Двадцать один год

Все вокруг прыснули, как будто это была замечательная острота. Лили почувствовала, как дрожат плечи.

— Считаешь себя остроумным, — холодно сказала она. — А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?

— Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, — быстро откликнулся Джеймс. — Давай…Давай прогуляемся, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.

Она подавила горький смешок. Стало быть, это он ухаживает таким способом! Ох, Поттер, какой же ты дурак.

— Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром.

— Не повезло, Сохатый! — весело сказал Сириус и резко развернулся.— Стой!

Не успела Лили подивиться чудному прозвищу Джеймса, как на его щеке появился глубокий порез, и на мантию брызнула кровь. Северус, видимо, не терял времени даром. Лил едва подавила желание броситься к Поттеру и утереть кровь, а Сев уже повис в воздухе вверх тормашками, к неописуемому наслаждению многих. Как нарочно, он вчера испачкал брюки, пролив на них сок; пришлось отправить в стирку. На обозрение толпы предстали его тощие, бледные ноги и серые, заношенные трусы. Пенни-Черри завизжала от восторга, Питер схватился за живот, Поттер с Блэком расхохотались жеребцами, и не они одни. Сама Лили не вполне сдержала улыбку, но все-таки повторила:

– Отпусти его!

– Пожалуйста, — сказал Джеймс и взмахнул палочкой.

Сев шлепнулся на землю, точно груда тряпья. Выпутавшись из подола мантии, он быстро вскочил на ноги с палочкой наготове, но Сириус сказал: «Петрификус тоталус!» — и бедняга снова упал плашмя, как доска. Лили начала надоедать эта комедия.

– Оставьте его в покое! — крикнула она и выхватила палочку. И почувствовала настороженные взгляды Поттера и Блэка.

— Послушай, Эванс, не заставляй меня с тобой сражаться, — серьезно сказал Джеймс.

— Тогда расколдуй его!

Поттер тяжело вздохнул, повернулся к Северусу и пробормотал контрзаклятие.

— Ну вот, — сказал он, когда Сев вновь с трудом поднялся на ноги. — Тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…

— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!

Лили показалось, что земля закружилась под ногами. Деревья и озеро то приближались, то удалялись, и лица однокурсников замелькали перед глазами, искаженные. В горле рос, душа, забивая гортань, крик.

– Прекрасно, —только и смогла она сказать. — В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус.

— Извинись перед Эванс! — заорал Джеймс, направив на Северуса палочку.

— Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! —взвилась Лили. — Ты ничем не лучше его!

— Что? — взвизгнул Джеймс. — Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем!

— Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла еще поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит!

Она бросилась прочь, и хотя Поттер кричал ей вслед, не остановилась.

Ей казалось, что её ударили по голове, что должна пойти носом кровь, что сейчас она упадет в обморок – но ничего не происходило, до обидного ничего. Она еще боялась признаться себе, что сейчас произошло, как назвать то, что сказал Северус, то, что он сделал. Она хваталась за горло, давя визг, а запнувшись об корень дерева во дворе, не выдержала. Опустилась на колени, обхватила ствол, уткнулась лицом в шершавую кору и тихонько заскулила, обдирая руки и нос. Слез почти не было. От такой обиды не бывает слез.

По смутному шуму она определила, что однокурсники возвращаются, но не смогла заставить себя подняться. Ей помогли встать Мери и Марлин, подхватили под руки и рванули вверх, да так – под руки – и повели. Алисы почему-то не было, она появилась уже за обеденным столом, чем-то сильно удрученная, с неестественно красными щеками.

– Где была? – спросила её Мери.

– Наверняка искала товарищей Нюнчика. Ведь так? – ответила за нее Марлин.

– Так, - Алиса покраснела еще сильнее.

– Ну и что же они? Отказались прийти? Или, может, одобрили действия Джеймса? – намазывая на тост сливки, Марлин поджала губы.

– Нет, - ответила Алиса очень глухо; казалось, ей, как усталой птице, хочется спрятать голову под крыло. – Регулус Блэк и Летиция Гэмп пошли со мной… Просто, когда мы пришли… Все было кончено.

Она поежилась. Лили тупо посмотрела за слизеринский стол, где Северуса, конечно, не было, а меловым Регулусу и Летиции, казалось, ни кусочка не лезло в рот. Конечно, если они это увидели, их еще долго будет тошнить. Лили уже знала, что Алиса имеет в виду. Девчонки рассказали, когда в туалете умывали её, что, когда она ушла, Джеймс снова подвесил Северуса вверх ногами и снял с него трусы.

– Вот картина была! – веселилась Мери.
– В другой раз небось придержит язык, не захочет опять всей школе демонстрировать голый зад и причиндалы!

Марлин тоже хохотнула и отпустила пару совсем уж непристойных комментариев, а потом добавила, что, когда они уходили, Северус еще продолжал висеть все в том же положении, бесстыдно оголенный. Трусы его Джеймс, завязав в них камень, швырнул в озеро. Но кто-то же должен был его снять. Лили справилась с желанием истерически расхохотаться.

Новость о случившемся у озера быстро облетела Большой зал. Явившиеся на обед Мародеры прошествовали на свои места, как два молодых генерала-победителя с денщиками. За столом Хаффлапаффа Пенни-Черри в красках расписывала вид Северуса без белья, пока Мэрион не стукнула по столу ложкой, пригрозив снимать баллы за каждое слово, которое еще от нее или от кого-то другого услышит об этом.

А ведь Риверс у озера не было. Когда подружки ввели Лили в двери школы, им под ноги выскочил прозрачно-жемчужный барсук и растворился воздухе. Вслед за ним вышли, обнявшись, Мэрион и Джон Грин с такими блаженными улыбками на лицах, что Лили не знала, как не разрыдалась прямо там. Она помнит, как вытянулось худое лицо Риверс, как она стала спрашивать, в чем дело, а подружки молча провели Лили мимо.

…Так, вот уже о случившемся узнала Эммелина. Жмет Джеймсу и Сириусу руки.

– Вы молодцы. Настоящие рыцари. Эванс, ты поблагодарила Джеймса?

Лили вяло подняла голову. Отвечать она не могла.

– Оставь, не в себе еще, - кинулась оправдывать её Мери.

– Правда, вы полиберальничали, - упрекнула Эммелина мальчиков. – Раз уж задницу приготовили, надо было прутьями или ремнями настегать. Он сполна заслужил за такое дело. Скотина поганая.

– Извини, - Джеймс виновато развел руками. – Не учли.