Дождь

— Стоять! — глаза мужа превратились в узкие холодные щелочки. — Ну, и куда же ты собралась, моя маленькая? — вкрадчиво издевательски спросил владыка. — Может, теперь развлечемся вместе?

Сделав шаг в сторону, девушка отрицательно затрясла головой.

— У-у-у, — Рэйнэн скорчил обиженную рожицу. — Почему? Я тоже умею играть в игру «Раздень ее величество», — и он демонстративно потряс перед лицом Тамми изрезанными в лапшу брюками.

— Нн- не надо, я больше не буду, — пролепетала Тамми, медленно отступая.

— А я буду! — нагло заявил Рэйнэн, надвигаясь на девушку всей своей мощью, и улыбнулся какой-то совершенно злорадной и самодовольной улыбкой.

Загнав Тамми вглубь комнаты, он взял стул, поставил его по центру и, усевшись на него, расслабленно закинул ногу на ногу, сложив на груди руки.

Тамми не успела моргнуть глазом, как от подола платья вдруг оторвалась длинная узкая полоска и, проползя по полу как уж, скрутилась тонкой, цветной спиралькой.

— Видишь ли, маленькая, — тон Рэйнэна стал омерзительно-поучительным, — ты ведь маг, стихийный маг. Зачем же столько ненужных усилий, когда можно легко и непринужденно с помощью магии сделать ту же работу, причем с ювелирной точностью.

Просто формируешь из потока воздуха острое лезвие. Смотри…

Рука владыки вытянулась в сторону стихийницы, спуская с пальцев голубоватую дымку магии. Тамми охнула, глядя на то, как ее одежда медленно стала расползаться на тонкие ленты, словно кто-то кроил ее невидимыми ножницами.

— Какой-то некрасивый кусочек получился, правда? — сердито надувшись, сказал Рэйнэн, оттяпав от платья длинную тонкую полосу. — Твои зайчики мне понравились больше. Но император и зайчики… Немужественно… Ты не находишь? Придумал. Будем вырезать дракончиков. Тебе нравятся дракончики, дорогая?

Тамми отрицательно покачала головой, со смесью недоверия и шока глядя на дурачившегося супруга.

— Жаль, — огорчился Рэйнэн, — а мне нравятся. Дилемма… мне нравятся, а тебе нет… С этим надо что-то делать… Значит, будем просто резать. Скучно с тобой, малышка, — притворно грустно вздохнул владыка, отрезая от платья очередную полоску.

Кусок за куском воздушный нож отрезал от ее наряда лоскуты, пока остатки платья не осыпались на пол и Тамми не осталась стоять в тонкой нижней сорочке, совершенно мало скрывавшей находящееся под ней тело. Девушка дернулась, собираясь выбить стул под потешающимся над ней супругом воздушной волной, но руки и ноги внезапно стянули невидимые путы, и она лишь удивленно заморгала, не в силах сделать даже малейшего движения.

Рэйнэн смотрел на Тамми, склонив голову на бок, словно разглядывая результат хорошо выполненной работы, а в его глазах плясал дикий, безумный огонь. Потом он вдруг резко встал, опрокидывая стул, и метнулся навстречу скованной магией жене, жадно сверкая глазами. Он подошел так близко, что Тамми чувствовала даже через тонкую преграду ткани жар, исходящий от его тела. Сильная рука коснулась ее щеки, мягко описывая большим пальцем контур ее губ, потом плавно двинулась вниз, поглаживая шею, ключицу и приспуская тонкую ткань с нежного плеча. Другая рука вдруг легла на ногу и заскользила вверх, поднимая подол рубахи и обнажая бедро, касаясь там, где нельзя было касаться, трогая там, где нельзя было трогать. Тамми начало не хватать воздуха, внизу живота внезапно стало мокро, липко, жарко, ноги подкосились, теплые волны побежали вверх, пробуждая в теле сладкую тягучую боль, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения его пальцев, а он просто смотрел на нее, не отводя взгляда бездонных глаз цвета бирюзы, молча, прерывисто, тяжело дыша. И его бесстыжие руки творили что-то невообразимое. Это было так… Так непристойно, так горячо, так … Так унизительно-сладко… Тамми вдруг почувствовала себя продажной девкой, отдающей свое тело на милость распутным ласкам, получающей удовольствие от блудливых, развратных прикосновений мужских рук. А супруг между тем медленно стал опускаться перед ней на колени, осторожно притягивая к себе. И вот уже его теплые губы легко касаются обнаженной кожи ног, двигаясь выше, захватывая все больше и больше пространства, жадно втягивая носом пьянящий запах самой желанной в мире женщины, срывая с ее губ тихий стон. И вдруг все закончилось. Магические путы развеялись, а Рэйнэн, отодвинув от себя Тамми, удерживал ее руками за бедра, внимательно разглядывая испещряющую ее ногу татуировку.

— Откуда у тебя это? — он коснулся затейливой вязи узора пальцами, обводя его контуры, вопросительно глядя на Тамми.

— Я не знаю. Она у меня с детства, — она испуганно прикрыла рукой бесстыдно выставленное напоказ бедро.

Рэйнэн поднялся, отпуская жену. С пальцев владыки сорвалось темное заклинание. Куски изорванного платья с тихим шелестом поползли обратно к Тамми, соединяясь между собой нитями магии, возвращая одежде первоначальный вид. Девушка недоверчиво прогладила рукой ткань теперь уже совершенно целого наряда. Широко раскрыв от удивления глаза, она посмотрела на почему-то притихшего супруга.

— Так вот почему! Вот кого они защищали! — вдруг выдохнул внезапно дрогнувшим голосом потрясенный Рэйнэн. Сделав пару шагов назад, он медленно опустился в кресло и уставился на Тамми долгим, пристальным взглядом. Тяжелый вздох, и темный задумчиво произнес:

— Ты ведь не знаешь, кем были твои родители? Девушка отрицательно покачала головой.

— Ты знал моих мать и отца?

— Сядь, — тихо сказал император. — Это длинная история.

Несколько томительных минут он молча смотрел в пустоту перед собой, а потом тишину комнаты разорвал его хрипловатый рокочущий голос:

— Тысячи лет назад не было империи темных магов. Древний, бесконечный, бескрайний мир… Сотни королевств… Люди, драконы, эльфы, гномы, маги всех рас и мастей… Мир населяли удивительные, уникальные существа, которые были не просто приложением к общему ландшафту. Они были составляющей частью магии этого мира. Королевства дружили, ссорились, мирились и сражались между собой за территорию, ресурсы, магию или сферы влияния. И все было хорошо, пока в этот мир не пришли сморги. Серые бесформенные сущности появились из странного разлома, образовавшегося на месте одной из шахт по добыче тэранга. Тварей было мало, и поначалу показалось, что они никому не причиняют вреда, поэтому никто не забил тревогу, посчитав их безопасным видом — неотъемлемой частью древней цивилизации. Пока повсеместно не начали происходить странные, необъяснимые случаи исчезновения или гибели детей. Все выглядело как несчастный случай: кто-то падал со скалы, кто-то тонул, кого-то в лесу загрызали дикие звери. Но чем чаще гибли дети с даром, тем больше в окрестностях стало появляться странных серых существ. А потом стали погибать взрослые, сильные маги. И вот тогда оказалось, что сморги повсюду, их тысячи, и единственное, чем они питаются — это магия.

Чем больше магии они поглощали, тем быстрее размножались и тем сильнее и неуязвимее становились. Сначала они нападали на детей, потому что уничтожить взрослого мага одному сморгу было не под силу. Но когда их стало много, они стали нападать стаями. Даже если магу удавалось убить трех-четырех особей, то оставшийся десяток набрасывался на жертву и выпивал ее источник до дна. Все чаще стаи сморгов стали нападать на мелкие деревушки, уничтожая за ночь все проживающее в них население. Серая армия росла с каждым днем.

Маги древности объединились, пытаясь найти спасение от пожирающей их мир заразы. Однажды человеческому алхимику Фрадуфу удалось поймать сморга в магический сосуд- обманку. Принцип действия прибора довольно прост, стенки сосуда созданы с помощью заклинания бесконечного возврата. Чем больше забираешь магию сосуда, тем сильнее тот впитывает в себя отобранную силу. Рано или поздно, от бесконечного обмена ресурс сущности должен был истощиться. Каково же было удивление алхимика, когда тварь, поглотив собственную магию, просто сдохла. И еще большее удивление ожидало ученого, когда он понял, какой магией обладают серые существа. Магия, погубившая сморгов, оказалась магией смерти. Разлом, из которого вылезли жуткие существа, был дырой в мир мертвых, и владетелю этого мира нужна была власть. Власть над миром живых. Величайшие маги старого мира с помощью сосудов Фрадуфа получили магию, способную защитить от нашествия серых сущностей. Города и поселения укрыли силовой сетью, в которую вплели магию, отобранную у сморгов. Из добровольцев создали легионы для охраны территорий.

Воины добровольно позволили надеть на себя амулеты смерти, позволяющие контролировать и уничтожать сморгов их же магией. Странный разлом удалось запечатать, взорвав шахту и накрыв сетью. Мир и порядок стали возвращаться в Древний мир. Но иллюзия гармонии и покоя очень скоро стала рассеиваться, как туман. Пришла беда пострашнее, чем сморги. Из Древнего мира стала исчезать магия. Сначала незаметно стали вырождаться редкие растения с частицей магии, потом животные, а потом все реже стали рождаться дети с даром древних. Оказалось, что сеть, опутывающая города, с вплетенной в нее частичкой сморгов, постепенно убивает магию этого мира. Слишком губительно оказалось дыхание смерти для жителей древности. Странно, но оно не причиняла вреда только магам с темным источником силы, вероятно, потому, что тьма сама по себе, является частью мира мертвых. Ради спасения всех населяющих мир существ, его разделили. Это был величайший прорыв древних. Хранители силы разделили один мир на семь разных, тысячи магов отдали для этого свои жизни. Единственной целью разделения было создание мира, в котором бы оставался разлом. Магия смерти, запечатывающая шахту, темным не причиняла вреда, поэтому разлом остался в мире темных магов. Темные создали империю, названную в честь того самого камня, дающего им силу — Тэранган. Когда опасность миновала, защитную сеть оставили только над разломом и Тавергардом — столицей темных, чтобы не причинять вреда оставшимся в империи носителям магии. Некоторые из них пожелали остаться в мире темных, слишком много там было родных, близких и любимых. Темные поклялись защищать иных носителей магии в память о Древнем мире.