Эфир Терра 12. Часть 1

Вдоль стен стояли грубо сколоченные столы и скамьи. В центре — круглая яма с тлеющими углями, над которой на вертеле жарился какой-то зверёк размером с небольшую собаку. По углам висели масляные лампы, их тусклый свет создавал причудливые тени, пляшущие на стенах.

Посетителей было немного — пара мужчин в дальнем углу, склонившихся над какой-то игральной доской, трое у стойки, да компания из четырёх человек за столом у очага. Все они замолчали, когда мы вошли, и уставились на нас с любопытством.

Брозд указал на один из столов, подальше от остальных посетителей, и мы с Ульрихом сели. Он и двое его людей устроились напротив, блокируя путь к выходу. Хотя теперь это выглядело не как конвоирование пленных, а как защита важной персоны.

— Жрать будешь? — спросил Брозд, глядя на меня с неожиданным уважением.

— Да! — с энтузиазмом ответил Ульрих, прежде чем я успел открыть рот. Его желудок громко заурчал, подтверждая слова.

Брозд поморщился, словно разговаривал с надоедливым ребёнком, влезшим во взрослый разговор.

— Похлёбку на всех и огненной воды, — он повернулся к проходившей мимо женщине, щёлкнув пальцами.

Рыжеволосая девушка в коротком платье и чём-то среднем между топом и бюстгальтером кивнула и двинулась к стойке в углу. Её тело двигалось с кошачьей грацией, а в походке чувствовалась привычка привлекать внимание мужчин. Стройные ноги, узкая талия, плечи, покрытые веснушками — всё в ней было создано для того, чтобы мужчины смотрели и хотели.

Но ни Брозд, ни его люди не удостоили её даже мимолётным взглядом. Словно она была мебелью. Всё их внимание сосредоточилось на мне. Они смотрели выжидающе, как будто ожидали, что я начну вещать мудрость или раздавать благословения.

— Говори, — наконец кивнул Брозд, нарушая затянувшееся молчание.

— Турист, — хмыкнул я, разваливаясь на скамье так, словно всё это время был её хозяином. — Вот осматриваю ваши достопримечательности. Особенно впечатлил рынок с разделкой людей. Очень… атмосферно.

Пара мужиков прыснули от смеха, но тут же взяли себя в руки, вспомнив о присутствии начальства. Брозд нахмурился, но не от гнева, а скорее от замешательства.

— Почему у тебя нет кристалла души? — он сверлил меня взглядом, пытаясь проникнуть глубже, понять, кто я такой.

— Мешал спать на животе, — улыбнулся я, снова вызвав сдавленные смешки. Ситуация становилась всё интереснее.

— Как ты его вырвал и остался жив? — Брозд подался вперёд, его глаза сузились от подозрения. — И как всё ещё владеешь магией? Мы видели, как ты сражался. Это было… необычно.

— А ты? — я поднял бровь, переводя взгляд с него на его людей. — У нас у всех свои секреты. Я вижу, что ты тоже «пустой». И твои ребята.

Это было правдой. Я не чувствовал в них той же вибрации, что исходит от обычных магов с кристаллами души. Но что-то в них было — иная форма магии. Словно песок, сформированный в подобие человека.

— Из какой ты терры? — допрос продолжался, тон становился жёстче, словно от моего ответа зависело очень многое.

— Четырнадцатой, — ответил я, наблюдая за их реакцией.

Мужики переглянулись, на их лицах отразилось замешательство. Некоторые даже отодвинулись, словно боясь заразиться чем-то.

— Но есть всего тринадцать, — сказал один из них неуверенно, поглядывая на босса.

— Правда? — я изобразил крайнее удивление, хлопнув себя по лбу. — А мне говорили… Хотя постойте, вы, наверное, местную нумерацию используете. Я из другой классификации.

Разговор прервался, когда подошла рыжая официантка. Она поставила перед нами глубокие миски с густой похлёбкой, от которой шёл ароматный пар. Рядом положила деревянные ложки, грубо вырезанные, но чистые. И в завершение — большую бутыль с мутной жидкостью цвета чуть разбавленной крови. От бутыли шёл запах чего-то среднего между самогоном и керосином.

— Благодарствую, девочка, — Брозд кивнул официантке, даже не глядя на неё.

Ульрих набросился на еду, как изголодавшийся зверь. Он зачерпывал густую похлёбку, отправлял в рот и тут же тянулся за новой порцией, даже не успев проглотить предыдущую. Крошки хлеба падали на стол, капли бульона — на грудь.

Я с подозрением посмотрел на содержимое своей миски. В густой жидкости коричневатого цвета плавали куски чего-то, что я надеялся, было мясом животного, а не человека. Морковь, какие-то корнеплоды, зелень. Всё это смешивалось в аппетитную на вид, но сомнительную массу.

— Ешь, — прошипел мне Ульрих, оторвавшись от своей порции. Его щёки раздулись от еды, как у хомяка. — Тебя угостили, это жест. Нельзя отказываться.

Брозд внимательно наблюдал за мной, словно от того, как я отнесусь к их пище, зависело что-то важное. Его пальцы, толстые, как сосиски, постукивали по столу в нетерпеливом ритме.

Я поморщился, но взял ложку. Нет смысла оскорблять местных, особенно если я хочу больше узнать об этом странном месте и найти Виконта, которому предстоит расплатиться с кирмирами.

Первый глоток был осторожным, словно я пробовал неизвестное зелье. Похлёбка оказалась густой, с кусочками жёсткого мяса и странными овощами, которые хрустели на зубах.

Ко второму глотку я привык к странному вкусу — острому, с нотками каких-то незнакомых специй. К третьему понял, что еда на удивление неплоха — наваристая, с каким-то корнеплодом, придающим сладковатый привкус, и пряностями, от которых горело нёбо.

— Что встала? — Брозд внезапно повернулся к рыжей, которая всё ещё стояла рядом с нашим столом. Его голос сменил тон с уважительного, которым он говорил со мной, на презрительный. — Почему тебя, тойла, ещё не сожрали и не отымели перед этим?

— Не твоё дело, боров, — девушка небрежно сплюнула на пол рядом с ногой Брозда, её глаза сверкнули.

Даже на расстоянии я чувствовал исходящую от неё ненависть. Это была не обычная неприязнь, а глубокая, выношенная, как хорошее вино, ненависть. Смертельная. Взгляд человека, готового убить, если представится возможность.

— Что сказала, шлюха? — Брозд наполовину поднялся из-за стола, его рука потянулась к поясу, где висел нож с потёртой рукоятью из кости.

— Брозд, тише, — один из сопровождающих дёрнул его за рукав, понизив голос почти до шёпота. — Она в клане Кровавой Луны. Собственность главы. Тронешь её — за жизнь не расплатишься. Жену сделают продажной, чтобы отрабатывала за тебя долг, а детей на поля.

Я чуть не поперхнулся похлёбкой. Что за чудное местечко этот Сол? Брозд, казавшийся тут по меньшей мере шерифом, побледнел от одного упоминания какого-то клана. Его рука, только что тянувшаяся к ножу, теперь безвольно опустилась, а лицо приобрело выражение человека, ощутившего запах дерьма.