Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

— Помилуйте, неужели вы думаете, что у меня есть время заниматься такими пустяками? Кром того, я состою вдь здсь генералъ-инженеромъ отъ артиллеріи и не могу поступать на заграничную службу.

— Мы какъ-нибудь уладили бы это. He трудно выхлопотать для васъ кратковременный отпускъ, мы готовы даже заплатить вашему правительству кругленькое вознагражденьице. Видите, какъ высоко цнимъ мы ваше содйствіе…

— Было бы безполезно настаивать на этомъ, милостивйшіе государи! Я слишкомъ занятъ другими важными длами.

— Вь такомъ случа предоставьте намъ одного изъ вашихъ сотрудниковъ, напримръ, г. Сюльфатена.

— Нтъ, онъ нуженъ мн самому. Впрочемъ, я могу послать вамъ какого-нибудь изъ моихъ инженеровъ, но только на короткое время… Замтьте, что я предоставляю себ право эксплоатировать мои орудія и снаряды по собственному усмотрнію, т. е. продавать всмъ державамъ, не исключая и Придунайскаго королевства, то, что он пожелаютъ отъ меня купить…

— Какъ! Вы собираетесь продать Придунайскому королевству т же орудія и снаряды, какъ и намъ?

— Безъ сомннія, тоже въ интересахъ огражденія мира.

— Въ такомъ случа мы отказываемся отъ всякой сдлки.

— Какъ вамъ угодно. Предупреждаю васъ только, что Придунайское королевство уже нсколько дней тому назадъ согласилось на вс мои условія и пріобрло т самыя орудія и снаряды, которые вы отказываетесь теперь купить… Оно одно и будетъ снабжено ими.

— Значитъ, оно заключило уже контрактъ на поставку?

— Совершенно справедливо.

— Въ такомъ случа мы тоже согласны на все.

— Это съ вашей стороны самое благоразумаое ршеніе. Намъ остается теперь только договориться объ условіяхъ платежа и надлежащихъ обезпеченіяхъ.

— Угодно вамъ получить въ залогъ правительственные дворцы?

— Нтъ, я предпочитаю взять въ обезпеченіе таможенныя пошлины и заставные сборы…

Поставка усовершенствованныхъ орудій и новыхъ разрывныхъ снарядовъ обимъ воюющимъ сторонамъ въ данную минуту и всмъ воюющимъ сторонамъ впродолженіе нкотораго времени являлась сама по себ колоссальной операціей, долженствовавшей принести громадные барыши.

Одновременно съ нею, однако, великій ученый ршился выпустить въ свтъ другое предпріятіе совершенно иного характера, но еще боле гигантское по своимъ размрамъ. Намъ остается только преклониться передъ верховнымъ могуществомъ науки! Безстрастная, какъ сама судьба, она доставляетъ человку самыя грозныя средства разрушенія. Но если природа отдаетъ ему въ руки стихійныя снлы, предоставляя ими пользоваться и даже злоупотреблять, то съ другой стороны она столь же щедро раскрываетъ передъ нимъ свои арсеналы для борьбы съ естественными разрушающими факторами и въ изобиліи снабжаетъ его могуществепнымъ оружіемъ, помогающимъ одерживать побды въ веливой распр между жизнью и смертью.

На этотъ разъ Филоксепу Лоррису приходится имть дло не съ солдатами и не съ генералами, жаждущими какъ можно скоре испытать новоизобртенные имъ химическіе составы. Рчь идетъ о новыхъ цлебныхъ средствахъ, но между тмъ онъ обсуждаетъ вопросъ этотъ въ большой своей лабораторіи не съ врачами, а съ политическими дятелями.

Правда, что въ числ этихъ политическихъ дятелей находится его превоеходительство министръ общественной гигіены, знаменитый адвокатъ, одинъ изъ лучшихъ французскихъ ораторовъ, участвовавшій за послднія двадцать лтъ въ сто сорока девяти министерскихъ комбинаціяхъ съ разнообразнйшими портфелями, начиная съ министерствъ военнаго, промышленности и вроисповданій и заканчивая министерствомъ воздутныхъ сообщеній, короче говоря, человкъ самой необъятной энциклопедической компетентности.

— Да, милостивые государи, какъ не прискорбно въ этомъ сознаться, современная наука до нкоторой степени виновна въ плохомъ состояніи общественнаго здравія, — говоритъ Филоксенъ Лоррисъ. — Нельзя отрицать, что ныншнее слишкомъ торопливое и скоросплое, до чрезвычайности занятое и раздражающее нервы электрическое существованіе переутомило человческую расу и вызвало у насъ нчто врод общаго упадка силъ.

— Это объясняется мозговымъ перевозбужденіемъ, — замтилъ министръ.

— У современнаго человчества нтъ боле мышцъ, — презрительно замтилъ Сюльфатенъ. — Работаетъ одинъ только мозгъ, который и поглощаетъ вс питательные соки въ ущербъ остальному организму, неизбжно подвергающемуся вслдствіе этого процессу такъ называемой атрофіи и вырожденія. Если своевременно не будутъ приняты должныя мры, то человкъ обратится къ громадный мозгъ подъ куполообразнымъ черепомъ, подпертымъ самыми тоненькими ножками!

— И такъ, — продолжалъ Филоксенъ, — мы имемъ дло съ переутомленіемъ, ведущимъ къ упадку силъ. Отсюда уже вытекаютъ все боле возрастающія трудности обороняться отъ осаждающихъ насъ болзней. Во первыхъ — самая крпость ослаблена, во вторыхъ — осаждающіе непріятели подходятъ къ ней все въ большемъ числ и становятся сами по себ все опасне.

— Вы намекаете на новыя болзни! — замтилъ министръ.

— Именно на нихъ. У насъ пытались противупоставлять опаснымъ микробамъ другихъ враждебныхъ имъ микробовъ, разсчитывая такимъ образомъ выбивать клинъ клиномъ. На дл же оказалось, что новые микробы, привитые человческому организму, обратились въ свою очередь въ нашихъ враговъ и породили массу новыхъ болзней, которыя на мгновеніе сбили съ толку даже людей науки, особенно тщательно изучавшихъ токсическія свойства микроорганизмовъ…

— Позвольте мн замтить, милостивйшіе государи, — сказалъ министръ, — что неутшительное состояніе здоровья у насъ въ значительной степени обусловливается злодйствами химіи!

— Какъ, злодйствами?..

— Чтобы не обижать науку, я согласенъ, пожалуй, взять это слово назадъ и замнить его неудобствами слишкомъ обширнаго распространенія и пользованія химіей, т. е. въ сущности приложеніями ея ко всякой всячин: къ научной фабрикаціи въ большихъ размрахъ всхъ жидкихъ и твердыхъ питательныхъ веществъ, — всего, что можно сть и пить, — къ подражанію или, выражаясь проще, къ поддлк всхъ естественныхъ продуктовъ. Увы, теперь у насъ все поддльное, — искуственное, — все является только подражаніемъ дйствительности! Всюду насъ преслдуютъ подмси безцеремоннйшаго свойства, и мы, въ конц концовъ, оказываемся отравленными современными Борджіа нашей чрезмрно научной промышленности.

— Увы! — подтвердилъ одинъ изъ депутатовъ, любившій въ былое время покушать, а теперь страдавшій неисцлимымъ разстройствомъ желудка.

— Я не упомипалъ о тысяч другихъ причинъ, какъ, напримръ, о всеобщей нервной раздражительности, вызываемой чрезмрнымъ насыщеніемъ атмосферы электричествомъ, которое проведено теперь всюду и, такъ сказать, насквозь пропитываетъ нашъ организмъ. Точно также я не упоминалъ о спеціальныхъ заводскихъ и фабричныхъ болзняхъ, которыя, сперва поражая только людей, занимающихся той или другой опасной отраслью промышленности, распространяются затмъ кругомъ фабрикъ… Необходимо также принять во вниманіе безпрерывно возростающеее переполненіе нашихъ человческихъ муравейниковъ, все тсне сдвигающихся другъ съ другомъ на поверхности нашего злополучнаго слишкомъ миніатюрнаго земного шара…