Дождь

— Я хочу попробовать, — громко крикнул он, всовывая ухмыляющемуся проныре деньги.

Тамми заворожено наблюдала, как муж, закатав рукав, медленно засовывает руку в краснеющую жаркими сполохами кучу углей. Толпа притихла и, затаив дыхание, следила за Рэйнэном, а когда он вытянул руку, протягивая на ладони жене сверкающий красный рубин, зашлась ликующими воплями.

— Держи, оно твое, — прошептал император, опуская в ладошку малышки еще теплое от огня рубиновое сердце.

— Зачем ты это сделал, ты, наверное, сильно обжегся? — Тамми стало подташнивать от мысли, что последствия его необдуманного поступка должны быть ужасающими, вероятнее всего, сейчас он испытывает жуткую боль от ожогов.

— Все хорошо. Не волнуйся, — усмехнулся Рэйнэн, демонстрируя жене совершенно целую, без видимых следов повреждения руку.

— Но как?! — Тамми видела, что владыка не использовал магию, поэтому не могла понять, почему на его коже нет и следа от такого близкого соприкосновения с огнем.

А в это время хозяин аттракциона, спохватившись, что рубин уходит у него из-под носа за бесценок, стал кричать, что попытка не считается, потому что котел уже успел остыть. Рэйнэн молча подошел к чану и, выудив оттуда раскаленный уголек, засунул его опешившему мошеннику за шиворот. Под всеобщий хохот собравшейся вокруг поглазеть толпы, с диким воплем неудачник стал прыгать как заведенный, пытаясь вытряхнуть обжигающий тело подарок владыки.

— Ну как, не остыли? — усмехнулся Рэйнэн, наблюдая за подвывающим от боли парнем.

— В-все х-хорошо, камень твой, забирай, — простонал тот, прикладывая к покрывшемуся волдырями животу намоченную в воде тряпицу.

Владыка обнял за плечи вконец смутившуюся Тамми и стал пробираться сквозь кольцо окруживших их людей. Но взбудораженная произошедшим на их глазах действом толпа не желала расставаться с парой победителей, требуя продолжения развлечения.

— Целуй его! — крикнул стоящий рядом с Тамми мужчина. — Такой смельчак, крошка, заслуживает крепкого поцелуя! — веселящийся люд зашелся оглушительным хохотом.

Подхватив смелый призыв, возбужденная публика окружила пару, требуя от Тамми поцелуя в награду за полученный подарок. Девушка, затравленно озираясь по сторонам, вымученно улыбнувшись, подняла растерянный взгляд на мужа в надежде, что он что-то придумает.

— Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь, — притворно грустно вздохнул Рэйнэн. — Придется целовать, иначе они не отстанут.

Он опустил руки и замер, предоставляя нервно покусывающей губу жене свободу действий.

А толпа, вконец развеселившись, громко скандировала, привлекая все больше и больше любопытных зевак.

— Це-луй. Це-луй! Це-луй!

Тамми тяжело вздохнула и встала на цыпочки, потянувшись к застывшему памятником себе мужу. Губы девушки замерли в сантиметре от губ владыки. От него пахло эурианом. Экзотический запах фрукта смешивался с терпким ароматом сандала, которым пахла кожа императора, создавая неповторимый шлейф чувственности, исходящий от него. А еще от Рэйнэна пахло мужчиной… сильным, опасным, уверенным в себе мужчиной. И от этого сочетания по телу стихийницы пробежала мелкая дрожь. Прикрыв веки, она осторожно дотронулась губами до сомкнутых уст мужа, на мгновение удивившись тому, какие они мягкие и теплые. Губы Рэйнэна пришли в движение, касаясь ее легким, невесомым, как дуновенье ветра, поцелуем. Тамми вздрогнула и, распахнув глаза, столкнулась с таинственно мерцающими бирюзовыми омутами глаз мужа. Рука властелина плавно легла на затылок девушки, бережно притягивая все ближе и ближе, и… Тамми вдруг потеряла ощущение реальности от захватившего ее в плен нежного трепетного поцелуя, растекающегося по телу жарким эфиром, заставляющего сердце порхать легкокрылым мотыльком. Словно теплый воздушный поток поднял ее ввысь, как перышко, кружа над внезапно разверзшейся под ногами пропастью. Размылись краски, исчезли звуки, мир вокруг колыхался нежной, убаюкивающей волной, и… поцелуй прервался, оставляя в душе Тамми ощущение потерянности и пустоты.

— Пойдем, — хрипло прошептал Рэйнэн, подхватывая малышку на руки и пронося сквозь строй подбадривающих его зевак.

— Не потеряй свое сокровище, — крикнул кто-то им вслед.

— Не потеряю, — тихо сказал Рэйнэн, крепче прижимая к себе притихшую жену, унося ее подальше от посторонних взглядов и чужого назойливого внимания. Отойдя на приличное расстояние, он опустил ее на землю и взял за руку.

— Тебе правда не больно? — Тамми жалостливо посмотрела на крепкую ладонь мужа, сжимавшую ее руку.

— Открою тебе секрет, — владыка загадочно подмигнул малышке, — огонь не может причинить мне вреда. Эта особенность досталась мне в наследство от материи. Так что если надумаешь поджечь меня, как Акатэю, то все, что у тебя получится, это испортить мне одежду. Хотя, если подумать, все, что могла, ты уже испортила.

Рэйнэн нарочно подшучивал над Тамми, ему нравилось смотреть, как мило она смущается, покрываясь пунцовой краской стыда. В такие моменты она казалась ему невероятно трогательной, ранимой, беззащитной и желание обнять ее, зарывшись лицом в пушистые локоны, было таким сильным, что причиняло почти физическую боль.

— Не нужно было уничтожать мое платье, — буркнула сконфуженная стихийница, потупив взор.

— Не нужно было убегать, — осторожно заметил Рэйнэн.

— А не нужно было меня пугать, — стала сердиться Тамми.

— А давай не будем ссориться, — засмеялся император, — я тебя в гневе боюсь. Ты сейчас разгромишь весь рынок, а мне потом платить убытки.

Тамми даже дар речи потеряла от такого наглого заявления, а пока она пыхтела как еж, пытаясь высказать свое негодование по этому поводу, Рэйнэн, приподняв ее за талию, потащил куда-то в сторону со словами:

— Смотри, кажется, то, что нам нужно.

Целью владыки оказался большой торговый павильон, внутри которого висела разнообразная мужская одежда. Хозяин, увидав внушительного вида кошелек, висевший на поясе у Рэйнэна, стал заливаться трелью, нахваливая свой товар, выкладывая перед потенциальным покупателем все новые и новые образцы рубах. Император, отобрав тройку, собирался уже расплатиться, как был остановлен неожиданным вопросом супруги:

— Зачем ты берешь рубашки черного цвета? Ты и так выглядишь слишком пугающе и мрачно, — и Тамми, попросила у продавца подать ей темно-синюю, голубую и светло-серую рубахи. Рэйнэн с интересом наблюдал за манипуляциями жены, придирчиво рассматривавшей качество ткани и швы попавшей к ней в руки одежды.

— Повернись спиной, — скомандовала девушка. Владыка недоверчиво нахмурился, но все же повернулся.

— Прекрати крутиться, — сердито фыркнула Тамми вертевшему головой и пытающемуся из-за плеча разглядеть, что она собирается делать, мужу.

Девушка приложила поочередно рубахи к плечам, потом расправила по ширине, проверяя, сойдутся ли они на его мощной спине. Убедившись, что с размером продавец не обманул, она удовлетворенно кивнула головой, дернула владыку за рукав, заставляя повернуться к ней лицом.

— Мы берем эти, — сказала она продавцу, многозначительно посмотрев на почему- то совершенно глупо улыбающегося супруга. Рэйнэн, не отводя от Тамми взгляда, бросил на прилавок деньги.

— Заверни все, что она выбрала, — отрешенно сказал владыка. Окрик жены подействовал на него подобно ушату холодной воды.

— Ты что делаешь?! — возмутилась Тамми, схватив со стола брошенные монеты, и посмотрела на мужа как на государственного преступника, — это рынок!? Как можно покупать что-либо не торгуясь? Любезный, — обратилась она к торговцу, — мы возьмем эти три и те три черных, если вы уступите треть на всем.