Двойники

И, как бы извиняясь, развёл руками.

Его слова заставили Яна задуматься. И пока он думал, полицейский не спеша снял у него отпечатки пальцев, а потом, засунув его голову в отверстие чёрного ящика и покрутив торчащие по бокам длинные винты, немного болезненно измерил строение черепа.

– Ну вот, - торжественно сказал полицейский.
– Теперь вы занесены в картотеку. Поздравляю вас. Такое событие происходит раз в жизни. Скажите, что вы сейчас чувствуете?

– Пока не знаю, - ответил Ян.
– Спутанные ощущения. Всё произошло так неожиданно, я должен привыкнуть. А где тот, кто ищет пропавших?

– Тут есть проблема, - объяснил сотрудник полиции.

– Как известно, человек постепенно становится похож на свою работу, которую дедуктивными методами нетрудно определить, увидев его лицо. Это умеют даже полицейские. Но розыск исчезнувших специфичен, и все, кто им занимался, постепенно сами исчезали.

Он покачал головой.

– Против природы мы бессильны.

Ян ахнул от разочарования.

– Значит, никто не будет искать?!

В ответ полицейский загадочно прищурился.

– Вы нас недооцениваете. Мы нашли выход из положения, и теперь у нас очень хорошие служебные показатели. Заполняя отчёт, даже чувствуешь гордость. Пройдите по длинному тёмному коридору в кабинет номер четыре, там всё разъяснят.

5.3.

Четвёртый кабинет оказался пустым, почти без мебели. В углу располагался стол, за которым молодой, не старше Яна полицейский читал книгу. Увидев посетителя, он отложил её в сторону, поздоровался и вежливо указал на стул.

– Присаживайтесь. Расскажите, что произошло, и я попробую вам помочь.

Ян сел и восхищённо посмотрел на него. Человек работает здесь, невзирая на судьбу предшественников и ничего не боится. Удивительно. Но потом взгляд упал на книгу, которую тот листал перед его приходом, и кое-что прояснилось.

Она была огромная, толстая, в потрёпанном замшевом переплёте, и на обложке крупными буквами красовалась надпись: "Учение о солипсизме. Том четвертый". Из середины книги торчала бумажная закладка.

Ян усмехнулся.

– А вы точно занимаетесь розыском пропавших людей?

– Да, и давно. До меня на этой линии надолго не задерживались.

– И находили вы кого-нибудь?

– Нет, но поиски продолжаются. Главное - воспринимать реальность такой, какая она есть, и тогда успех неминуем. То, что я никуда не исчез, для отчётности уже прекрасно. Раньше никто не мог этим похвастаться.

Затем он увидел, как Ян то и дело украдкой поглядывает на лежащую книгу.

– Что вас так удивляет, не понимаю, - сказал он.

– Вы действительно верите в это?
– спросил Ян.

Полицейский кивнул.

– А почему нет? Служба в полиции этому очень способствует! До меня тут работало множество людей, найти толком никого не могли, через месяц - другой пропадали без вести сами, а я здесь уже несколько лет. Это ли не доказательство?

Вдруг он взглянул на Яна обеспокоенно.

– А вы тоже разделяете эти убеждения?

– Нет, - ответил он.
– Иначе бы я не пришёл к вам с просьбой о розыске исчезнувшего человека.

– Очень хорошо. Поговорить с единомышленником приятно, но не в этом случае.

Потом он посмотрел с некоторым извинением.

– Не обижаетесь на меня за то, что я к вам так отношусь? Вы понимаете, о чём я.

– Да нет, всё хорошо, - сказал Ян, - меня это совершенно не волнует. Последнее время кажется, что вы во многом правы.

– Прекрасно!
– обрадовался полицейский.
– Но если у вас всё же появится какая-то обида, скажите мне, я схожу к своему психоаналитику, и она быстро исчезнет. У меня хороший психоаналитик, если это так можно назвать. Он помог разобраться в себе и наладить контакт с коллегами, что по сути одно и то же. Психология - точнейшая из наук!

– Всё нормально, - уже устало проговорил Ян.
– Думайте, как хотите, только возьмите заявление.

– Извините, но вы не знаете работу полиции. Я отвечаю за розыск, а заявление принимают другие. Пройдите, пожалуйста, ещё дальше по коридору.

Ян тяжело встал и пошёл к выходу.

– Желаю успеха, - сказал полицейский и открыл книгу.

5.4.

Однако за следующей дверью обнаружился лишь манекен. Он сидел на стуле, был связан и избит, то есть на нём были нарисованы синяки и царапины. Он смотрел на Яна умоляющим взглядом, но во рту у него был кляп, и сказать Яну он ничего не мог.

В другом кабинете не оказалось и манекена - лишь обведённый мелом силуэт человека на полу.

За третьей дверью были люди, Ян им очень обрадовался, и они тоже очень обрадовались Яну, вскочили из-за столов и, оскалив зубы, бросились к нему, словно клерки в подвале Министерства, но Ян, перестав радоваться, с неожиданной для самого прытью успел выбежать за дверь.

Из-за четвёртой двери он удрал ещё быстрее.

Там стоял мужчина постарше него, полный и улыбчивый, с мягкими женственными манерами. Агрессии он не проявлял, но направился к Яну с нескрываемым желанием заключить того в объятия.

Еще в одном кабинете двое одетых в форму для разгона демонстраций полицейских развлекались, по очереди лёгонько тыкая друг друга по бронированным животам концами резиновых дубинок; они смеялись, поглаживали дубинки, вздрагивали от удовольствия и были настолько увлечены, что и не посмотрели на Яна.

Недалеко виднелась другая дверь, там взъерошенный сотрудник, сняв китель, печатал на машинке, наверное, тот самый квартальный отчёт. Полицейский бегал вокруг стола в поисках вдохновения, что-то восклицал, злился, несколько раз рвал бумагу и начинал заново.

Яна он заметил не сразу, немного смутился и сказал, что по слухам, заявление надо отнести в тридцать первый кабинет.

5. 5 .

Кабинет под номером тридцать один, большой и полутёмный, очень напоминал Министерство. Внутри находились по меньшей мере три десятка человек, и Ян заметил несколько дверей в соседние помещения.

Он остановился у входа. Поначалу на него никто и не смотрел, но когда он вытянул руку с листом бумаги и громко сказал, почти прокричал "у меня заявление", к нему подошёл какой-то сотрудник и отвёл к своему столу. Наверное, из-за Яна он был хмурым и расстроенным. Он сказал, что его зовут Владислав, сел и предложил стул рядом. Потом на несколько секунд отвернулся для создания на лице подобающего выражения, и когда снова поднял голову, то выглядел уже серьёзно, доброжелательно и оптимистично. Конечно, не настолько, как полицейский в коридоре, но всё же.