Другая жизнь. Назад в СССР

Дома я под надзором внутреннего голоса постоял и подвигался в сойках. В каратэ движения можно отрабатывать на полутора квадратных метрах, переходя из, допустим, хейко дачи[1] в разные стойки. Несколько раз пройдя круг из всех возможных стоек, которые мне подсказывал внутренний голос, я понял смысл этого упражнения.

Я вдруг представил себя окруженным со всех сторон противниками, когда свободно передвигаться просто не возможно. Вот и надо крутиться на одном месте. И тут, главное, наработать импульс.

— Новичкам учителя говорят, что импульс идёт от таза, но на самом деле импульс может пойти от любой части тела. Повернул кисть и импульс уже пошёл. А если подхватить его всеми другими рычагами, то в конечной точке он преобразуется в силу. Главное — старт, но ещё главнее — финиш. Этому учит тело концентрация силы к конечной фазе. Без того, чтобы почувствовать, как тело, передавая импульс, последовательно фиксируется в каждом пройденном импульсом суставе, настоящего каратэ нет.

Я молчал, слушал и делал.

— Руки могут помогать телу двигаться. Ведь ты же, когда бежишь, зачем-то руками машешь? Зачем? А затем, что вслед га вышедшей вперёд рукой, выносится нога, и наоборот. Поэтому я, при работе руками, предпочитал первой выбрасывать кулак. Ты наверное заметил при драке в спортзале.

— Да? — удивился я. — Думаешь это сработали твои навыки? Я тоже в последнее время дома боксировал. Перед трюмо очень удобно.

— Молодец. Это дало многое. Я потом боксу много внимания уделял до каратэ. Да и в каратэ применял навыки бокса, только уже с наработкой удара в конкретную точку пространства.

— Ха-ха, — хохотнул я. — И времени. Вот ты и попал.

— Давай не будем отвлекаться? Соберись.

Я пожал плечами. Со стороны, глядя в зеркало, это показалось мне смешно, и я рассмеялся.

Я попробовал двигаться в стойках с руками, выполняя то удары, то блоки. Оказалось интереснее и быстрее.

— Но важно, всё-таки, нарабатывать импульс таза, — предупредил меня внутренний голос. — Не забегай вперёд. Учителя правы, давая навыки в определённой последовательность. Учись быстро двигаться в стойках. Боксёра сбить подсечкой очень легко. И заметь, чем больше вес, тем жёстче стоит на ногах боксёр. И чаще всего именно стоит и обрабатывает удары противника корпусом. Хотя… Где ты это сейчас можешь видеть?

Я крутился и ползал в каратэковских стойках, не понимая, чем они лучше боксёрского челнока.

— Ниже садись, тренируй ноги.

Я садился ниже и ноги сводило судорогой.

— Мне ещё на тренировку, — заныл я.

— Ладно, отдыхай, — со вздохом, разрешил мне внутренний голос.

Я с радостью сел за уроки. Эх… Снова: русский, алгебра, геометрия, английский, история.

— И такая дребедень каждый день, — вздохнул я и принялся зубрить.

Нахрен-нахрен пытаться понять и строить логические цепочки, понял я. Только время тратить. Сначала выучить, потом можно и разбираться.

Снег за эти четыре дня частично сдуло ветром, а на южных склонах он растаял. В сопочку шагалось и дышалось хорошо. Пытаться бежать смысла не было. Спортивная сумка через шею и плечо, сбивала с ритма. А иногда хотелось пробежаться.

— Рюкзак носи, — сказал внутренний голос.

— Да, ну… Стрёмно…

— Сшей из дерматина сумку с двумя лямками. Остался же от двери.

— Мама машинку не даст.

— Зачем тебе машинка? На руках. А лямки из шнура — десятки сделай. Тебе же не картошку носить, а форму. И верёвка пойдёт. А, нет, попроси у отца, пусть строп с работы принесёт.

Я представил себе возможный вариант сумки и подумал, что нужно попробовать. Я вспомнил, как военрук показывал нам рюкзак разведчика, собираемый, как конверт или как шестигранный кубик.

— Вечно ты мудришь. Сшей простой мешок с круглым днищем, как военный сидор, только из дерматина. Вверху вставишь медные клёпки. Отец тебе сделает. Ты здесь расклепаешь, протащишь сквозь них верёвку. Хочешь, нарисуем вместе?

— Потом как-нибудь… Пока и эта сумка сойдёт.

— Вот, лентяй, — сказал внутренний голос разочарованно.

— Сам ты «лентяй».

— Так вот ож, — вздохнул во мне внутренний голос. — То-то, что сам…

В клубе самбо снова были Валера с Колей и они мне пофилонить не дали. Отрабатывали обычные приёмы и партер, в котором меня мучили они оба, а я пытался мучить Валеру. Партер у меня вообще не шёл. Слаб я был в партере. Там тоже нужно было сильное, накачанное на тренажёрах или снарядах тело, а мышцы я специально развивать ленился.

Внутренний голос мне только сказал: тренируй «киба дачи», тогда сможешь противника задушить ногами, но я отмахнулся и со всех сил, пытался это сделать с Валеркой. Не в смысле задушить натурально, а обхватить ногами и держать.

— Да-а-а… Партер, это не твоё и не мучься. Твой мост спасает тебя. Переворачивайся и сразу поднимайся в стойку.

Зато в стойке я сопротивлялся обоим братьям неплохо, но всё равно проигрывал. Они явно были сильнее меня и физически, и технически. Валера раз-за разом делал мне «плечо с колена», а Коля — «мельницу». Я знал про них, но всёравно попадался.

— Давай так порешаем, — сказал Валера после тренировки. — Походишь эти месяцы ко мне на тренировку с трёх часов. А с пяти тобой батя сам займётся.

— У меня полугодие! — округлил я глаза.

— Мишка, у всех полугодие. А у тебя ни черта не получается. В Ташкент приедут со всего Союза, представляешь? С Кавказа, из Бурятии, Из Якутии. В самом Узбекистане борба знаешь какая? Они там рвать и метать будут. И наверняка с возрастом мутить будут. Выйдет такой, как Нурик Халиулин, и всё.

— Слушай, а почему нас туда пускают? Мы же ДЮСШа? Пусть бы сами «динамовцы» и ехали?

— Россия летом… Не хотят ритм тренировки сбивать. Это ты вне режима и спортивного графика живёшь, потому, что ты и не спортсмен, в общем, а так… Погулять вышел. А там ребята серьёзные. Вот, например, Бузин, что в твоём доме живёт, обязательно на Россию поедет, потому, что это отбор на Союз. Поэтому он на общественные сборы своего Буревестника не ездит. Не нужны они уже ему. А тебе нужны. Если выиграешь — попадёшь тоже на Россию. Понятно?

— Валер, сказать честно? — скривился я, улыбаясь. — Я бы и не поехал, если бы не Георгий Григорьевич. Они тут с моим отцом поспорили, что я облажаюсь. Вот меня и закусило немного. А так… Ну какой из меня борец?

Валерка хмыкнул.

— Нормальный из тебя борец. Это тебе я говорю. Больше работай и всё получится. А отцы… Они, Миша все такие. Особено — бывшие спортсмены. Боятся, что их дети облажаются и их опозорят. Перед кем? Кто там о них вспомнит? Поэтому, не бери в голову.

— Не беру.