Дымящиеся горячие сигары

— Алекса, прошли десятилетия, и этот ковбой Мальборо не имеет смысла.

— Скоро всё станет яснее, разгадка требует времени, — ответила она.

— Ну, ты довольно хладнокровна. Я так взбешена из-за Гарта. Они организовали всё так, чтобы заставить банду заподозрить Палмеру, — сказала Джен с беспокойством в голосе.

Алекса стояла рядом с Джен, опираясь на стойку.

— Может быть, он отослал Палмеру, распустил о ней слухи, чтобы отвлечь внимание банды Stallion Gang от полиции, а потом — бац! Они провернули большую операцию, — предположила она.

— Да, ты, возможно, права. Иногда происходит так много внутренних дел. И такое полицейское правосудие — это не то, чем я когда-либо буду гордиться, — вздохнула Джен.

Она посмотрела на Алексу, которая смотрела на неё. Она улыбнулась.

— Я знаю, что ты злишься. Всё будет хорошо, Джен. — Голос Алексы был мягким. Она добавила: — И отпусти наше прошлое. Теперь всё в порядке.

Джен вытерла стаканы и руки. Она поставила их на место, прежде чем серьёзно взглянуть на высокую женщину.

— А как насчёт будущего? Ты можешь открыть мне своё сердце? Ты можешь дать мне шанс?

Алекса отвернулась. На её лице была улыбка и мечтательный взгляд. Джен сглотнула и смело встала очень близко к ней. Алексе пришлось посмотреть на неё; они встретились глазами; каждая принимала своё собственное решение. Джен нежно взяла её лицо обеими руками.

— Я не вынесу, если ты пострадаешь, — прошептала она.

Она подняла подбородок, чтобы поймать губы Алексы. Их губы просто соприкасались; Джен хотела посмотреть, будет ли другая женщина сопротивляться. Прошло несколько секунд, и никакого толчка, никакого сопротивления. Сможет ли она углубить поцелуй? Ответом было то, что Алекса наклонила голову, чтобы надавить на их поцелуй. Поцелуй был сладким, комфортным, пока их губы двигались друг с другом. Не было никакого нетерпения, никакой срочности. По правде говоря, они обе жаждали физической близости; Алекса потеряла Гэри несколько лет назад, в то же время, как Джен рассталась с доктором Руной Арвинг. Тем не менее, у них обеих была стальная воля не набрасываться, а не спешить, поскольку они уважали реакцию друг друга. Руки Алексы теперь были на плечах Джен, слегка её обнимая. Как диктовал закон природы, их поцелуй должен был закончиться через некоторое время.

— Ты пригласишь меня в свою спальню? — смело спросила Джен.

Алекса убрала руки с плеч Джен. Она протянула одну руку ладонями к себе. Джен улыбнулась и переплела свои пальцы с её пальцами. Они шли медленно, иногда Алекса шла задом наперёд, иногда Джен шла задом наперёд, словно в игривом танце, пока не достигли двери спальни. Алекса открыла её, и оттуда повеяло сладким запахом эфирных масел. Как обычно, Алекса содержала свою комнату в безупречной чистоте и порядке.

Застенчиво она ждала, когда Джен войдёт, но Джен ждала, что она её поведёт. Они тихонько рассмеялись, как ожидали от друзей в предвкушении изменения динамики их отношений. Алекса повела Джен в ванную. Они продолжали целоваться, раздевая друг друга. Вода бодрила, пока Алекса регулировала температуру душа. Они обнаружили, что у них были одинаковые предпочтения в регулировке горячей и холодной воды. Было исследование кожи и частей тела с помощью геля для душа. Не было никакой спешки, только нарастание удовольствия. Позже в постели Алекса сдалась Джен, которая была более опытна в общении с женщинами. Как и в душе, она трогала, целовала и лизала её во всех нужных местах. Алекса дрожала от удовольствия. Чуть позже она спросила Джен, что ей нравится и как она хочет, чтобы её ублажили. Джен показала и заговорила с ней со страстью. Второй раз был более настойчивым, но продолжительным, более игривым с силой — по очереди друг над другом. Их дружба переросла в глубокую близость — эмоционально и физически удовлетворяющую. Наконец они погрузились в блаженный, переплетeнный сон, о котором большинство людей только мечтают.

Следующее утро было похоже на сияние медового месяца. Раннее утреннее общение было очень милым и таким же удовлетворяющим. Когда они расслабились, Алекса посмотрела на будильник и села прямо.

Джен сразу же забеспокоилась:

— Алекса, дорогая, что случилось?

— Джен, нам нужно провести видеоконференцию с Мэдисон и Руной. Пошли, у нас 30 минут, — сказала Алекса. Она встала, чтобы пойти в ванную, она оглянулась на озорно улыбающуюся Джен. Она взяла полотенце, сначала отхлестала её, и бросила в неё. Обе смеялись. — Иди в свою ванную, — приказала Алекса.

Джен отдала честь и тоже встала, чтобы подготовиться к их дню. Это может быть важной вехой в их отношениях, но долг звал и дело, которое нужно было решить. В 7 утра Мэдисон Фелисиано была с широко открытыми глазами, только потому, что она видела своих друзей вместе. Доктор Руне Арвинг была в Лос-Анджелесе в своём офисе в 2 часа дня на день позже. Она улыбалась, так как знала, что Джен едет в Окленд; последний случай, который у них был, сделал их дружелюбными бывшими. В 9 утра Алекса и Джен сидели на диване лицом к ним двоим за ноутбуком Алексы; их руки даже не касались друг друга.

— Ой, я рада, что ты там, Джен. Я скучаю по тебе. — Пауза. — Знаешь, есть что-то другое, я не знаю, что это… — сказала Мэдисон.

Она не дразнила их; это был, скорее всего, её инстинкт.

— Я тоже скучаю по тебе, Мэд. Думаю, нам пора двигаться дальше. Мне жаль это говорить, но у нас есть одно дело, — ответила Джен, улыбаясь.

— Доктор Рун, пожалуйста, дайте мне минутку, мне нужно им кое-что сказать, — умоляла Мэдисон. Рун кивнула. Мэдисон продолжила: — Кэролайн передаёт привет. Она звонила мне вчера вечером. Алекса, помнишь, ты просила её поискать вещи, которые мог оставить им её отец? Они нашли какие-то зацепки. Она и тётя Мод не уверены. Они хотят проконсультироваться с тобой, — обновила Мэдисон.

Мэдисон упомянула Кэролайн Уильямс, теперь уже их подругу, с которой они познакомились во время своего первого дела в Лос-Анджелесе.

— Почему она просто не позвонила мне? — спросила Алекса с типичным для неё раздражением.

— Она теперь работает в Мельбурне, и я более доступна. Она пыталась звонить в твои приложения социальных сетей, но вчера вечером тебя не было в сети, так что… — ответила Мэдисон, также с её обычным встречным отношением к Алексе.

Алекса прервала её:

— Хорошо, хорошо, хорошо. Я ей позвоню.

— Вообще-то, у меня есть открытый билет до Мельбурна, любезно предоставленный полицией Лос-Анджелеса. Это связано с делом. Думаю, мы можем ехать, Алекса, — предложила Джен.

Алекса слегка улыбнулась и любезно сказала:

— Мы можем поговорить об этом позже. Я думаю, сейчас Руне нужно делать свою работу.

Руне улыбнулась и поприветствовала всех, так как у неё не было возможности выступить ранее. Она проинформировала их о ходе терапии Мэдисон. Затем она начала задавать им вопросы об обвинении друг друга и самообвинении в связи с тем, что случилось с Мэдисон. Она спросила о влиянии этого случая на Алексу, в частности, на то, что она была ближе всех к Мэдисон.

Она спросила о доверии и проблемах, вытекающих из отсутствия доверия в связи с посттравматическим синдромом всей этой ситуации. Она закончила тем, что спросила их, как, по их мнению, они должны поддерживать друг друга в дальнейшем. Они говорили почти два часа. Удивительно, но Алекса была очень откровенна в своих ответах. Не было никаких шуток или острот; это была серьёзная дискуссия, в которой они все нуждались. В конце они поблагодарили друг друга за дружбу, которую они сформировали. Руне покинула конференцию первой. Прежде чем звонок был окончательно завершён, Мэдисон подошла ближе к своей камере.

— Никакой ворчливости, Алекса, ой? Что-то изменилось. Пока. — Она подмигнула, отключилась.

Алекса и Джен переглянулись.

— Откуда она могла знать? — спросила Джен.

— Она блефует, — ответила Алекса.

Затем они обе рассмеялись.

— А как насчёт Руне? Я только сказала ей, что приду к тебе, — размышляла Джен.

Затем они снова рассмеялись. Просто потому, что они чувствовали себя счастливыми, наконец, свободными, чтобы быть ещё ближе и интимнее друг с другом.