Дважды разыскиваемые

–  Ты уж, сынок, побереги его, - шепнула Валентина Дементьевна Сорокину.
– Он ведь без отца. Мало хорошего видел в жизни. Вот и сорвался. У меня самой сил не хватило, чтобы остановить его… Можно прийти к тебе?

–  Приходите в любое время. Всегда буду рад. До свидания.

У автобусной остановки, где грабители сели в такси к Селезневу, Сорокин тронул Бориса за плечо:

–  Узнаешь?

–  Что?

–  Здесь вы сели в такси. Все пятеро. В прошлую субботу.

Борис достал папиросу, пожал плечами и, отойдя в сторону, закурил. Сорокин понял, что Цыбин хочет побыть один - не так-то легко свыкнуться с ролью подследственного, поэтому лучше не мешать ему. Сорокин отвернулся и вдруг встретился взглядом с Женькой Бобровым.

–  Ты? Здравствуй!

–  Здравствуй, старик!-словно заведенный, заулыбался Женька.
– Какими судьбами в этих краях? Не заходил ли с утра пораньше к Кларе?

–  Ты на работу?
– чтобы отвлечь Женьку от неприятного разговора, поинтересовался Сорокин.

–  Сегодня у меня выходной… Послушай, не пропустить ли нам по стаканчику в честь заслуженного отдыха? Денежная проблема пусть тебя не беспокоит. Угощаю я!

–  Не могу. Пропустим на твоей свадьбе.

–  На какой свадьбе?
– открыл глаза Женька.

–  Ты же на именинах отца просил разрешения жениться па Майе.

–  В самом деле? Ни черта не помню. Пьян был, как свинья. Теперь придется жениться… Она тебе нравится?

–  Майя?

–  Кто же еще?

–  Мне нравится Клара, - улыбнулся Сорокин.
– Прости, наш автобус. Надо ехать… Борис, пойдем!

Женька опешил.

–  Это твой друг, старик? Что же ты не познакомишь нас?

–  Как-нибудь после, - отмахнулся Сорокин.

–  Э-э-э, нет. Так не полагается. Не по-джентльменски.- От Боброва-младшего не так легко было отделаться. Он протянул руку Борису.
– Евгений Бобров.

–  Борис Цыбин.

–  Пошли, пошли!
– заторопил Бориса Сорокин.

–  Куда же вы? Постойте!
– Женька догнал Сорокина и Цыбина, схватил обоих за локти.
– Николай, ты что? В своем уме? Еще только восемь часов. На работу успеешь. У меня голова раскалывается. Вчера с Майей в ресторане засиделись. Неужели ты не имеешь ко мне никакого сочувствия? Борис, ты чего молчишь. Уломай его! Сто граммов коньяка никогда никому не мешали! Это давно доказала медицина. Читайте журнал «Здоровье!» Ну чего ты молчишь, Борис? Жги глаголом сердце своего друга! Действуй!

Сорокин перехватил взгляд Женьки. Испуг был в этом взгляде - Бобров боялся, что Николай уведет Цыбина. Они знакомы, понял Сорокин. Причем не просто знакомы… «Может, принять предложение и пойти выпить? Там кое-что выяснится… Однако сразу соглашаться нельзя. Быстрая перемена вызовет у Женьки подозрение…»

–  Сходи к Майе, выпей с нею, - шутливо посоветовал Сорокин.

–  С Майей, - прищелкнул языком Женька, -Кто же пьет с чувихами в такое время! Нет, старик, ты от меня не отвяжешься, даже не пытайся, пойдем!.. Борис, как ты на это смотришь?

–  Никак!-бросил Борис.

–  Что он такой нелюдимый?
– посмотрел Женька на Сорокина.

–  Он всегда такой. Где же мы выпьем?

–  Ты согласен? Здорово!
– просиял Женька. Эх, и гульнем же!

–  Так куда же?..- спросил Сорокин.- На «пятак»?

–  Вообще-то, «пятак»-для мелкоты, но если тебе хочется на «пятак», я не против, - заторопился Женька, боясь, что Сорокин передумает.
– Такси, такси!
– закричал он, сложив руки рупором, увидев проходящую мимо «Волгу» с зеленым глазком.

На «пятаке» царила сонная тишина. Продавцы явно скучали без посетителей: переставляли с места на место бутылки, лениво переговаривались.

–  Привет славным труженикам прилавка!
– остановился Женька посреди зала.
– Как спалось-ночевалось? Не было ли в вашем благоугодном заведении чрезвычайных происшествий? Выкладывайте, как на исповеди, не стесняйтесь! Мы к вашим услугам!

Продавцы оживились:

–  Женечка, здравствуй!

–  Где пропадал?

–  День не виделись - скучаем!

Женька повернулся к Сорокину и Цыбину, сделал широкий жест рукой, произнес театрально:

–  Прошу любить и жаловать. Мои друзья. Предупреждаю: пьют только крепкий чай да и то не всегда-лишь по большим праздникам.

Около Женьки будто из-под земли выросла хорошенькая официантка. Она влюбленными глазами взглянула на него, спросила, слегка склонив красивую головку:

–  Сколько?

–  Для начала по стопарику.

–  Больше ничего?

–  Минеральной водички и чего-нибудь сладенького.

Официантка ушла. Женька снова повернулся к Сорокину и Цыбину, снова сделал широкий жест рукой, правда, теперь в сторону столиков.

–  Прошу!

Они сели в самом углу павильона. Отсюда через большие окна хорошо была видна главная аллея сквера.

–  Ну, как твои дела, старик?
– не умолкал Женька.- Не нашел еще своих преступников?

Сорокин посмотрел на Бориса, хотя вопрос задал Женька. Рассеянная улыбка, блуждавшая на лице Бориса, сразу исчезла. В глазах появилась настороженность.

Подошла официантка с бутылками, рюмками и стаканами.

–  Раечка, ты просто прелесть! Дай поцелую тебя!

Женька прижался щекой к фартуку официантки. Он, кажется, позабыл о вопросе, который только что задал Сорокину, или сделал вид, что позабыл.

–  Ты неисправимый, Женя, - игриво отстранилась официантка.- Еще что-нибудь принести?

–  Бокал шампанского для себя! Плачу я!.. Кстати, у вас, кажется, новая буфетчица?

–  Ты уже успел заметить?

–  Профессиональная привычка.

Женька стал разливать коньяк по рюмкам и когда донес бутылку до Бориса, взгляды их встретились. Борис глазами сделал знак Женьке, словно подал сигнал. Сигнал этот перехватил Сорокин.

«Они знают друг друга, - снова отметил Сорокин.
– Причем, знают хорошо. Возможно даже - сообщники». Ему стало душно. Он расстегнул воротник рубахи, потер ладонью грудь, словно хотел снять тяжесть, давившую на сердце. История становилась веселенькой. Нет сомнения, что Женькины похождения известны Евгению Константиновичу и Надежде Михайловне. «Не поэтому ли они пригласили меня на именины? Не поэтому ли Евгений Константинович предлагал мне перейти к нему работать?»