Двадцать и двадцать один. Наивность

Буквально спустя десять минут все члены ЦК [кроме Кобы и Ленина] уже теснились в совещательном зале, где около недели назад решали судьбу Зиновьева и Каменева, а сейчас они же и выступали. Фамилии у них – говорящие, так что доминирующий в этом тандеме и взял инициативу в свои руки.

– Товарищи, – обратился «доминант» Каменев к большевикам. – Я вас вырвал не просто так, у меня предложение! Раз Керенский может в любой момент вмешаться в наш план и нашу деятельность, просьба: никому без особой важности не покидать здание Смольного. Все вы нужны сейчас здесь, и поэтому я считаю, без особой на то нужды членам ЦК запрещено покидать Смольный. Надеюсь на одобрение и официальное заверение в протоколе.

Льва поддержали одобрительными выкриками. Предложение было принято единогласно.

– Отличная речь, Лев Борисович, – бросил Каменеву, сошедшему с трибуны, Троцкий. – Быстро и лаконично.

– Спасибо, – откликнулся Лев, подойдя к шурину. Последний внимательно, сощурив хитрые глазки, осмотрел весь зал. – Хм, ты кого-то ищешь?

– Как ты там говорил: «Чтобы никто из членов ЦК не покидал Смольный?» А где же твой друг?

– Какой ещё друг? Зиновьев всё ещё злится на тебя, – насупился Каменев. Троцкий перевёл взгляд на Льва, уголки его рта чуть приподнялись, что означало явную усмешку.

– Коба. Он, вроде бы, член ЦК, а с самого утра нигде не мелькает. И сейчас его нет.

– Кобы нет? – неподдельно удивился Каменев, он рывком на носочках потянулся вверх, оглядывать зал. Убедившись, что Троцкий не врёт, он удручённо почесал затылок. – Странно, мне казалось, он где-то здесь. Он никогда не привлекал к себе внимания, поэтому не заметить его нетрудно. Интересно, где же он? Неужели он хочет пропустить всё восстание?

– В редакции, он должен был напечатать воззвание… Что это я опускаюсь до его обсуждения? Это неважно! – воскликнул Троцкий, отрицательно качнув головой, направился к выходу. – Хочет сидеть весь день в редакции – пускай сидит, главное, чтобы не мешался.

– А что же делать? – отчаянно бросил вслед Каменев. – Он тоже один из членов ЦК, как же нам без него?

– Коба выпал из игры! – ответил Троцкий с присущим ему актёрским пафосом, слегка повернув голову. – Он слишком слаб для неё, всё равно бы не выдержал.

– Подожди! – Каменев бросился вслед за Троцким. – Ильича тоже сейчас нет с нами, но это не значит, что он слаб для игры.

– Ильич – это другое дело! – огрызнулся тот. – Ты в курсе, что Керенский отдал приказ всех нас арестовать? Так как Ленин – глава партии, то его на месте уничтожат, этого не должно случиться!

– Я знаю об аресте, Лев, этого-то я и боялся. Поэтому никому не следует выходить из Смольного. А Ленину из конспиративной квартиры. Единственный, кого Керенский не тронул…

– …Коба! – с раздражением провозгласил Троцкий. – Он вообще не должен был быть среди нас! Откуда он вообще взялся?

– Из Грузии, – ответил Каменев. – Ленин говорил ещё летом, что должен быть кто-то незапятнанный, продвигающий мирную линию. Коба – миротворец и единственный связной с Лениным. Зря ты его так сильно недооцениваешь.

– Я-то? А ты? – Троцкий подозрительно взглянул на Каменева. – Не ты ли его предал?

– Что?! – Лев остановился шокировано отвечая на взор второго Льва. – О чём ты… я никогда…

– Да уж, конечно. Променял на Зиновьева, а об ордене ты ведь ему ничего не сказал? Утаил? От лучшего друга?!

– Он… Я… – Каменев замолчал и отвел глаза. – Я не виноват, что он такой. Он никогда не ценил дружбы, он в неё не верит. Сколько я помню, постоянно говорил о Ленине, почти всегда хмурый и грустный… А я всегда буду каменно держаться за своё мнение, даже если оно в корне расходится с остальными.

– Всё! Просто забудь о нём, не до этого сейчас, – перебил его Троцкий. Завидев свободный телефон, он кинулся к нему. Естественно, не он один, всем нужно было позвонить именно сейчас. – Брысь отсюда, товарищи! Телеграфом воспользуйся, Подвойский... Смольный на проводе. Алё, как обстоят дела у вас на объекте? Заняли? А юнкера? Отпор им дайте, их и так почти нет… Уже? Молодцы, продолжаем в том же духе…

Каменев вздохнул, Троцкий всё-таки был прав, несмотря на свою личную неприязнь к Кобе. И грузить своими проблемами Льва сейчас не стоило – он с самого утра по всему Смольному бегал, отдавал распоряжения насчёт восстания, к тому же на него была возложена двойная ответственность – подготовка ко Второму Съезду. «И как у него всё получается? – думал Каменев. – И там, и тут успевает. Интересно, а он вообще спит?»

– Заняли телеграф и главный почтамт, сопротивления практически не было, – расслаблено выдохнул Троцкий. – Так, всё идет хорошо, как бы не сглазить... Лёва, я у тебя стрельну сигаретку?

– Бери, конечно, – невозмутимо ответил Каменев, протягивая Льву Давидовичу портсигар и спички. Троцкий с присущим ему энтузиазмом всё захватил. – Знаю, что курить для здоровья вредно, но стоит посидеть половину лета в «Крестах» и…

Льва перебил грохот упавшего на пол тела. Тот с ужасом увидел, что стоило Троцкому сделать лишь одну затяжку, как тут же потерял сознание. Каменев бросился к нему, затряс за воротник.

– Лёва… Лёвушка, Ты что?! Не пугай меня так! Очнись!!! Господи ты, Боже мой!

На крики Каменева со всех сторон сбежались люди, из ЦК – Свердлов и Дзержинский.

– Что со Львом? – взволнованно спросил Яков. – Да уйдите все отсюда!

– Со мной всё нормально, – ответил Каменев, чем вызвал недоумение. – А Троцкий в обморок упал.

– От перенапряжения, видимо, – предположил Дзержинский. Народ, естественно, никуда расходиться не собирался, поэтому ничего, кроме радикальных методов, освободить площадку не помог. Феликс вынул револьвер, направил в воздух и выстрелил. Народ завизжал и пулей вылетели из кабинета.

– Юнкера ворвались? Нас окружили? – От грохота выстрела очнулся Троцкий. Он медленно похлопал ресницами, слабо огляделся вокруг, всё ещё лежа на полу. – Феликс…

– Очнулся! – облегчённо вздохнул Каменев. – Как же ты нас всех напугал…

– Феликс, ты стрелял, что-ли? – чуть слышно спросил Троцкий поднимаясь.

– Панику нужно было разогнать, не волнуйтесь, патрон холостой. Извините, но я на «ты» не переходил, – строго ответил Дзержинский. – Вы сознание потеряли.

– Как это всё не вовремя, – задумался Троцкий. – Вот что, нужно наладить связь с почтой, телеграфом и железными дорогами. Восставшие занимают типографии. Керенский приказал развести мосты, мы должны успеть, пока путь на правую сторону Петрограда не был заблокирован. Яков, сделайте запасной штаб для повстанцев в Петропавловской крепости. Товарищ Дзержинский, нужно проконтролировать захват почты и телеграфа, скажите Бубнову, пусть отправляется на железный дороги. Кто у нас ещё не занят?.. Подвойскому передайте, чтобы наблюдал за Временным Правительством и пусть кого-нибудь из ЦК с собой возьмёт.

– Товарищ Троцкий, по предложению товарища Каменева членам ЦК запрещено выходить из Смольного, – напомнил Льву Свердлов. Все, кроме Троцкого, были в растерянности от этой ситуации.

– Не претить мне, товарищ Свердлов, не претить! – крикнул на него Троцкий. – Пока я председатель ВРК и по заверению товарища Ленина организатор восстания, мои требования должны быть удовлетворены! В предложении Льва Борисовича сказано «без особой нужды», а мне со слов по телефону не ясна обстановка! Работайте!