Другие правила

При встрече ей представили троих мужчин и молоденькую девушку. Девушка, хорошенькая и светловолосая смотрела на Катрин немного свысока. Она была дочерью герцога де Монпелье, и не считала, что Катрин годится ей в подруги. Граф не Монпелье, ее брат, скакал рядом с ней, но он не стремился выразить свое презрение к окружающим, поэтому выражение лица у него было приветливое и уверенное, в то время, как мадемуазель де Монпелье, казалось, все время дуется, как ребенок. Рядом же с Катрин оказался месье дАнтуален, высокий и стройный, одетый с большим вкусом. Он был чрезвычайно красив, а манеры его — просто великолепны. Катрин засмотрелась в зеленые подернутые дымкой глаза и поняла, что тонет.

Если кто-то не верит в любовь с первого взгляда, он просто никогда этого не испытывал на себе. Катрин тоже не верила, но вдруг, как гром среди ясного неба, заглянула в глаза месье дАнтулена. Золотистые рыбки смеха плавали в зеленом море его глаз. Он что-то сказал, но она перестала воспринимать простую речь. Она смотрела на него, и понимала, что все чувства, которые она испытывала раньше, никогда не сравнятся с тем, что она испытала сейчас. Ее бросило в жар, а ладони рук стали холодными и влажными. Щеки же ее пылали, грудь высоко вздымалась и хотелось кричать. Только непонятно было от счастья или от боли. Любой вдох давался Катрин с большим трудом.

— Да вы меня не слушаете, мадемуазель де Шатори, — ворвался вдруг в ее сознание его голос. Она попыталась сосредоточиться, но не могла.

— Я на самом деле отвлеклась, — пробормотала она и отвернулась, боясь, что заплачет. Причин плакать у нее не было, но плакать очень хотелось. Поэтому она дала шпоры коню, стараясь уехать от дАнтуалена как можно дальше, чтобы хоть как-то разобраться с тем, что с ней происходит.

— Смотрите-ка, какая гордячка, — услышала она голос мадемуазель де Монпелье, — ей, видите ли, не понравился самый красивый молодой человек в Париже. Всем нравится, а она и знать его не хочет!

Мадемуазель де Монпелье заняла место рядом с дАнтуаленом, и Катрин бросило в холод. Если бы она могла, она бы тут же придушила эту девчонку, спокойно флиртующую с ее дАнтуленом. Катрин молилась, чтобы как можно скорее оказаться в своей комнате и хоть немного прийти в себя.

Впрочем, думая о себе Катрин не забывала о своей кузине. Как только небольшая кавалькада въехала во двор замка Шатори, Катрин постаралась исчезнуть. Она побежала в комнаты Валери, боясь, как бы известие о прибытии ее брата не застало кузину спящей.

Валери на самом деле спала. Катрин ворвалась в ее комнату, которая оказалась не заперта. Валери резко села в кровати.

— Ваш брат приехал, — Катрин увидела, как лицо Валери вдруг приняло испуганное выражение, она вскочила и позвала Сафи. Катрин в недоумении наблюдала, как Сафи и Валери бегают по комнатам. И через пять минут кузина была уже полностью одета и причесана, а еще через две, когда вошел Филипп, сидела у окна с раскрытой книгой на коленях. Ничего в ее облике не выдавало того, что не далее как десять минут назад она еще спокойно спала в постели.

При виде Филиппа Валери встала и бросилась к нему.

— Филипп! Как я рада видеть тебя! Почему ты не написал, что приедешь? — она уютно лежала в его объятьях и лицо ее выражало искреннюю радость. Никакого испуга не было и в помине. Потом она высвободилась из его рук и подошла к его спутнику, широкоплечему и темноволосому человеку с темными колючими глазами. Катрин только сейчас его заметила, хотя ее представляли ему еще на дороге.

— Жорж, я рада видеть и вас тоже, — Валери протянула ему руку, — как хорошо, что вы приехали.

Жорж де Безье, вспомнила Катрин. У него были правильные черты лица, но через чур жесткие. Смуглый, с темно-каштановыми волосами, в чем-то темном, он сразу не понравился ей. Катрин любила веселых и открытых людей, а не замкнутых и флегматичных. Она вспомнила, что Валери упоминала, что Жорж был с ними в Испании, и что он хороший друг Филиппа. А еще — владелец большого состояния и графского титула.

Вечером Валери осталась в замке, а не поехала, как всегда, в Тур. Зато в Тур следующим утром поехал Филипп, прихватив с собой дона Хуана. Они ускакали ни свет ни заря, а вернулись уже глубоко ночью. Этим вечером Катрин впервые увидела дона Хуана в подавленном состоянии. Он был чернее бури, и сразу же ушел к себе, к большому разочарованию мадемуазель де Монпелье, которая весь день ждала его. Валери мелькнула следом за доном Хуаном, но вернулась довольно таки быстро.

— А давай устроим баталии между Сюзанной и мадемуазель де Монпелье, — шепнула Валери кузине, когда они остались наедине в маленькой гостиной, — это будет битва века!

И Катрин впервые в жизни захихикала, как дурочка.

Глава 14. Светская жизнь

Неожиданно жизнь закружила Катрин в водовороте событий. Еще пару месяцев назад она и представить не могла, что окажется в центре подобных происшествий, да еще и сыграет одну из главных ролей.

Валери на самом деле устроила дону Хуану веселую жизнь. Она своей рукой написала приглашение мадам де Лесси на легкий ужин, и та явилась с обеими дочерьми. Все три дамы были шокированы звонкими именами гостей Валери, среди которых даже Филипп не казался уже важной персоной. Но вот Сюзанна увидела опасность. Молодая и хорошенькая блондинка, хрупкая, как весенний цветок, с выражением вечного недовольства на миленьком личике, посягала на внимание ее дона Хуана. Сюзанна бросилась в контратаку, и дон Хуан оказался между двух огней. Он умело лавировал между ними, пока ему окончательно не надоела эта игра, после чего он куда-то исчез, и уже не появлялся до конца вечера. А вечером его видели в саду с Валери, которая наслаждалась произведенным эффектом.

Дни были наполнены весельем и развлечениями. Часто Филипп и дон Хуан куда-то исчезали, и появлялись только вечером, но и без них кузины не скучали. Валери старалась как можно чаще сталкивать Сюзанну с мадемуазель де Монпелье, а сама оказалась объектом поклонения ее брата, Артура де Монпелье. Высокий и такой же хрупкий, как его сестра, он не давал ей проходу, и на некоторое время дон Хуан был потеснен этим молодым человеком. Валери с удовольствием принимала его ухаживания, и расцветала, когда он появлялся рядом с нею. Катрин и дону Хуану оставалось только гадать, что происходило между ними, что, конечно же, не улучшало настроения дона Хуана. Несколько раз он пытался добиться от Валери ответа на этот вопрос, но в первый раз получил отповедь о несдержанных обещаниях и ревности, второй раз Валери просто не стала его слушать и поспешила уйти. А на третий раз они сильно поссорились. Катрин застала самый конец этой ссоры, надолго изменившей их отношения, когда Валери уже не сдерживала себя:

— Хуан, если ты помнишь, я не замужем за тобой и имею право на личную жизнь! На такую, какую сочту нужным, и за которую меня не осудит мой брат! Мой опекун — не ты, а Филипп! Потому я не понимаю, какое право ты имеешь отчитывать меня, как девчонку? Если тебя что-то не устраивает, я не держу тебя! Мы договаривались, что я — свободна! Так же, как и ты, впрочем.

Дон Хуан был очень бледен, но не отступал:

— Что было между вами? — повторил он не повышая голоса.

Валери, казалось, сейчас взорвется. Потом она вдруг успокоилась и провела рукой по его щеке. Губы ее дрогнули в усмешке: