Другая жизнь. Назад в СССР-2

— Во, бля, — «подумал» я, продолжая удивлённо разглядывать её лицо, но в то же время отвечая на её поцелуй. Что я дурак что ли отказываться от приятных девичьих губ. Со Светланой целоваться было значительно интереснее. Имела опыт? Наверное… Сашка, Серёжка…

Руки сами собой легли Светлане на «лопатки» и я почувствовал её худенькое девчачье тельце. Она тоже обняла меня и я непроизвольно расправил свою спину. Она посмотрела мне в глаза.

— Ты такой сильный…

— А ты красивая.

— Лучше твоей японки?

— Она не моя, — сказал я ожидаемую девчонкой фразу и продолжил тоже ожидаемо. — Но точно красивее.

— Но не лучше, — задумчиво произнесла Светлана.

— Она очень хорошая спортсменка. Она помешана на спорте. Мне это в ней нравится. Стремление быть первой.

— Она сильнее тебя, э-э-э, в твоём карате?

— Наверное, да. МЫ с ней не соревновались. Но в настольный теннис я её обыгрывал.

— Ты?! Её?! — удивилась Светлана. — Она же чемпионка Токио?! Токио большой! Наверное, как Москва.

— Среди школьников.

— Ну, всё равно! Хотя бы и только среди школьников. Ты врёшь!

— С чего бы? — удивился я. — Зачем мне это. Я у неё же и научился играть. Сначала смотрел, потом обыграл.

— Смотрел? Потом обыграл? Странный ты. Так ты и про хоккей можешь сказать: «я сначала посмотрел, потом стал играть, как Александр Мальцев». Так, что ли?

— Нет, конечно. Просто я и раньше неплохо играл в настольный теннис, — соврал я.

— Ой! Да ну тебя! Всех он победил, всех он запинал, японскую принцессу в себя влюбил.

Девушка весело засмеялась.

— А на животе, царапины? Папа в том году тут у вас на рифах в волну попал, так весь живот о кораллы оцарапал. Тоже ходил заклеенный лейкопластырем, но байки о подвигах, а ля «Александр Матросов», не рассказывал. Хотя шутил на эту тему фразой из кинофильма «Старики — разбойники», обзывая раны «бандитскими пулями». Смешно было, когда знакомые на пляже его спрашивали «откуа», а он небрежно отвечал: «А, так… Бандитские пули».

Не настаивая на своей версии получения телесных повреждений, я незаметно приблизился к ней, стоявшей возле моих пластинок ко мне спиной, подкрался, как говорится, «незаметно», и, взяв за плечи, мягко притянул к себе.

Она обернулась и серьёзно заглянула мне в глаза. Тиэко редко позволяла себе это и её взгляд был скорее жалостным, чем влюблённым, а у Светланы в глазах стоял немой вопрос, который она сопроводила словами.

— Ты ведь всё выдумал с этой Тиэко?

И что мне было делать? Общаться с этой девушкой мне было почему-то на много приятнее, чем с Тиэко. Когда она только сегодня вошла, в груди разлилось томление и «поросячий восторг». Правда, моя голова была занята размышлениями о «судьбе Мира, находящегося в руках попаданца Женьки Дряхлова», но «посторонние» эмоции потом быстро рассосались. Теперь осталась только радость от того, что Светлана вернулась, и вернулась ко мне.

Кто такая Тиэко, что за чувство у меня зарождалось к Тиэко, я не понимал. А к Светлане я чувствовал прямо-таки неудержимое мужское влечение. Она была прекрасна своей гибкостью и почти детским телом. Между прочим, в октябре ей «стукнет» тоже шестнадцать.

— Семнадцатого, — подсказал мне «мой внутренний голос».

— Да, помню, — согласился я и ответил. — Не всё. Она, действительно, очень хорошая спортсменка и я очень многое почерпнул у неё. И она написала мне сертификат на «первый дан». Оказывается, у них любой мастер имеет право проводить аттестацию и присваивать квалификационные разряды. Как у нас в самбо.

— Первый дан, это какой разряд?

— Это, как у нас «кандидат в мастера спорта».

— А зачем тебе сертификат?

— Ну, как? Теперь я могу секцию карате организовать. Уже с директором школы разговаривал. Она «вентилирует», как она сказала, этот вопрос в Районо, а я завтра пойду в городской спорткомитет, покажу сертификат, поговорю о перспективах развития карате во Владивостоке и предложу себя в качестве тренера-общественника. А может ещё и на ставку возьмут… Хотя, это навряд ли… Разрешили бы. У нас карате официально запрещено с семьдесят третьего.

— А как же так? Разве тебе разрешат?

— Я буду сначала вести китайскую гимнастику. У меня есть рекомендации и утверждённая «минздравом» методика профессора Коновалова. А к концу семьдесят восьмого года карате разрешат и создадут федерацию карате в СССР. А мы к тому времени уже раскрутимся.

Секция Штурмина в Москве официально «родится» в семьдесят девятом. А моя заявка будет лежать на столе у руководителя спорткомитета СССР уже в сентябре, вместе со списочным составом.

— А это разве одно и то же, твоя гимнастика и карете? — спросила Светлана.

К моему удивлению в её голосе слышалась явная заинтересованность.

— Ты показывал… В твоём карате удары и резкость, а твоя гимнастика плавная.

— Нормально всё будет, — улыбнулся я. — Пойдёшь ко мне заниматься? Я тебя научу от хулиганов отбиваться. Ты такая красивая, что они к тебе точно приставать будут.

— Уже пристают, — она опустила глаза. — К тебе шла, какие-то придурки пристали на остановке у пятидесятого дома. Еле отбилась…

Я нахмурился, представив ситуацию, при которой возвращающаяся от меня Светлана попадает в лапы нашим местным «утыркам». «Верхняя Сахалинская» тот ещё рассадник хулиганья. Я там тоже до последнего времени проходил с опаской между пятидесятым и сорок восьмым домом. Этот проход называли ночной раздевалкой и его старались проскакивать как можно быстрее.

— Скоро мама придёт, — сказал я. — Но это я просто сообщаю, чтобы ты не удивилась дверному звонку.

— Да, он у вас смешной. Мявкает, как моя кошка. Ах, я же не сказала! Мы же сиамскую кошку взяли! Котёнка. У маминых знакомых. Настоящая, с голубыми глазами. У них ещё есть. Не хочешь?

Кошку я не хотел, хотя мой «внутренний голос» мне подсказывал, что у него была кошка, вернее кот, от той же мамаши. И кот приличный, ходивший по своим надобностям в унитаз.

— Хм. Кота я бы взял. Надо с родителями поговорить.

— Ой! Это здорово! И я поговорю с мамой.

В дверь позвонили. Звонок жалобно и противно мявкнул, словно животному наступили на хвост. Поначалу знакомые даже пугались и смотрели под ноги. У нас и коврик был пупырчатый и мягкий. Вот и подпрыгивали гости, думая, о кошке под ногами. Ха-ха…

— О, Светочка! — чему-то обрадовалась мама. — А мне звонила твоя мама и говорила, что вы кошечку взяли. Сиамскую. Мне рекомендовала.

Мы со Светланой переглянулись.

— Я поговорю с папой, и мы котика возьмём, не возражаешь? — спросила она меня.