Дорога в Небо. Книга вторая. Цена мечты

Что мы и делаем.

– Хана, давай данные по импульсу, – прервал мои мысли Федор.

– А, может, мне все-таки вами дистанционно порулить? – послышался голос подруги.

– Нет уж! – отозвался Федя. – Знаю я тебя, начнешь нашими тушками вензеля выписывать.

– Но я же, любя! – спалилась Хана.

– Вот что, дорогая, – строго одернула ее я. – Диктуй циферки и не выеживайся.

– Грубая ты, Наська, – вздохнула Хаякава. – Ладно, набирайте.

Через минуту мы уже летели к двигателю.

Он у нашего корабля большой. Труба двадцать три метра длиной. Она вся опутана кабелями, а сверху еще прикрыта трубками охлаждения реактора. Они неприятно фонят, так что мы залетели с самого хвоста, стараясь не особенно к ним приближаться. Вообще, что бы мы ни делали, а дозу радиации за полет получим основательную. Печально, но приходится на это идти.

Звезды вокруг сдвинулись. Солнце переместилось за спину и ореолом высвечивало край стекла шлема. От этого чернота космоса как будто сгустилась, сконцентрировалась. Даже жутковато сделалось.

Мы с Федей, уже без Ханиной помощи, совершили последние маневры и добрались до торца толстой трубы ускорителя.

Вообще, я уже очень ловко летаю. Все-таки долгие тренировки в морском бассейне и, главное, два настоящих полета возле Марса, не прошли даром. Да и Федя неплохо со скафандром управляется. Но Хана все равно ворчит и подсмеивается над нами.

Ну и пусть! Это она из зависти, что ее не пустили в этот выход.

Ладно, хватит о всякой ерунде думать, пора браться за работу!

Глава 11. Тайный уголок

23.06.2039

в 323 миллионах километров от Земли

и в 62 миллионах километров от Лютеции

У Ханы было очень странное состояние.

До сих пор мужчины, которые ей по-настоящему всерьез нравились, были вне досягаемости.

Рёка Камэнаси постоянно давал понять, что видит в ней только коллегу и подругу, и ни капельки больше. А после того, как два года назад женился и обзавелся маленькой Майей, он окончательно выпал из обоймы возможных партий.

С Кичиро Танаяки было еще сложнее. Ему как будто доставляло удовольствие держаться с Ханой на грани. Наверное, ему нравилось сознавать, что в любой момент может сблизиться с ней. Хотя, может быть и наоборот. Заправский сердцеед в глубине души опасался получить отказ. Это бы очень сильно ударило по его самолюбию. В любом случае молодой перспективный ученый вот уже половину жизни оставался в полушаге от Ханы.

Иногда это просто бесило девушку, а порой она сама включалась в игру и даже получала от нее определенное удовольствие.

Тем более, что от недостатка внимания противоположного пола Хана не страдала. Еще бы – прославленная космонавтка, героиня. Причем официально: звезду Героя России девушка носила где только могла, чуть ли не на купальнике.

Да и сама Хана была вполне симпатичная. Так что, когда молодой женщине требовалось, она легко и безо всяких проблем находила с кем развлечься.

Но все это было лишь для тела и изредка, потому что тренировки и занятия оставляли очень мало сил и времени.

Но теперь…

Теперь рядом все время был Федор. И Хана просто не знала, как себя вести. Она прекрасно чувствовала, что нравится мужчине гораздо больше, чем просто коллега по экспедиции. И сама ощущала то же самое. И что с этим всем делать? Она, так же, как и Федор, прятала чувства за дурашливой возней или взаимными подколками, оттягивая выяснение отношений.

Это длилось уже два с половиной года, и становилось просто болезненным.

И тогда Хана решилась. В конце концов, кто из них пилот?!

Сегодня выдавался редкий случай осуществить задуманное, и японская космолетчица намеревалась им воспользоваться.

Хана проснулась за пять минут до негромкого мягкого сигнала будильника. Вчера они с Федором заработались и легли спать поздно, так что утром им накинули по часу дополнительного сна.

Японка потянулась, коснувшись руками погашенного и заблокированного пульта. Отстегнула поясной ремень и привсплыла над ложементом.

Хаякава приспособилась спать в рубке управления, устроившись в собственном кресле пилота. Девушка считала, что спать в невесомости – это то, ради чего стоит летать в космос. Поэтому она с негодованием отвергла возможность проводить ночи в крошечной каюте-пенале, расположенной в одном из трех противовесов, где силой вращения создавалась искусственная гравитация.

Катя Новкина и земные врачи на удивление легко восприняли этот демарш.

– Вот и сравним твои показатели и Настины, – удовлетворенно сообщила врач экспедиции.

И вскоре последовала примеру японки. Правда, ночевать «вниз головой» на ложементе Екатерина не стала, а обосновалась на ночлег в «коконе» – толстостенной экранированной капсуле, расположенной на самой корме «Циолковского». Там, где космонавты пережидали солнечные вспышки.

Третьим космонавтом, решившим, что спать в невесомости приятнее, оказался Федор.

Он разместился в той же рубке управления в соседнем с Ханой кресле. И теперь они каждый вечер перед сном болтали и смеялись на зависть остальным.

Настя, кстати, немного обиделась на подругу и Катю. Ей приходилось спать одной в «девичьем отсеке». Капитан Мыскин же к одиноким ночам в мужской каюте отнесся совершенно спокойно.

– Будем с тобой, Настя, противовесы изображать, – пошутил он.

То есть наполовину пошутил. Уравновешивание конструкции и поддержание центра масс было очень непростой задачей. Компьютер постоянно производил расчеты и двигал с помощью тросов небольшой отсек с аварийным запасом замороженной воды, то выдвигая его далеко в открытый космос, то потягивая к центру станции.

Хана про себя радовалась, что все сложилось именно так. Здорово, что Игорь и Настя решили спать в земных условиях, а Катя предпочла ночевать «в настоящей невесомости».

Рубка управления «Циолковским» была почти такой же, как на «Страннике». Пятеро космонавтов располагались в креслах ногами к центру корабля, а головами наружу. Поэтому, хотя здесь гравитация составляла всего одну десятую земной, возникало ощущение, что спишь вниз головой. Но Хана и Федор к этому быстро привыкли.

Сейчас мужчина тихонько посапывал во сне, лежа в соседнем кресле.