Эфиопские хроники XVIII века

Так, оставив все имущество, ушли они обездоленными по домам своим. И, придя в дома свои, ни одного дня не жили в домах, но спустились в земли низменные, ибо боялись весьма и трепетали. Чуть не метилось и не казалось мне в то время, что таков обычай их всегдашний — покупать коней, и шить шатры новые, и одевать домочадцев в одеяния [новые], и готовить продовольствие и доспехи воинские, как прежде заведено, и что поднимут они дома свои по подразделениям своим, и придут снова, и отдадут нам все это целиком во второй раз, как отдали нам прежде, и уйдут нагими, и пойдут в свою страну, и войдут в дома свои, ибо таков их обычай. Но кому приходить, ибо из бежавших людей, которых здесь было много, тысячи тысяч: погибли по дороге и пали. Кости их белели, как град, усеявший виноградник, так что издалека видно было для глаза то место погибели, где пали они. А добра и сокровищ откуда было взять им и принести, ибо все добро, что имели они, они принесли нам и отдали. И, сделав так, ушли они скоро. Но мы будем жить — так же, ибо не прейдет их позор.

Возвратимся же к прежнему повествованию нашему и к восхвалению сего главы вельмож Микаэля, ликом светлого, ростом высокого, помышлением кроткого и смиренного, рукою щедрого, с ликом в суде непосрамленного, с языком чистым ото лжи, который не смотрит ни на младенца, ни на возросло-го, когда служит помазаннику [868] . И когда он возвратился с битвы, усугубилась радость у всех в этой столице, ибо переменил он смерть на жизнь. И таким образом уподобился он отцу своему, то бишь Христу, который умер ради людей заблуждающихся. А если ты скажешь: «Что это ты такое говоришь?», я: скажу тебе: «Если бы не вышел из столицы глава князей Ми-каэль на битву с этими мятежниками, вошли бы они в эту столицу и погубили бы нас мечом и копьем. Когда укрылись мы в крепости нашей, сей глава князей Микаэль не допустил им убить нас, но пошел к ним, говоря: "Умру за весь народ!"». А когда говоришь ты: «Он же не умер, а остался жив, так зачем говоришь ты о смерти?», то я скажу тебе: «Он бы воистину умер, если бы сказал: "Не буду умирать" — и не вышел бы в битву из крепостных стен, ибо отец его, Христос, — жив, и в живом отце своем, Христе, он остался жив, как гласит Писание: "Жизнь моя конечна, а в жизни Христа я буду жить" (ср. Гал. 2, 20)». И в такой радости и веселии вошел он в дом свой.

868

Эти славословия Микаэлю рифмованы.

А затем ради чуда, сотворенного ему от бога, молился он молитвой благодарения и говорил: «Превознесу тебя, господи, что ты поднял меня...» (Пс. 29, 2) и до конца. Еще сказал он: «Благословлю господа во всякое время...» (Пс. 33, 2) и до конца. И снова сказал он: «Милость и суд буду петь тебе...» (Пс. 100, 1) до конца. Еще сказал он: «Благослови, душа моя, господа и вся внутренность моя — святое имя его...» (Пс. 102, 1) до конца. И снова сказал он: «Славьте господа, ибо он благ, ибо вовек милость его. Да скажет ныне дом Израилев: ибо вовек милость его...» (Пс. 117, 1-2) до конца. Еще сказал он: «Хвали, душа моя, господа...» (Пс. 145, 1) до конца. И снова сказал он: «Хвали, Иерусалим, господа...» (Пс. 147, 1) до конца. Еще сказал он Песнь пророков и молитву Моисея «Пою господу, ибо он высоко превознесся» до того места, где говорится: «Влага стала как стена» (Исх. 15, 1-8).

И в тот день, когда были побеждены и бежали эти люди, любящие битвы и боящиеся жезла крепкого, услышали мы, что пребывали дружинники царские в битве на стороне мятежников и были захвачены в плен. Их захватили, привели и представили сему главе Эфиопии Микаэлю. Он же спросил их, говоря: «Разве вы не дружинники царские? Как же оказались вы вместе с мятежниками на поле битвы?» И сказали они: «Да, мы дружинники царские, мы и вправду были на стороне мятежников в битве, ибо царь послал нас к родичам своим, людям валло, и союзникам своим, людям Дамота, сказав: "Идите скоро и сразитесь с Микаэлем, врагом моим, а не то не будет нам ни счастья, ни здравия!". И не были мы в этой области, но отослал он нас в область другую». Таковы были свидетельства дружинников царских. Тогда печалился он сугубо, и скорбел явно, и оставил надежду на любовь с царем, и стал советоваться, что лучше для него самого, сей глава советников Микаэль, и сказал: «Пусть стережет дом царский войско мое, ибо в это смутное время кто бы ни сделал зло царю, подумают на меня». И, сказав это, стал охранять дом царский с великим тщанием, ибо был осмотрителен.

ИСТОРИЯ ПОХОДА РАСА МИКАЭЛЯ СЭХУЛЯ

И когда услышали это отшельники из Вальдеббы, которые знали это дело от начала и до конца, то сказали: «Если верно то, что слышали мы из уст дружинников царских, то нехорошо поступает царь и нет вины на сем главе осмотрительных Микаэле, ибо не любит господь нарушения завета». А если ты скажешь: «Как же так?», я скажу тебе, что заключил бог завет е человеком земным, говоря: «Буду рожден я от дочери твоей, и буду прозябать в юдоли твоей, и искуплю тебя». И после этого много раз, когда притесняли его дети Адамовы, преступали заповеди его, искажали его в виде идолов каменных и деревянных и поклонялись творению рук своих, не говорил бог: «Раз притеснили меня дети Адамовы, разрушу завет, что заключил я с ними», хоть и подобало ему сказать так, ибо притесняли его много раз. Но поступал он как сказал и соблюдал клятву. Поступая так, он говорил нам: «Соблюдайте клятву и не преступайте завета».

И снова заключил он завет с честным Ноем, чтобы не погибла земля при потопе. А затем, когда притеснили его дети его, не послал он вод потопа [снова] на эту землю, говоря: «Раз притеснили меня дети его и опечалили, совершая беззаконие, уничтожу я землю!», хоть и подобало ему сказать так, ибо опечалили его сугубо. Но он соблюдал завет. Поступая так, вразумлял, чтобы соблюдали мы клятву и хранили завет.

Еще заключил он завет с Авраамом, говоря: «Умножу семя твое как звезды небесные и как песок на берегу морском» (ср. Быт. 17, 4-8), и исполнил ему это, и умножил детей его, зная, что притеснят его потом дети его. И хоть подобало ему пренебречь заветом и уменьшить детей Авраамовых, ибо знал он, что притеснят они его, и сотворить [лишь] немногих избранных, которые не будут притеснять его, он все же соблюл завет, который дал Аврааму. Он поступил так, чтобы мы не преступали клятвы и соблюдали завет.

И снова заключил он завет со смиренномудрым Давидом, говоря: «Плод чресл твоих поставлю я на престол твой» (ср. II Книга царств 7, 12). А потом, когда притеснили его плоды чресл [Давида], не низложил он их с этого престола, но соблюл завет, который установил с отцом их, честным Давидом. И доныне пребывают в сей стране плоды чресл его на этом престоле [869] . И это так же, как говорили мы прежде об Аврааме, сделал он, чтобы уразумели мы, что нельзя нам нарушать клятву и завет.

869

См. коммент. 33 к «Истории царя царей Адьям Сагада и царицы Берхан Могаса».

Еще заключил он завет с сыном его, Соломоном, Екклесиастом Израиля, когда молился Давид богу, говоря: «Дозволь мне построить святилище». И ответил господь Давиду, говоря: «Не ты построишь мне [дом], но сын твой, Соломон, построит святилище» (ср. II Книга царств 7, 2-13). И во время для построения построил Соломон дом святилища бога, ибо всему, свое время (Еккл. 3, 1). Не изряднее была любовь, коей возлюбил Соломон бога, любови Давида, но не оставил бог реченного в завете и не стал делать так, как не говорил. Так поступал он, научая нас путям соблюдения завета и клятвы.

И снова заключил он завет с Моисеем-пророком, говоря: «Иди в землю Египетскую и скажи фараону: отпусти мой народ, который воистину служит божеству моему». Моисей же в это время по смирению своему сказал: «Я косноязычен и не могу этого». И сказал бог: «Аарон будет тебе языком, а ты будешь ему вместо бога, и я помогу тебе» (ср. Иех. 4, 10-16). Обнадеженный этим заветом, честной Моисей пошел в землю Египетскую и сделал, как было ему приказано, и вывел Израиль из земли Египетской, и разделил для него море Чермное, и провел, как по дороге сухопутной. И когда преследовали их враги, ибо казалось им, что пройдут они той же дорогою, что прошли они, сошлись воды, стоявшие стеною оправа и слева, и поглотили врага вместе с войском его. Все это свершилось по повелению слова заветного, дабы внушить нам надежду на воздаяние за [соблюдение] клятвы и завета.

Еще ночь и день, лето и зима меняются силою власти заветной, ибо свои дела у ночи, и не переходят они в день, и не делают днем [эти] дела. И свои дела дневные, и не переходят они в ночь, и нет такого ночью. И у лета род свой, и не станет он родом зимним. У зимы свой род, и не станет он родом летним, но по делу и по роду чередуются они, как гласит Писание: «Род проходит, и род приходит» (Еккл. 1, 4). Все, что происходит, — с попущения власти божией и по повелению завета. Сколько же повествовать мне о завете и клятве, ибо соблюдающим их строго — польза, а нарушающих постигает наказание жестокое!

Сей же глупый царь по малости возраста и разумения весьма опечалил [бога], ибо обрел он то, что обрел Ровоам. Ибо Ровоам пренебрег советом старцев, приближенных отца своего, и последовал ничтожному совету молодых, приближенных своих, и потому уменьшилось его царство (ср. III Книга царств 12., 6-17). Но у сего [царя] не только царство уменьшилось, но и великие беды воспоследовали. Если бы советовался он с сим главою ученых Микаэлем, и хранил бы устав клятвы и завета, и перестал бы советоваться с этими юными разумом людьми, то бишь Лубо и Василидом, не постигли бы его все эти беды. Но что говорить нам? Остается нам сказать: сделанное бог сделал, ибо он делает, что хочет, и творит, что изволит, и никто не скажет ему: «Это из сделанного тобою — худо, а это — хорошо». Поэтому, мы что слышали — поведаем, что знаем — передадим, что уразумели — объясним людям, которые появятся во времена грядущие, что не глава праведных и честных Микаэль был притеснителем царя с войском его, но сам был притеснен он словами и деяниями людей злых, то бишь Фасиля, который Варання [870] , и Лубо. Они оправдывались, говоря так: «Мы пребываем с царем, мы служим царю, и мы помогаем царю». Все эти речи их — ложь, и нет в них правды. Но ненавидели они царя. А если бы любили его, то не стали бы совращать его речами диавольскими и не стали бы разлучать его с возлюбленным души его Микаэлем, но подобало бы им сказать ему: «Соглашайся и советуйся с сим главою дома твоего Микаэлем во всяком деле, что делаешь, ибо мы знаем, что принесет он тебе пользу великую. Мы же когда говорим тебе какую речь, то не слушай нас, ибо мы — молоды, и нет у нас разума». Вот что подобало бы им сказать. Они же, оставив все это, говорили ему, посоветовавшись между собой: «Выгоним Микаэля из дома царского, а если откажется он, убьем его и будем жить одни в доме царском».

870

Обычно эфиопы сразу после собственного имени человека ставят имя его отца (фамилии неизвестны в Эфиопии). Отцом Фасиля, или Василида, был Варання, т.е. он был Фасиль Варання, но наш автор довольно часто между именем человека и именем его отца ставит частицу, которая означает «что», «который».