Дядя
Шрифт:
– Пусть говорит, - прозвучал вкрадчивый женский голос.
– Да, - хрипло согласился сосед.
– Последнее слово свято. Казнить всегда успеем.
– Но бойтесь его языка, - прошипел третий дракон.
– Он опаснее любого оружия.
– Ладно. Чего ты хочешь?
– Выведите детей из леса. Они здесь случайно и ни в чем не виноваты.
Над поляной полился тихий шелест, как от сгораемой бумаги. Призраки трясли пламенными гривами и беззвучно совещались меж собой. Казалось, это длилось целую вечность и никто не спешил исполнять приговор.
– Что-то мстить расхотелось, -
– Мне тоже, - вторила драконица.
– Он жертвует собой ради детей. Получается, хорошего человека порешим.
– Но ведь он закончил войну!
– раздраженно бросил хозяин поляны.
– Ну не начал же.
– Мы могли бы править миром!
– О чем спорить?
– устало пробормотал женский голос.
– Былое не вернуть. Не думаю, что смерть странника избавит нас от проклятия. Как-то грустно это все. Пожалуй, полечу к себе.
– Я тоже.
– Да, уныло.
– Тоска заела. До завтра, братья.
– Надо подумать, кому еще отомстить.
– Подождите! Стойте!
В ярко-освещенный круг выбежал Василий и замахал руками. Расправившие крылья призраки переглянулись и уселись на колючки. Видимо, в лесу настолько скучно и одиноко, что любое мало-мальски интересное событие притягивало павших ящеров как лампа мотыльков.
– Вася, кыш, - процедил сквозь зубы дядя.
– Не высовывайся.
– Тихо, - буркнула драконица.
– Дай послушать малыша.
– Знаете, я не очень хороший ребенок. Не слушаюсь, плохо учусь, капризничаю и подставляю сестру. Чуть что - начинаю выть и показывать на нее пальцем, а родители устраивают ей взбучку, даже если она не виновата.
Алина фыркнула и закатила глаза. Была б ее воля - сунула бы пальцы под мышки, но латные перчатки все еще крепко держали девушку.
– Но и меня часто наказывают. Это очень обидно, но чем дольше я злюсь на родителей или учителей, тем хуже на душе. Но если признать, что наказали за дело, все становится не так уж плохо. Ведь гораздо обиднее, когда ругают просто так - как Алинку. Тогда ужас как хочется отомстить, просто сил нет...
– Малец глубоко вдохнул, собрался с мыслями и испуганно спросил: - Дяди драконы... и тети... А вы меня не сожжете, если я скажу кое-что... неприятное для вас?
– Василий, угомонись.
– Помолчи, - устало сказала «тетя».
– Тебе дали слово, теперь дай послушать мелюзгу. Говори, маленький человек. Не бойся.
– Дядя Трофим назвал вас расистами...
Призраки настороженно переглянулись, парень хлопнул себя по лицу.
– Вы напали на людей и эльфов только потому, что они непохожи на вас. Разрушили их города и многих убили. А они убили вас в ответ, но вы же сами виноваты. Вам не мстить надо, а просить прощения.
– Каяться перед жалкими букашками?!
– взревел старый дракон, прикидывавшийся Ридом.
– Немыслимо! Неслыханно! Ересь!
– А я попробую, - сказал осторожный ящер с дальней ветки.
– Попытка - не пытка. Вечно торчать в этом лесу - пытка. Юный мудрец... Да-да, ты. Не верти головой. Если все получится - спасибо.
Он закрыл пламенные очи, сложил крылья и высоко вытянул шею. Собравшиеся замерли, и лишь Рид ворчал под нос,
призывая прикончить гаденышей. С минуту ничего не происходило, а затем призрак взорвался мириадами искр, как если бы по углям с размаху ударили кочергой. Огненные брызги с мелодичным звоном закрутились смерчем и погасли.– Великий Аргул!
– воскликнул хриплый дух.
– Уму непостижимо! Все это время мы страдали от собственной гордыни!
– Остановитесь!
– прорычал Рид.
– Вы - великие драконы, истинные владыки сущего! Как смеете просить прощения у плесени, пыли меж ваших когтей?!
Но его не слушали. Один за другим неприкаянные души обретали покой, яркими салютами освещая черное небо. И чем меньше их оставалось, тем сильнее трещали деревья, тем быстрее опадали колючки. Проклятый лес исчезал вслед за проклятием, но далеко не все стремились к покаянию. Рид буквально кипел от переполняющей злобы и жажды мести. Он прыгнул к пришельцам и раззявил пасть, норовя сжечь их дотла.
Трофим прижал мальца к груди и повернулся к призраку спиной. Пальто выдержит первый выдох, а там хозяин сообразит, как изгнать гада. Но драконица с кроваво-красной гривой встала перед собратом и с вызовом крикнула ему прямо в морду:
– Не позорь себя и весь свой род! Усмири гнев, иначе никогда не сыщешь покоя!
– Ты встала на сторону этих насекомых?!
– Оглянись, остались только мы вдвоем! Я устала, мне претит этот мир. Я хочу под вечное крыло Изначального, но мне страшно лететь одной в Неизведанные Чертоги. Пожалуйста, не бросай меня.
Ящер захлопнул пасть и дохнул черным дымом из ноздрей. Он немного успокоился и потускнел, будто подернутый седым пеплом уголек.
– Прости, сестра. Кажется, я совсем обезумел, застряв между жизнью и смертью. Ты права, пора на покой. Если ради этого придется удушить гордыню... что же, так тому и быть.
Еще один фонтан искр озарил небосвод. Драконица встряхнулась и обернулась прекрасной женщиной с пылающими волосами до поясницы. Звеня чешуйчатым платьем, она подошла к Трофиму и заглянула прямо в глаза. Он улыбнулся.
– Значит слухи не врут. Ходящий по мирам недаром прослыл живой легендой. А его племя ему под стать.
– Она посмотрела на притихшего Васю и подмигнула. Малец сию секунду залился краской с головы до ног.
– Спасибо, - шепнул Трофим.
– Знаете, по нашему обычаю вам полагается щедрая награда. Но у меня с собой как назло нет ни одной полезной вещички. Поэтому дарю самое ценное, что есть у дракона - имя. Если когда-нибудь вам понадобится помощь, просто скажите Аргулу, что Тарис просит. Он не откажет.
– Благодарю.
– Странник склонил голову.
– Это большая честь.
– Эх, была б я живой...
– Женщина провела полупрозрачной ладонью по заросшей щеке человека.
– Что же, пора прощаться. Удачи. Где бы ты ни был и что бы не делал.
– Да укроет тебя тень Изначального.
– Шел’ар ар’ан.
Остатки леса осыпались угольной пылью. Загремела куча доспехов - Алина, ругаясь и ворча, стряхивала с себя латные перчатки. Дядя подбежал к ней, схватил под мышки и поставил на землю. Вместо благодарности девушка грубо оттолкнула его и принялась неистово оттряхиваться.