Двойник

Деловая часть Калдена состоит из кварталов продуктовых магазинов, булочных и мясных лавок. Когда поезд приходит на конечную, я выхожу на станцию вместе со всеми. У меня пусто в желудке, нужно поесть.

Только в третьем продуктовом киоске, в который я зашла, в конце концов, не потребовали сканирования глаза для совершения операции. Продавец - молодой завершивший, слишком занят борьбой с рулоном льна, который он пытается повесить на переднем окне, чтобы соблюсти формальности. Льняные нити молочного цвета мешают обзору так, что активированный, находящийся внутри магазина, не будет замечен его Альтом снаружи. Цель подобного действа в том, чтобы потенциальное завершение произошло где-нибудь в другом месте, подальше от заведения. Половина компаний здесь выбирают лен, а другая половина - пуленепробиваемое стекло среднего класса, чтобы защитить окна витрин.

Я оставляю его за работой и ем свой ланч: настоящую курицу с калденской фермы, забитую только сегодня утром, порезанную кубиками и запеченную со свежим картофелем. Это все то, что не подошло для поставки в Лейтон. Однако, несмотря на то, что мне пришлось переплатить за еду, предназначенную только для завершивших, и на то, что она была не достаточно хороша для Лейтона, еда горячая и чрезвычайно вкусная, на несколько минут я почти забываю, что я замерзла… и почему я здесь.

Прислонившись к боковой стене здания со своим перекусом, я снова наблюдаю за толпой, за тем, как кружат по сторонам люди. Тут царит атмосфера достатка: не роскоши или излишества как в Лейтоне, а скорее всеобщей сытости. Никто, из живущих здесь, никогда не стал бы голодать. И даже если все, что, производится в Калдене, не поражает воображение, все же нельзя сказать, что это не удовлетворяет основные человеческие потребности и при чем – хорошо.

Друзья, семьи, пары. У булочной через дорогу стоит парочка, которую я видела в поезде. Язык их тел, говорит красноречивее всяких слов, то, как они прижимаются друг к другу, касаются, не касаясь. Поглощены диалогом, в котором даже паузы между словами понятны.

Парочка исчезает за углом. Я никого здесь больше не узнаю, и это не удивительно. Но видя всех этих людей вокруг, я прокручиваю в голове новую мысль: если бы прямо сейчас мимо меня прошли родители моего Альта, узнала бы я их? Насколько я на них похожа? Больше чем на своих родителей?

Районный поезд останавливается за углом, и я второпях раскладываю остатки своего ланча в соответствующие урну и установку утилизации. Я машинально бросаю взгляд на медную табличку, привинченную к установке – «НАПОМИНАЕМ, ПОЖАЛУЙСТА, БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ И НЕ ДОПУСКАЙТЕ НАНЕСЕНИЯ УЩЕРБА КОММУНАЛЬНОЙ ИЛИ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ НАЗНАЧЕНИЯ. С БЛАГОДАРНОСТЬЮ, СОВЕТ» - до того как войти.

Я проскальзываю на сидение в конце вагона. Позволяя поезду унести меня всё дальше в ее мир, оставляя свой собственный далеко позади.

Ее дом находится на окраине Калдена, что-то вроде моего района в Джетро. Но здесь улицы шире и более ухоженные, всего лишь на шаг ближе к цивилизации и только. Если у нас повсюду раскиданы гаражи, забитые промышленным сырьем, то здесь - сараи c сельскохозяйственным оборудованием.

Ее дом двухэтажный; на покрытом белой штукатуркой фасаде расположено большое окно. Ряд фруктовых деревьев, похожих на скелеты, выстроился на страже по обочине, протянувшейся вдоль переднего дворика; последний урожай с них давно уже сняли. В глубине двора, играет бледными оттенками зеленого, кремового и фиолетового, грядка с зимними овощами.

Все ухожено. Значит, мой Альт покинула не пустой дом. Родителей, братьев и сестер… семью.

На подъездной дорожке нет машин, но это ничего не значит, потому что есть еще закрытый гараж. Несмотря на быстро опускающуюся темноту в окнах нет света. Возможно, мне сегодня, наконец, повезет.

Боковая калитка заперта, но замок из тех, что встречается в двух домах из трех - достаточно просто перегнуться и потянуть за щеколду. Калитка распахивается, и я прохожу внутрь, чтобы оказаться на заднем дворе.

Там расположена небольшая деревянная площадка с зонтом и креслами, все закрыто чехлами на время межсезонья. Очертания их форм, покрытых брезентом, массивны и неприветливы. Ряд цветочных клумб на возвышении, пусты – только земля. Задняя дверь расположена рядом с большим незанавешенным окном, шторы открыты.

Я никогда раньше не проникала в дом, зная, что внутри могут быть люди. Это заставляет меня нервничать, у меня начинает сосать под ложечкой.

Давай уже, сделай это. Это легко. Легко.

Я нащупываю дезинтегратор Корда во внешнем боковом кармане рюкзака и достаю его, чтобы он был наготове у меня в руке.

Кое-как я заставляю свои ноги двигаться.

Когда я подхожу к дому на десять метров, над задней дверью загорается лампочка и я замираю. Внезапно вся территория освещается ярким светом, любой находящийся внутри, кому бы сейчас ни пришло в голову посмотреть из окна, мог бы увидеть все и вся.

Видимо, датчик, реагирующий на движение, нужно, чтобы свет погас, пока меня тут не заметили. Значит, нужно или разбить лампочку, рискуя, что меня услышат, или забраться внутрь как можно быстрее.

Даже не поняв, что я уже приняла решение, бросаюсь бегом, чтобы покрыть оставшееся расстояние.

Я сильно прижимаю черную полоску к замку, секунды идут очень медленно. Задержав дыхание и, нескончаемо вслушиваясь в стуки и щелчки, я выжидаю минуту. Я бесшумна, как никогда, но если внутри кто-то есть…

Глубоко внутри замка раздается приглушенный лязг - готово. Я крепко держу дезинтегратор в одной руке, поворачивая другой дверную ручку, и вхожу.

В свете, проникающем из окна, видны контуры кухни. Линолеум на полу, горы сложенной в беспорядке посуды в раковине. Направо - столовая, стол не убран, к ней прилегает маленькая гостиная. Короткий коридор прямо передо мной ведет в другую комнату, которая, я думаю, является основной гостиной.

В воздухе повисли запахи сегодняшней готовки - кофе, специй, мяса - обычные, повседневные запахи. Они напоминают мне любой дом в пригороде Джетро. Разница между теми и другими не велика… за исключением живущих в них людей. И моя семья, и нет. И я, и не я. Потому что я думаю обо всем этом, как о принадлежащем ей.

Свет снаружи гаснет, и комната погружается в темноту. Но темнота не кромешная, потому что на приставном столике в коридоре кто-то оставил включенный планшет. На его экране мелькают картинки, превращая потолок во вращающийся астрономический узор.

Меня одолевает острое любопытство, которое невозможно игнорировать. Я аккуратно убираю дезинтегратор обратно в рюкзак, прежде чем подойти ближе.

Семейные фотографии.

Странно видеть свое лицо рядом с людьми, которых я не знаю, на мероприятиях и местах, которые для меня не существуют. Это ощущение лишает меня присутствия духа и заставляет сомневаться в своем месте в жизни, я чувствую себя как призрак, скользящий сквозь стены. Жизнь, которую я считаю своей, внезапно кажется менее реальной.