четвертого типа, моя бедная шкура до сих пор хранит отметины от инопланетного оружия, но одиночество хуже, Тото. Одиночество убило Клайва, и я думаю, не только его. Но я держу глаза открытыми. Наверное, третий глаз помог бы узнать, скоро ли я встречу себе подобных. Где-то в Склепах есть другие живые существа, им должен нравиться свет, давление, близкое к земному, гравитация как на Земле и богатая кислородом атмосфера, хотя, может быть, и не такая злобно токсичная, как та, через которую я сейчас пробираюсь. Я покашливаю, но не больше; токсичность для меня уже не проблема, как раньше. Просто покашливаю, как вы бы и сами покашляли, чтобы дать понять своему дяде-расисту, что ему не стоит рассказывать его любимый анекдот за воскресным ужином. Но кашель все-таки остается.

Впереди топот ног. Я даже приглаживаю волосы, стоя на открытом пространстве в умиротворенной позе, хотя, здесь наверняка есть виды, для которых стояние на двух ногах вызывает некую неконтролируемую реакцию «бей или беги». Пусть они будут такими, как я о них думаю. Я даже позволю им немного пострелять, лишь бы у них были пальцы, чтобы нажать курок.

Однако то, что я вижу, рушит все эти построения. Вот они в конце штрека. Там есть такой Т-образный перекресток, освещенный с обеих сторон, и оттуда до меня доносится многоногий топот. Ну что же, надо готовиться к вторжению монстров-многоножек, но действительность являет мне нечто неопределенное. Я не знаю, что или кто передо мной: живые существа или их механическая прислуга.

Около дюжины, все одинаковые, все мне по пояс. Больше всего напоминают металлические яйца на четырех ножках, торчащих снизу. Ноги сложносочлененные, гнутся как пальцы. Кажется, есть и руки, они немного выдаются вперед, но сейчас сложены. Выступающие части, я бы сказал, окончания, толще оснований. Я не жалуюсь на зрение, но создается такое впечатление, что руки худеют к основанию. Возможно, в центре они вообще размером с атом, чтобы удобнее было собирать кустарные молекулы, как самые настоящие хипстеры.

Так. Меня увидели. Пока не понимаю, чем, но все резко останавливаются и подаются вперед, чтобы получше меня разглядеть. Позы у всех разные, это к лучшему, так легче за ними следить. Я пытаюсь понять, машины это или маленькие транспортные средства с маленькими водителями внутри. Ну, как желток в яйцах. Впрочем, если пытаться их вскрыть, не исключено, что кроме скорлупы ничего и не найдешь. Да не буду я их вскрывать. Тут и так хватает плохих новостей, не стоит добавлять еще.

Разочарован. Не очень-то они похожи на инопланетян, к которым приучили нас сериалы НФ. Так что антропоморфный принцип можно сбросить со счетов. Я уже повидал несколько видов из тех, что добрались до Склепов (часто не дальше Клайва), и могу смело утверждать, что нет никакого галактического Бога, создающего разумных существ по своему образу и подобию.

«Яйцеклетки» осторожно приближаются, без сомнения, сканируя меня наборами инструментов, встроенных в их раковины. Ясно, что это не местные. Свою среду обитания они таскают с собой в этих скорлупках, и ходоки из них так себе, иначе зачем им такие транспортные средства? Я возвращаюсь к мысли, что неплохо бы все же вскрыть их, посмотреть, что там внутри. Может, они водные, этакие золотые рыбки в аквариумах на ножках? А может, и вовсе колонии существ-ульев. Внутри каждого яйца вполне может сидеть сплющенный человекообразный инопланетянин, как какой-нибудь космический эмбрион или средневековый гомункул. Ладно-ладно, не буду я их вскрывать. Еще обидятся… Так и придется жить дальше со своим любопытством.

Нет, серьезно, Тото, не буду.

После того, как мы внимательно друг друга рассмотрели, один из них выдвинулся вперед и помигал мне огоньком. Я помахал в ответ и представился. Я не понимаю их. Они не понимают меня, и в то же время мы оба понимаем друг друга. Яйценосцы и я, мы же достаточно побродили здесь, мы знаем, что такое Склепы. Они признают меня попутчиком, и я отвечаю им тем же. Когда они отправились по неизвестному пока ответвлению Т, я последовал за ними; мне не трудно было поспевать за их мелко позвякивающими ножками. Не иначе, они обсуждали нового попутчика по каким-то своим каналам связи, но я ничего не слышал.