Дважды разыскиваемые
Шрифт:
Тимохин сказал Смирнову:
– Вот так на глазах у изумленной публики гордые орлы превращаются в мокрых куриц.
3.
Кабинет начальника отдела заливал мягкий молочный свет люминисцентной лампы. Каримов и Сорокин сидели друг против друга за приставным столом и обсуждали чрезвычайное событие - новое ограбление водителя такси.
– Возможно, параллельно действует еще одна шайка,- заметил Сорокин.
Каримов отрицательно покачал головой.
– Другой шайки не может быть. Тут что-то не то. Меня
Сорокин вскочил, неестественно вытянулся перед столом.
– То есть?
Каримов не ответил: отвернулся к окну и замер, будто прислушивался к звукам, доносившимся с улицы. На его бровастом круглом лице появились тяжелые складки, сжатые руки слегка вздрагивали на подлокотниках кресла. Он, по-видимому, не мог еще сказать то, что думал, хотя и испытывал желание это сделать.
– Значит, я должен сдать «таксистов»?
– Нет.
– Нет?
– Ты доведешь дело до конца. Ты и никто больше. Ясно?
– Ясно.
Зазвонил телефон.
Каримов взглядом приказал Сорокину сесть, поднял трубку.
– Слушаю. Каримов. Я не могу выполнить ваше распоряжение. Понимаете, не могу… Не вы отвечаете за это дело. Ничего, разберемся. Он один из лучших наших оперативников… Я даю своим словам отчет… Хорошо. Приду.
Имя Сорокина Каримов ни разу не упомянул, однако Сорокин понял, что разговор шел о нем. Кто-то, очевидно, предлагал отстранить его от дела. Неужели весь сыр-бор разгорелся из-за Женьки? Из-за того, что его задержали? В этом не было ничего противозаконного. Он устроил дебош в ресторане и обязан расплатиться за свой поступок.
– Иди отдохни,- перебил мысли Сорокина подполковник.- Зайдешь в семь вечера.
– Хорошо.
– Пока никаких мер не принимай. Забудь временно о деле. Сходи в кино или еще куда-нибудь. В общем, развлекайся… Кстати, пришли, пожалуйста, ко мне Азимова.
Сорокин нахмурился.
– Случилось что-нибудь?- забеспокоился Каримов.
– Не знаю… Думаю, что нет. Вечером Женька был дома, значит, не успел раскрыть Азимова перед своими дружками.
– Каждое поручение, каким бы оно ни было, нужно тщательно обдумывать, лейтенант,- сказал Каримов.- На этот раз повезло. Женька не оказался преступником! Вчера, во всяком случае.
Сорокин поднял голову, взглянул в прищуренные глаза Каримова. Неужели он верил в незапятнанность Женьки?
– По-моему, еще рано говорить об истинной роли Боброва-младшего,- заметил Сорокин.
– По-моему, тоже,- согласился Каримов.- Цыбина отпустил?
– Нет еще.
– Отпусти. Возьми только подписку о не выезде… Гирин не дал показаний?
– Нет.
– На квартире у него не был?
– Не успел.
– Жаль. Немедленно пошли к нему кого-нибудь. Может быть, участкового?
– Я съезжу сам.
– В таком случае, мне придется взять обратно первое предложение,- сказал Каримов.
Сорокин спросил:
– Какое предложение?
– Отдохнуть!
–
Успею.– Где Бобров?
– У нас. Не протрезвился еще.
– Родители знают о его дебоше?
– Нет.
– Скажи Тимохину, чтобы оформил на него документы. Будем судить за мелкое хулиганство. У меня все.
Сорокин направился к двери.
– Подожди-ка! Бобров и Цыбин ночью не встречались?
– Они в разных камерах.
– Проверь. Возможно, Бобров всю эту комедию устроил, чтобы встретиться с Цыбиным.
– Вы же знаете - Боброва задержал Смирнов по моему заданию. Впрочем, может быть совпадение… Проверю!
– Обязательно проверь!
Сорокин взялся за ручку двери, однако не отворил ее.
– Азиз Мурадович, скажите, кто настаивает, чтобы дело о «таксистах» продолжил другой человек?
– Много будешь знать, скоро состаришься,- попытался отделаться шуткой Каримов.- Иди… Иди-иди! Не забудь прислать ко мне Азимова. Я, оказывается, воевал с его отцом на одном фронте. Да еще в одной дивизии.
4.
Покинув кабинет подполковника, Сорокин сразу же кинулся к ответственному дежурному.
– Тимоша, старый друг, быстрей успокой меня!
– Приказывай, молодой друг Сороша!
– Где Бобров?
– Лежит.
– На прогулку выходил?
– Выходил.
– С Цыбиным встречался?
– Разве они из одной компании?- насторожился Тимохин.- Что же ты раньше не сказал мне об этом?.. Бородин!
Сержант вырос как из-под земли.
– Слушаю, товарищ старший лейтенант!
– Где Бобров?
– Пьяный-то? Моется.
– Один?
– Почему - один? Душ большой. Всем места хватает… Может, я что-то не так сделал?- спохватился Бородин.- Виноват…
Сорокин побежал в душ.
Женька уже умылся. Вооружившись полотенцем, он усиленно растирал разгоряченное тело. Рядом валялись майка и рубашка.
– Где Борис?-спросил Сорокин.
– А, Николай! Здравствуй,- весело заулыбался Женька, словно встретил Сорокина у себя в квартире.
– Здравствуй. Где Борис?
– Какой Борис?
– Не прикидывайся! Знаешь, о ком я говорю. Возможно, ты уже побеседовал с ним?
– Ну и ну! Ты что, с утра хватил? Хвалю! Честное слово, хвалю! Весь в меня… Кстати, помоги выбраться из этого ада. Я ни в чем не виноват. Ну, выпил малость. С кем этого не бывает. Даже великие мира сего пьют!
– Ты на мой вопрос ответь: где мой подшефный? Уже «омыл грехи свои» или не успел еще?
– Ты говоришь о том парне, с которым мы жевали на «пятачке»?
– Именно о нем!
– Был тут. Не узнал меня. Даже руки не подал. Вы тут, наверно, из него все жилы повытягивали… Слушан, помоги,- снова попросил Женька.- Меня же старики со света сживут, если узнают о том, что произошло. Я скупиться не буду - рассчитаюсь со всеми по-божески. Ты меня знаешь хорошо. Договорились?
– Удастся ли,- пожал плечами Сорокин. Тут же зло спросил:- На чем Цыбин поставил точку, когда ты разговаривал с ним?
– Я… Ты что?
– Знаешь - что.
– Не знаю.
– Знаешь!
– почти крикнул Сорокин.