Дважды разыскиваемые
Шрифт:
– Пожалуйста, одну беленькую!- бросил Тимур на прилавок пятерку.
Буфетчик спросил.
– Что еще?.
– Пять бутербродов.
Компания встретила Тимура молчанием. Он призвал на помощь все свое самообладание. В его голосе снова появились пьяные нотки. Глаза забегали с предмета на предмет, с лица на лицо, словно потеряли ориентировку в пространстве.
– Кто сказал, что не смогу больше пить? Ты?
– Я, разрази меня гром!-признался Валька.
– Я, б-бывало, не с-столько п-пил. Эт-то пустяк… Кто поддержит меня? Ты?-посмотрел Тимур на Генку.-Давай стакан…. Ты давай
Валька пододвинул к Тимуру пустой стакан.
– Мне немножко.
– Конечно. Я б-больше себе налью. Своя рука владыка.:. Потянули, братцы-кролики?
Тимур взял свой стакан и, ни на кого не глядя, выпил. Огненная жидкость обожгла все внутри, хмель ударил в голову.
– Ты гляди, выпил!-выкатил глаза Валька.
– Сейчас поведет его,- усмехнулся Генка.
– Поведет,- подтвердил Иван Сергеевич.- Взяли?- перевел он взгляд на Алика.
«Взяли» дружно. Никому не хотелось пасовать перед незнакомцем.
– Как тебя дразнить-то? По-батюшке, по-матушке?
– По-матушке, по-батюшке? Тимур я, понятно? До батюшки и до матушки еще не дорос.
– Ростом ты дорос не только до матушки и до батюшки, разрази меня гром, до самого дедушки дотянулся!-захохотал Валька.
– Велика фигура, да дура,- скривился Генка.- Чего еще!
Водка делала свое дело: глаза Генки с вызовом смотрели на Тимура, пальцы сами собой сжимались в кулаки.
– Ладно, ты! Петух!- цикнул на Генку Алик.- Кулаки чешутся? Почеши об рога!.. Выпьешь еще, Тимур?
– Н-е-е-е… Я з-знаю норму… Вот пива стакан, пожалуй, можно, эт-то не повредит,- с благодарностью взлянул Тимур на Алика.
Иван Сергеевич ударился в философию.
– Молодежь… Я в ваши годы, бывало, давал прикурить… Весь город говорил обо мне… Эх, сбросить бы мне с четвертак! Увидели бы вы, на что я способен!
Валька пьяно восхищался:
– Вы, Иван Сергеевич, и сейчас еще, разрази меня гром, можете… Нет, Иван Сергеевич, не прибедняйтесь! Не прибедняйтесь, Иван Сергеевич!
Алик молчал. Присматривался к Тимуру. Должно быть, решал: можно ли доверять этому человеку? Стоило ли заводить с ним дружбу?
8 .
Алик остановился около небольшого кирпичного домика, обнесенного деревянным забором.
– Это моя хибара! Прошу!
– Уж поздно,- стал отказываться Тимур.- Лучше в другой раз.
– В другой, так в другой,-прислонился Алик к косяку,- Мы с тобой еще погуляем. Мои кореши - те еще ребята. С ними можно работать. Знаешь, как они умеют дела делать?
– Какие дела?
Слишком поспешно задал вопрос Тимур. Алик насторожился, ответил уклончиво:
– Потом узнаешь.
– Ну что ж. В чужое нос не люблю совать и в свое не пускаю…
– Обиделся?
– Что ты. Я не из обидчивых. Сам по себе.
Ответ успокоил Алика.
– Эх, был бы с нами сейчас мой кореш Борька,- признался он хвастливо,- мы такого дрозда дали бы, что чертям стало тошно!
– 3-заливай!
– Не веришь?
– Никакого кореша у тебя нет.
– Есть!
– Я т-твой к-кореш! Ясно?
– Ты?
Правильно! Есть еще Борька!Тимур загорелся ревностью.
– Где же он? Давай его сюда, выпьем вместе… Чтоб чертям стало тошно…
.- Кабы можно было дать,- повел огорченно плечами Алик,- выпили бы уже… Ничего ты, Тимур, не знаешь. Нет Борьки.
– Уехал, что ли?
– Здесь. В городе… Только доступ к нему того… закрыт,- приложил Алик палец к губам.- Карантин!
– А-а,- печально протянул Тимур.- В инфекционной больнице. Как это я сразу не усек. Пробьемся! М-меня никакие микробы не б-берут!
– Какая там инфекционная больница!-качнулся Алик.- Он в… милиции… Только это между нами. Никому ни слова. Дошло?
– За к-кого ты меня принимаешь?-Тимур сделал вид, что оскорблен намеком.
– Остынь!-тронул его плечо Алик.- Это я к слову. Жаль Борьку… Ни за что ни про что…
– Ничего, не горюй! Придумаем что-нибудь. Я не т-такие дела провертывал.
– Ты отличный мужик, Тимур. Я тебя понял начисто сразу, когда увидел, как ты водяру тянешь… Послушай, не кинуть ли нам еще по сотке?- зашарил Алик по карманам.
– Хорошо бы… Да меня девчонка одна ждет… Знаешь, законная чувиха!. Давай завтра погуляем? Хочешь, встретимся утром?.. Хотя п-подожди, утром я з-занят. Сбежимся часиков в семь вечера. Ид-дет?
– Идет. Где?
– Можно опять в этом же духане. По-моему, приличное место. За весь вечер ни один блюститель порядка не заглянул.
– Идет,- повторил Алик.- Завтра в семь…
9 .
В то время как Тимур отыскивал друзей Цыбина на окраине города, Сорокин нацелился на «пятак», где хорошо был известен Женька. Гостеприимство, проявленное буфетчицами и официанткой при появлении младшего Боброва, говорило о многом. Надо полагать, что он заглядывал туда часто, и не один. Официантки должны были приметить друзей Женьки и, прежде всего, Бориса, если он входил в компанию Боброва. Определить взаимоотношения Цыбина и Боброва являлось сейчас главной задачей Сорокина. От этого зависел весь ход расследования.
Вечерами на «пятаке» бывало многолюдно. Днем же сюда заглядывали лишь завсегдатаи. Они часами просиживали у открытых окон и потягивали сухое вино.
Сорокин появился в кафе где-то около трех часов. Столики были свободными, если не считать дальних, притесненных плотными занавесками и густой листвой деревьев, окружавших кафе. Там сидели молодые люди в модных костюмах.
Едва Сорокин опустился на стул и открыл бутылку минеральной воды, как рядом послышался знакомый голос.
– Это вы, Коля?
Сорокин поднял голову. Перед ним стояла Мила. Она была в светлом легком плаще, желтоватой косынке и в белых сапожках на высоких каблучках.
– Мила?
– Я.
– Как вы здесь очутились?
– Шла мимо, заметила вас и зашла. Могу я иногда пожать руку своему родственнику?
– Родственнику?-удивился Сорокин.- Мы уже родственники?
– Разве еще нет? Насколько мне известно, Клара моя сестра.
– Но я еще не муж Клары.
– В этом вы сами виноваты,- засмеялась Мила.- Мы считаем вас родственником, и в доказательство я с этой минуты перехожу на «ты».