Другая жизнь. Назад в СССР-2

Ну и заготовил я мидии килограммов десять. Мы под морепродукты даже шкаф морозильный купили и поставили на зимний балкон. Собираемся его застеклить, кстати. Тоже по рекомендации «предка». В будущем, оказывается, все балконы будут застеклены. А что? Правильное решение! Но от застекления южного балкона отец отказался. Нравится ему, видите ли, выходить именно на балкон и вдыхать свежий морской воздух.

— Ага, — сказал я. — И развешивать бельё в квартире на верёвках от тумана.

— Бельё можно и на улице повесить, — буркнул тогда отец. — Это мать твоя не желает тазик с бельм носить на улицу.

Но пока лоджий не было, а были балконы. Но «дерево» отец уже заказал и скоро его должны будут привезти. Распиленное по моим эскизам. Должны будут привезти и минеральную вату. Не стекловату, а именно минеральную. Тоже, та ещё хрень, но всё же хрень, менее агрессивная для человеческой кожи.

Поужинав, я включил для мамы новый диск «Рэйнбоу» с французскими песнями и мама «поплыла» от умиления.

— Вот это — музыка хорошая! А те твои «хали-гали» мне не нравятся! Правда, Вася?

— Да, эта музыка поспокойнее будет, — согласился отец, продолжая рассматривать своё творение, написанное на холсте красками.

По квартире распространялся характерный запах масляных красок.

— Как мать переживёт двух художников? — подумал я, выключая проигрыватель и укладываясь переваривать морепродукты с рисом. Очень вкусный плов получился у мамы. Умеет она готовить изысканно вкусно. У неё приправ целая полка в шкафу. Она их везёт отовсюду, где бывала в командировке. Ну и из работы, конечно. Не без греха, чего уж. Но по чуть-чуть… С другой стороны, они в ТИНРО экспериментируют? Новые технологии разрабатывают? Ну, так и дома эксперименты продолжаются…

Долго не получалось уснуть. Всё думалось о том, как жить дальше? Себе врать не получалось и постепенно мне становилось понятно, что Светлана мне нравится по-настоящему. А что же тогда делать с Тиэко? Да-а-а… Проблема, однако. Проблемище! Время пролетит незаметно. Что тут до декабря-то? Октябрь, ноябрь. Хотя… Нет, конечно… Сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. У нас каникулы новогодние, а не рождественские… С двадцать девятого декабря они, а не с двадцать пятого. И получается, что до встречи с Тиэко почти четыре месяца. Э-э-э-х… Тиэко тоже прикольная… Света не прикольная, она очень серьёзная, красивая и знает цену своей красоте. Саша, Серёжа… Да-а-а… Там ещё и Игорь какой-то был, помнится…

Вряд ли она «вертихвостка», как говорит моя бабушка. Не похожа она на такую. Но то, что вокруг неё ещё с младших классов увиваются мальчишки, дало о себе знать. Дало-дало… И за неё, похоже, драться нужно будет всерьёз. Бутылёк — это так… Мелочь пузатая, но факт есть факт. Надо будет биться? Значит будем биться. Но ножик в пузо очень не хочется. Ожидание расправы хуже, в смысле — страшнее, самой расправы. Ну, что же будем ходить, оглядываться.

А пока разучивать связки и работать над импульсом. Чтобы кулак выстреливался, как из пушки. Или лучше всего, как из автомата. По три патрона… Та-та-та… А лучше очередью: тра-та-та-та-та… Моя настенная макивара — это одиночные «выстрелы». Тоже дело хорошее, но мало. Сегодняшняя схватка показала, что даже двух ударов мало. Ребята-то боксёры. У них тоже рефлекс на удары. Уклонами телом, головой. Вот эти уклоны и нужно ловить. Я-то бил в голову, а нужно бить чуть в сторону. Вот я и попадал не в бороду, а в скользь по скуле. Доворот корпуса помогал «догнать» цель, но это недочёт! Недочёт в отработке ударов…

— А я кем, вообще-то, себя возомнил? — вдруг подумалось мне. — Зачем это всё? Ведь «мой внутренний голос» говорит, что запретят карате аж до самой, чёрт возьми, перестройки. Да, какой перестройки?! До девяносто какого? Третьего? Хотя… И плевали на эти запреты. Тренировать не тренировали, но тренировались сами. А в девяностые, «предок» рассказывал, без умения драться и не выживешь. Кхм-кхм… Ага… Без ствола не выживешь! Да и со стволом… Кто, мать их, кого? Кто успел, тот и съел. А тут волей не волей придётся выбирать… Или сторону конфликта, или погоны. Лучше всего зелёные с голубыми полосками. Да-а-а…

А это значит надо идти по стопам «предка». Хотя и у него не всегда получалось «войти в одну и ту же реку». Да-а-а… Однако, прояви я сейчас интерес к службе в «конторе»… Почему-то конторские не любят это слово… Да-а-а… Прояви я интерес, и меня хрен возьмут. Жить нужно своей жизнью и интереса не проявлять. И даже наоборот. Но полезности «профессиональные» развивать надо. Языки всякие. Это у меня легко получается. Спорт… Про мнемотехнику, «предок» рассказывал. Но мне-то она зачем, если мне и так всё хорошо запоминается.

Кстати, куратор, после того, как свозил меня в больницу и привёз домой, словно растворился. Покрылся… Ага, медным тазом… В отпуске, наверное… У них, вообще, отпуск бывает у разведчиков-шпионов? Хм…

Хотел бы я стать разведчиком и работать заграницей? Неа. Не хотел бы. Все разведчики в книжках в конце концов проваливались. Это — закон жанра. А если ты не дипломат, то твой дом — тюрьма. А наши ещё и отказываются признавать своих нелегалов. Так что, не-е-е… В разведчики я не хочу. В дипломаты пойти? В МГИМО я наверное, поступил бы. Память хорошая, языки опять же, история и обществоведение, комсомольский актив… Комсоргом школы хотят выбрать. Собрание в понедельник. Выборы, ага! Профанация! С детства, млять, приучают голосовать «за». Приедет «товарищ» из райкома и скажет: «Мы рекомендуем!» и кто скажет что против? Да и пофиг! А кого ещё? Можно Терновую Наташку, например. Она умница. Или Новикову Ирку… Да, хоть сеструху мою, Ирку. Нет! Нужен парень! У них нормативы на парней-комсоргов. Отчётность, мля…

А поможет мне моя комсомольская активность вступить в ряды «ордена плаща и кинжала»? Не факт, не факт… Да и Бог с ним с этим орденом. Не получится, так, если что, в девяностые в милицию запишусь. Сколько мне тогда стукнет? Тридцатник… Мля-я-я… Уже старый, такой, а лейтенант… Ещё же надо квартиру как-то заработать… В милиции её хрен получишь. У нас участковым только дают, и то — служебную. «Предок» что-то рассказывал про какой-то молодёжный строительный кооператив, но я так и не разобрался в его сути. На кооператив деньги нужны, а какие у молодёжи деньги? В моря идти надо… Но там можно и здоровье оставить. В морях тех…

А если не в милицию, а наоборот, в бандиты пойти. Ну, в такие… В «хорошие» бандиты. Они будут на коммерсантов наезжать, «предок» рассказывал, а я тех коммерсантов защищать. За долю малую их бизнеса. Да и вообще… Почему бы свой бизнес не организовать и защищать его? Видики-шмидики? Почему самому не зарабатывать на видеофильмах? Через ту же Тиэко?

Хм! Тогда с Тиэко нужно будет иметь хотя бы дружеские отношения. А можно ещё, распространять кассеты с уроками карате. Вот это будет бомба! Кстати, можно уже и сейчас эти записи, что Джон оставил, копировать и продавать. Что это я раньше не допетрил?! Вот они где — живые деньги! Да и мои песни, хоть и под плохонькую гитару, а много их у «предка» в закромах… Правда певец из меня аховый! Да-а-а… Девчонкам в палатке спеть можно, но на плёнку и тиражировать… Хе-хе… Я от стыда сгорю…

Слышал я себя… Когда записывал песни для подводников. Душевно, конечно, но мимо-мимо-мимо… Если прислушиваться… Вот у Женьки голос, да, как на хорошо настроенном рояле, нотка в нотку. А ведь я в школе лучше него пел. Да-а-а… На этом воспоминании я наконец-то уснул.

Глава 21

Снились мне, как не странно, бандиты. Бутылёк и иже с ним пытались поймать меня на слове, «базаря за Светлану». Светлана стояла тут же и молча наблюдала за нашим словестным фехтованием. Сновидение имело чёткую картинку, чёткий звук и понятную логику дискуссии. Я проснулся среди ночи и, поняв, со «слов предка», что видел именно сон, а не наведённые им картинки, удивился.