Дважды разыскиваемые

–  Где вы его схватили?-поинтересовался Тимур. Ему было немного досадно, что не он задержал грабителя.

–  Да здесь, недалеко, - потрогал ушибленную голову парень.
– Я видел, как вы погнались за ним, ну и решил помочь. Думаю, что не осудите за инициативу?
– улыбнулся он.

–  Что ты, родненький, - опередила Тимура женщина,- Кто же тебя осуждать-то станет! Вон какое благородное дело сотворил. Век не забуду! Вот что, возьми, родненький, красненькую, повеселись малость, - протянула она парню десять рублей.- Бери, бери, я от всего сердца…

–  Что вы, мамаша!-зарделся парень.- Вы лучше на эти деньги гостинцев внукам купите или свечку богородице поставьте. Пусть она за меня да за него вот, - указал он на Тимура, - замолвит словечко, когда мы предстанем перед всевышним.

–  Твоя правда, сынок. Так и сделаю. Гостинцев от вашего имени внукам куплю… До свидания, родненькие!

–  До свидания, мамаша, - сказал парень.

–  Всего хорошего, - приложил руку к козырьку фуражки Тимур.

7.

–  Что было дальше?
– поинтересовался Сорокин.

–  Мы разговорились. Парень, задержавший грабителя, назвал себя Евгением Бобровым. Предложил отметить событие стаканом сухого вина. Я согласился. Собственно, у меня не было другого выбора. Девушка, которую я ожидал, ушла. Настроение было, сами понимаете… Пошли в кафе.

–  Вдвоем?

–  Да. В кафе уже к нам присоединились парень и две девушки. Женька представил меня как друга. Одну девушку вы знаете. Она была на именинах у Евгения Константиновича.

–  Ты имеешь в виду Майю?

–  Ну не Милу же!

–  Вторую девушку я, конечно, не знаю?

–  Думаю, что нет. Впрочем, я тоже не знаю ее. Даже имени не запомнил. Не то Рита, не то Лена. Парень назвал себя Альфредом. Женька звал его Редом.

–  Каков он из себя?

–  Невысокий. Плечистый. С раздвоенным подбородком. Типичный атлет.

–  Ты его больше не встречал?

–  Нет, Николай Аркадьевич,- заерзал на стуле Тимур.- Неужели, вы серьезно думаете, что Женька - преступник? Этого не может быть! Если бы он был преступником, то никогда бы не задержал грабителя. Это же ясно, как дважды два!

–  В том-то и дело, что ничего не ясно,- прошелся по кабинету Сорокин.
– Слишком много «но» в каждом поступке Женьки. Тебе, например, не кажется, что похищение сумки и поимка грабителя - инсценировка?

–  Что вы, Николай Аркадьевич, - изумленно протянул Тимур.
– Не мог Женька стольких людей вовлечь в спектакль. Это рискованно, да и не нужно, по-моему. Зачем я, курсант милиции, этой компании? Зачем?- повторил он

–  Со временем ты, разумеется, поймешь, что преступникам нужны даже сторожа, которые метут улицу около милиции. Ну а тут - завтрашний офицер, оперативный работник. Знакомство с ним может пригодиться. Вот так-то, мой боевой друг и помощник.

–  Понятно….

–  Милу увидишь сегодня?

–  Увижу.

–  Ничего не говори ей о нашем предположении. Сообщи только то, что Женьку будут судить за хулиганство. Вообще, больше слушай. Уши и глаза - главное твое оружие сейчас… Да! О тебе спрашивал подполковник Каримов. Зайди к нему.

8.

Улица встретила Сорокина упругим порывистым ветром. Засунув руки в карманы плаща, он бесцельно шел по тротуару, совершенно опустошенный и разбитый. Дело о «таксистах» снова зашло в тупик. Причем на этот раз в довольно глухой. Надо было возвращаться назад и начинать все сначала. Другого выхода Сорокин не видел.

–  Извините, нет ли у вас огня?

Спрашивал невысокий щупленький мужчина лет сорока пяти. Сорокин вынул из кармана зажигалку.

–  Пожалуйста.

Мужчина прикурил, жадно затянулся.

–  Спасибо.

–  Не за что.

«Что же все-таки случилось? Кто совершил преступление? Та же группа или другая? Какую роль в нападении играл Женька? Во время ограбления он был дома, потом отправился в ресторан и устроил там дебош… Мог ли человек принимать участие в преступлении, не находясь на месте преступления? Эго был детский вопрос. Человек мог принимать участие в преступлении, не находясь на месте преступления. Другое дело - мог ли человек одновременно быть в разных районах города. Это невероятно. Мистика!»

Сквер был почти безлюден. Сорокин прошел по главной аллее и, оказавшись в центре, невольно посмотрел на павильон, окруженный густыми высокими деревьями. Он невесело усмехнулся, вспомнив, как несколько дней назад сидел в нем с Женькой и Борисом. Постоял немного в конце аллеи, потом решительно зашагал к открытой двери.

В кафе, как всегда, было многолюдно. Любители бутылки и стакана, не стесняясь официанток, извлекали из своих бездонных карманов и портфелей водку и вино и шумно пили, закусывая сочными анекдотами.

Сорокин сел за свободный столик у входа. К нему долго никто не подходил. Он терпеливо ждал, вслушиваясь в многоголосый гул, раскуривая одну папиросу за другой. Его заметила Рая, когда он, докурив очередную папиросу, втискивал окурок в переполненную пепельницу.

–  Что вам угодно?
– шепотом поинтересовалась она.

–  Здравствуйте. Бутылку воды, пожалуйста.

–  К сожалению, воды у нас нет.

–  Принесите, в таком случае, бутылку лимонада. Или у вас лимонада тоже нет?

–  Кажется, есть. Я сейчас.

«Что же все-таки случилось?
– снова подумал Сорокин, как только официантка отошла от него.
– В чем я ошибся? Кто, черт возьми, главный дирижер этого спектакля? Какая цель стоит перед ним? Кого он защищает: Бориса? Женьку? Гирина?»

–  Здесь свободно?

Около столика стояли два человека: один - высокий, худощавый, с длинным носом, испещренным красноватыми прожилками, другой - низкий, круглый, как шар, с огромной блестящей лысиной.

–  Да, пожалуйста,- смял Сорокин пустую коробку от папирос.

Новые посетители устало опустились на стулья, стали искать глазами официантку. Увидев Раю с бутылкой лимонада и стаканом, потянулись к ней, словно к целебному источнику.

–  Милая, принеси нам что-нибудь покрепче, - сказал длинный.
– Мучаемся с самого утра. Похмелье, красавица, никого не щадит.

Официантка поставила перед Сорокиным бутылку и стакан, строго взглянула на мужчин.

–  У нас ничего покрепче нет.

–  Как это - нет?
– удивился шарообразный.
– Всегда было, сегодня нет?